Василий Головачев - Консервный нож

– Внимание! Находиться на аварийном горизонте запрещено. Настоятельно рекомендую вернуться в бытовой сектор.

– Хорошо, хорошо, – вполголоса пробормотал Калашников.

Заблокированная зона выглядела как обычный тупик коридора: гладкая серая стена под напряжением в шестьсот вольт. Пробиться сквозь такую стену можно было только с помощью излучателей.

Калашников нашел второй радиоактивный коридор, потом третий, но все они заканчивались тупиками. А в широком кольцевом коридоре с губчатым полом на него напал странный зверь, похожий одновременно на гигантскую крысу и на пятнистого волка или рысь.

Зверь неожиданно и бесшумно появился из бокового ответвления коридора, залитого черной вязкой темнотой, и от его броска Калашникова спасло только природное чувство опасности, не дремлющее ни днем, ни ночью, да возглас «Микки»: «Опасность!» Калашников отпрянул к стене, мгновенно выхватив из подмышечного захвата «универсал».

Зверь промахнулся буквально на сантиметр, громко щелкнув мощными верхними клыками, выдающимися, как у саблезубого тигра. В длину он достигал не менее трех метров, хвост тянулся еще метра на полтора, голова тоже была вытянутой, с длинной хищной пастью. Задние ноги работали как мощные рычаги, а передние лапы заканчивались растопыренными когтями длиной сантиметров по семь.

«Крысоволк» бесшумно приземлился на все четыре лапы, тут же гибко изогнулся и без остановки, попирая законы инерции, «перелился» в другой прыжок, но на мгновение раньше Калашников отпрыгнул назад, в одну из ниш с дверью – здесь их было много, – и выстрелил вдоль стены, автоматически выбрав разряд-факел.

Слепящий голубой рукав с шипением ушел в глубь коридора, опалив шерсть зверя, и тот длинным прыжком метнулся прочь, исчез в темном тупике, словно тень. Ни стука когтей, ни шороха, ни звука дыхания – тишина. Лишь запах остался, тяжелый смрадный запах зверя, запах хищника, не перебиваемый даже разлившимся после выстрела озоном.

Калашников подождал немного, потом внимательно осмотрел место схватки, нашел несколько длинных бурых волосков и положил в карман. Не пряча «универсал», отступил к перекрестку, где его подхватил «вепрь». Наверх, на административно-исследовательский горизонт, он попал только с третьей попытки, увидел дежурного связи и вызвал директора.

Нагааны Даваа явился через десять минут, с бесстрастной миной пожал руку начальнику отдела.

– У вас, кажется, период бессонницы?

– Нечто вроде этого, – кивнул без улыбки Калашников. – К сожалению, нашей бессонницей всегда руководят обстоятельства. Я прибыл час назад, побродил по станции, и в секторе, где произошел взрыв, на меня напало хищное животное.

Даваа на мгновение сбросил свою природную невозмутимость.

– Не может быть! Хищное животное?!

Калашников молча выложил на стол три длинных волоса, черных у основания, бурых по длине и со светлыми метелочками на концах.

Директор центра внимательно осмотрел волосы, сцепил пальцы на груди.

– Я, грешным делом, подумал… Странные волосы. На кого это животное было похоже?

– На крысу и пятнистого волка, только крупнее. Я имею в виду – крупнее волка. На вашей памяти таких встреч не было?

Даваа задумался, потер переносицу пальцем.

– По-моему, молодые биологи на Дайсоне-2 видели нечто подобное… дня три назад. Могу уточнить.

– Уточню сам. – Калашников наконец понял, откуда у него взялось ощущение, будто он уже встречал где-то «крысоволка». Неделю назад в потоке информации, проходящей через отдел безопасности, промелькнуло короткое сообщение о происшествии в Австралии на биополигоне «Хоррор», где палеогенетики воссоздали утраченные в процессе эволюции формы жизни. Наиболее удачными были признаны эксперименты по выведению мамонта, ламантина, утконосого динозавра траходонта и гигантской нелетающей птицы диатримы. Год назад на полигоне был впервые выведен тритемнодон – представитель полностью вымершего отряда хищников, похожий на волка и крысу одновременно. И вот неделю назад вольеры с тритемнодонами на полигоне опустели. Никто не видел, как и когда это произошло и куда делись звери…

– Кажется, я знаю, что это за животное, – пробормотал Калашников. – По Д-комплексу теперь опасно ходить в одиночку и даже парами. Утром объявишь по внутреннему интеркому приказ всему населению станции собраться у тебя, а я объясню ситуацию.

– Это серьезно? Мы и так почти бездействуем, остановили все работы в нижних секторах начиная с сотого горизонта.

– Придется потерпеть, пока не выясним, что здесь происходит. – Калашников перевел разговор на другую тему: – Как тебе работается с пограничниками? С Пинаевым?

Даваа улыбнулся, превратив глаза в щелочки.

– Очень решительный молодой человек. Во многом максималист, азартен и поспешен в решениях, но это возрастное. Хороший работник. Сколько ему?

– Двадцать пять.

– Я так и думал. Кстати, почему я, директор центра, не знаю, зачем прибыла в Сферу машина спасателей?

– А разве последние события в Сфере не требуют специальных мер? Взрыв острова, взрывы на ТРБ-два, взрыв здесь, на Д-комплексе, наконец. Вам это ни о чем не говорит?

– Эскалация военных действий…

Калашников пристально посмотрел на директора.

– Очень точная формулировка. Если бы я не знал тебя, как знаю, я бы решил, что в отделе произошла утечка информации.

– А, так это не беспочвенные старческие фантазии?

– К сожалению.

– Может быть, нам лучше уйти со станции? Построить свою?

– Потеря времени и ресурсов, да и ситуации наш уход не изменит. Похоже, мы нарвались на чье-то настойчивое противодействие. Хорошо, если это просто дайсонианская техника, автоматы и киберсистемы, пусть даже «сошедшие с ума». Но скорее всего вмешались чужие силы… Вот что, директор, я вызову Пинаева, а ты пока отдохни часа два.

Даваа развел руками.

– Какой там отдых!.. Вызывай своего Пинаева, пойду к диспетчеру, обзвоню лагеря на планетах.

Директор ушел, а через несколько минут вошел подтянутый и свежий – сна ни в одном глазу – Пинаев.

– Доброе утро.

– Здравствуй, капитан. Не спишь?

– Мне хватает трех часов. Докладывать?

– А разве есть новые данные?

Пинаев немного смутился, легкая краска выступила на скулах.

– В общем-то… нет. У Валаштаяна на левом виске обнаружилась странная рана…

– Когда обнаружилась? После нападения?

– Так точно. Раной, собственно, этот порез нельзя назвать, он не болит, не кровоточит. И похоже это на небольшой кожаный карман.

Начальник отдела безопасности и командир пограничников встретились глазами.

– Интересно, – медленно проговорил Калашников. – Карман пуст?