Роберт Силверберг - Ночные крылья. Человек в лабиринте. Полет лошади

У меня не было выбора. И он отправился со мной в Дом Летописцев.

Нам пришлось пройти через весь город, и на это ушел почти весь день. Парриш, казалось, был в смятении. С приходом Завоевателей разрушилась структура общества, ремесло огромного количества людей оказалось ненужным, ненужными оказались целые союзы. На улицах я увидел десятки своих братьев, Наблюдателей, некоторые тащили за собой тележки с приборами, а другие, вроде меня, освобожденные от своей ноши, едва понимали, чем же им можно заняться. Мои собраться казались угрюмыми и опустошенными. У многих был тупой и безразличный взгляд, какой бывает от пьянства, которое захлестнуло их теперь, когда они оказались никому не нужны и вся дисциплина в союзе полетела к черту. Еще без дела слонялось много Часовых в подавленном состоянии, потому что им нечего было охранять, и Защитников, испуганных и потрясенных тем, что защищать уже было нечего. Я не видел Магистров и, конечно, Правителей, но зато по городу бесцельно бродили Клоуны, Музыканты, Писатели и многие другие, кто раньше служил при дворе. Бесчисленные Ньютеры, не привыкшие сидеть без дела, сбивались то здесь, то там в бессмысленные кучи. Только Продавцы и Сомнамбулы, казалось, как обычно заняты делом.

Завоеватели выделялись в толпе. Они разгуливали по улице по двое, по трое — долговязые существа, руки у которых доходили почти до колен. У них были тяжелые веки, ноздри терялись в складках кожи, а губы, хоть и полные, казались спаянными, когда рот у них был закрыт. Почти все они были одеты в одинаковую, видимо военную, одежду темно-зеленого цвета.

Некоторые были при оружии, которое выглядело до странности примитивным — какие-то большие тяжелые штуки, перекинутые за спину, возможно больше для формы, чем для самообороны. Казалось, они не испытывали ни малейшего напряжения — настоящие Завоеватели, самоуверенные и гордые, которые и не думают о том, что побежденные могут оказать хоть какое-то сопротивление. И все-таки они, наверное, ощущали внутренний дискомфорт, потому что не ходили поодиночке. Меня не задевало ни их присутствие, ни какое-то, казалось, высокомерие, с которым они бросали взгляды собственников на древние памятники Парриша. А Принц Рама, который различал лишь темно-серые вертикали на светло-сером фоне, инстинктивно ощущал их присутствие и то и дело сердито и шумно вдыхал воздух.

На улице было много гостей с других звезд, больше, чем обычно. Это были самые невообразимые существа — одни могли дышать воздухом, другие разгуливали в герметических скафандрах или специальных дыхательных коробках в форме пирамиды или контурных костюмах. Ничего необычного не было, но количество гостей приводило в изумление.

Они сновали повсюду: заглядывали в дома древних религий, покупали у Продавцов сверкающие изображения Башни Парриша, рискованно взбирались на самые верхние уровни пешеходных дорожек, заглядывали в жилые дома, делали снимки, обменивали валюту у вороватого вида торгашей, заигрывали с Воздухоплавательницами и Сомнамбулами, с риском для жизни кутили в наших ресторанах, как стада на выпасе передвигались от одной достопримечательности к другой. Было впечатление, что наши Завоеватели запустили во всей галактике новую рекламу: ПОСЕТИТЕ СТАРУЮ ЗЕМЛЮ СЕГОДНЯ, ПРИ НОВОМ УПРАВЛЕНИИ.

А вот нищие процветали. Тем, кто явился сюда попрошайничать с других звезд, доставалось от приезжающих не очень-то много, но уроженцы Земли просто преуспевали. Исключение составляли Измененные, которых не признавали за землян. Я видел, как несколько таких Мутантов, раздраженные тем, что им отказали, бросались на тех, кто был удачливее, и сбивали их с ног, а любители фотографий запечатлевали сцену, чтобы потом позабавить тех, кто остался дома.

Наконец мы пришли к Дому Летописцев.

Это было величественное здание, как это и подобало зданию, где хранилось все прошлое нашей планеты. Оно поднималось на невероятную высоту на южном берегу Сенны, как раз напротив массивного дворца Виконта. Но дворец свергнутого Виконта был действительно древней постройкой, наверное, Первого Цикла — сложной архитектуры здание из серого камня с зеленой металлической крышей — в традиционном парришском стиле. А вот Дом Летописцев представлял из себя сияющую белую колонну с полированной поверхностью без окон, а от основания до вершины золотистой спиралью ее обвивал обод из блестящего металла, на котором была выгравирована история человечества. На верхних витках спирали еще ничего написано не было. На расстоянии ничего нельзя было прочесть, и мне было интересно, написали ли Летописцы на этой спирали историю поражения Земли. Позже я узнал, что этого они не сделали — практически история Земли была рассказана лишь до конца Второго Цикла, а то, что не доставляло никакой радости, так и осталось недосказанным.

На город опускалась ночь. И Парриш, который днем выглядел так мрачно под облачным небом в дождливую погоду, вдруг расцвел, как вдова, возвращающаяся из Иорсалема снова молодой и полной желаний. Огни города бросали мягкий дразнящий отблеск на старые серые здания, таинственный отсвет скрадывал углы, затягивал цветной пеленой пыль античности, въевшуюся в здания, рождая красоту из уродства. Дворец Виконта из тяжелого и грузного чудовища превратился в воздушный сказочный замок Башня Парриша, выхваченная огнями из ночного сумрака, нависла над нами, как вытянутый гигантский паук, который вызывает лишь чувство восхищения своим природным изяществом. Белизна Дома Летописцев покоряла сияющей красотой, а сверкающая спираль истории, казалось, тянулась прямо к чьему-то сердцу. Воздухоплавательницы Парриша в этот вечер парили в небе в грациозном танце, их прозрачные крылья были широко раскинуты и будто ловили разноцветные огни снизу, а их гибкие тела выстроились парящей вереницей до самого горизонта. О, как стремительно они взмывали ввысь, эти дети Земли с уже совсем иной генетикой, эти счастливые собратья союза, который требует от них единственного — находить удовольствие в жизни! Они просто излучали красоту как множество маленьких лун. К их воздушному танцу присоединились и Завоеватели, которые летали совсем неизвестным мне способом, прижимая свои длинные конечности к телу. Я заметил, что Воздухоплавательницы не испытывали к ним никакого чувства неприязни, и даже приветствовали их появлением рядом, позволяя им принять участие в танце.

Еще выше, прямо на небесном своде, кружили две искусственные луны, чистые и блестящие, которые плавно скользили с запада на восток. И пятна укрощенного света кружили в воздухе посреди этого, как я думаю, вполне обычного развлечения жителей Парриша. Громкоговорители, плывущие под облаками, выплескивали на нас веселую музыку. Откуда-то слышался девичий смех, я чувствовал запах наливаемого вина. Если это покоренный Парриш, думал я, то каким же был Парриш свободный?