Николай Томан - История одной сенсации

- Боюсь, что в министерстве кое-кто может воспротивиться этому, - будто рассуждая вслух с самим собой, проговорил он. - Помощник военного министра генерал Рэншэл, например.

- Почти не сомневаюсь в этом, - спокойно согласился с ним Хазард, невозмутимо попыхивая сигарей. - Помощник министра, может быть, и умный человек, как полагают некоторые, но его чрезвычайная осторожность окажется когда-нибудь пагубной для нас. К счастью, мы можем не очень считаться с Рэншэлом, зная мнение на этот счет самого министра. Поддержат нас и большинство членов военной комиссии Конгресса.

Не прерывая Хазарда, Гоуст лишь изредка кивал головой в знак согласия. Идея генерала Хаварда, три всей ее авантюристичности, ему явно нравилась. Гоусту давно уже надоела информационно-исследовательская деятельность, которой в последнее время все чаще приходилось заниматься его управлению.. Добывание разведывательной информации с помощью таких всем доступных источников, как книги, газеты и журналы, считал он той пассивной формой разведки, которая рано или поздно приведет к полному вымиранию агентурной разведки. Гоуст был совершенно уверен, что глубоко ошибаются те, которые полагают, будто в современной разведке невозможна Мата Хари. Печальнее же всего было то, что подобные мысли высказывают такие люди, как адмирал Хилл, совсем недавно утверждавший, что работник разведки сегодня больше напоминает исследователя, занятого кропотливым трудом по изучению иностранных газет и журналов, рефератов и других материалов.

По глубокому убеждению Гоуста, вообще слишком уж много развилось "длинноволосых" умников, занимающихся анализом информации, вместо того чтобы добывать эту информацию методом агентурной разведки. Да и как не быть таким "кабинетным разведчикам", если ответственные работники информационного управления госдепартамента считают, что для работы в разведке лучше всего пригодны юристы, инженеры, а также антропологи, археологи и даже искусствоведы.

Им, этим "яйцеголовым", этим "интеллектуалистам", кажется, конечно, что их ежедневные, еженедельные и ежемесячные разведывательные сводки и прогнозы будущего очень нужны государственным деятелям. На самом же деле многие государственные деятели считают чтение этих информационных сводок пустой тратой времени. Гоуст сам слышал, как они жаловались на их обилие, большой объем и наличие материала, не имеющего отношения к делу. Государственным деятелям нужны факты, а не та жвачка, которую им поставляет "кабинетная" разведка. А настоящие факты должны добываться активно, в стане врага, а не в библиотеке госдепартамента.

Уже по одному только этому предложение Хазарда заслуживало внимания, и Гоуст слушал его, не прерывая.

- А чего стоят все изыскания наших отделов, изучающих психологию потенциального противника по беллетристике да художественной кинематографии? - все более распалялся генерал Хазард. - Ерунда это! Пустое времяпровождение! Другое дело, когда можно будет судить о русской психике по конкретным данным. Сработают наши "Эн-Джи" в двух-трех хранилищах их термоядерного оружия - вот тогда и посмотрим, какова хваленая стойкость советского народа.

- Вполне согласен с вами, генерал, - удовлетворенно закивал маленькой лысеющей головой Гоуст. - Кому, однако, можно поручить предлагаемую вами рискованную "миссию"?

- Это уж ваше дело, - пожал плечами Хазард. - Кадры подобных людей - в ваших руках. Нужен, конечно, очень отчаянный человек, почти самоубийца.

Гоуст снова неслышно зашагал по мягкому ковру кабинета. Генерал Хазард молча наблюдал за ним, критическим взглядом оценивая его щуплую фигуру, в которой не было ничего не только воинственного, но и военного. По сугубо штатскому облику мало чем отличался он от обычных штабных чиновников, каких немало было в военном министерстве. Презирая людей низкорослых, да еще астенического телосложения, Хазард всегда смотрел на генерала Гоуста с тайным превосходством, хотя он и знал, что обладатель столь хлипкой фигуры в делах агентурной разведки - непререкаемый авторитет.

Посидев у Гоуста еще четверть часа, Хазард откланялся наконец. А как только он вышел, Гоуст вызвал к себе полковника Чэндлера.

- Ну, как, полковник, - обратился Гоуст к Чэндлеру, едва тот вошел в кабинет, - все у вас ясно с Дэвисом?

- Да, сэр.

Разведчик Дэвис был тайным агентом международной категории. Он прошел хорошую школу на родине и еще лучшую практику на территории Советского Союза. Но однажды ему не повезло, и он, не выполнив задания, с трудом ускользнул от советской контрразведки. Этого было достаточно, чтобы некоторые руководящие работники разведки перестали ему доверять. Гоуст, однако, не считал Дэвиса навсегда потерянным агентом. Напротив, он видел в нем много достоинств. Прежде всего это был человек преданный и бесстрашный. Ему смело можно было поручить самое рискованное дело.

Гоуст не верил в те обвинения, которые выдвинули против Дэвиса его недоброжелатели, но он и не вступился за него. К тому у начальника разведывательного управления были свои причины. Ему показалось, что неудачная операция обескуражила Дэвиса, лишила на какое-то время веры в себя. При таком его душевном состоянии Гоуст считал невозможным снова посылать Дэвиса в Россию. Нужно было подержать его в резерве, потомить, дать соскучиться по делу. Даже проявленное к нему недоверие Гоуст считал полезным для восстановления боевого духа Дэвиса - злее будет!

Все это время к тому же велось за "опальным агентом" тайное наблюдение, и вот настала наконец пора снова пустить его в дело.

- Мы были к нему несправедливы в последнее время. Как он перенес это? - спросил Гоуст, хотя ему и самому хорошо было известно состояние Дэвиса.

- Обижен, конечно, - ответил полковник. - Но у нас имеются фонограммы всех его разговоров, вплоть до ночного бреда. Дэвис всегда был человеком редкостной, фанатической ненависти к русским, и это осталось в нем. А может быть, даже и усилилось, ибо именно русских считает он виновниками всех своих бедствий.

- В надежности его можно, значит, не сомневаться? - снова спросил Гоуст, перелистывая папку с личным делом Дэвиса.

- Безусловно, сэр. Он соскучился по работе и готов на любое дело.

- Ну, а необычайную кличку его - "Ва-банк" мы так и оставим за ним? - улыбнулся Гоуст, вглядываясь в фотографию Дэвиса.

- Конечно, сэр, - совершенно серьезно ответил полковник. - Сейчас больше, чем когда-либо, она подходит ему, ибо, как я догадываюсь, в новой операции обстоятельства могут потребовать от него такой ставки, как его собственная жизнь.

- Ну что ж, - заключил Гоуст, приподнявшись со своего кресла и давая этим понять, что аудиенция закончена, - присылайте тогда ко мне Дэвиса, я лично дам ему задание. Подготовьте также Чепстона и Хинсея.