Кланы альфанской луны - Филип Киндред Дик
– Почему невозможного? – уточнил Мейджбум.
– Потому, что наркотики имеют абсолютную силу. Они накапливаются в системе рецепторов человека и дают обратный импульс – сигнал, исходящий не откуда-то издалека, а из собственной нервной системы человека. От этого невозможно уйти, – объяснила Мэри, – и наркоманы знают это. Обратной дороги нет.
– А это-то здесь при чем? Вы можете сказать?
– Могу. Но все не так просто. Во-первых, я пока не знаю, насколько далеко здешнее общество продвинулось в плане самоизоляции. Скоро мы это узнаем. Увидим по тому, как они примут нас. Гебы, которые обитают тут, – она указала на лачуги по обе стороны грязной дороги, – их отношение приятным не назовешь. Однако при первой встрече с параноиками и маньяками… Можно сказать так… Несомненно, в некоторой степени они уже галлюцинируют, это часть их мировоззрения. Но они все еще сохраняют ощущение объективной реальности как таковой. Наше присутствие здесь усилит их склонность к галлюцинациям. Мы еще столкнемся с этим, нужно быть готовыми. В их галлюцинациях мы страшная угроза. На наш корабль будут смотреть буквально, я хочу сказать, фактически как на угрозу. Что они точно увидят в нас, так это то, что мы вторглись в их мир, чтобы уничтожить его, сделать их нашими сателлитами.
– Но так и есть. Мы собираемся забрать у них руководство, вернуть их туда, где они были двадцать пять лет назад, – в психушку, на принудительную госпитализацию, другими словами, в плен.
Мысль была правильной. Но недостаточно хорошей.
– Существует разница, которую вы не отметили, – сказала Мэри. – Она небольшая, но жизненно важная. Мы попытаемся вылечить этих людей. Фактически попытаемся дать им то положение в обществе, которое они тут по случайности занимают. Если у нас все получится, то в конечном счете они станут здесь, на Луне, законными поселенцами и будут сами собой управлять. Сначала это смогут делать некоторые из них, а затем к полноценной жизни станут возвращаться все больше и больше людей. Это не плен, даже если они так себе его представляют. В тот момент, когда каждый человек освободится от своего психоза, он обретет способность воспринимать реальность без искажения…
– Вы считаете возможным убедить этих людей добровольно возобновить статус госпитализированных? – усомнился Мейджбум.
– Нет, – ответила Мэри, – нам придется применить силу. Лишь некоторые из гебов пойдут добровольно, большинство воспротивится. Нам придется оформить документы для целой планеты. Или, скорее, луны.
– Если бы вы не поправились, не сказали бы «луна», я имел бы все основания арестовать вас, – бесстрастно произнес Мэйджбум.
Пораженная услышанным, Мэри уставилась на него. Казалось, агент не шутил. Его молодое лицо было мрачным.
– Это всего-навсего оговорка, – пояснила Мэри.
– Я понял, – согласился Мэйджбум. – Но симптом налицо.
Он улыбнулся с холодной снисходительностью. От недоумения и неловкости Мэри вздрогнула. Что он имел против нее? Или она становилась параноиком? Возможно, так оно и было, но… Мэри чувствовала огромную враждебность, исходящую от агента, которого она едва знала. На протяжении всего полета Мэри ощущала эту странную, необоснованную враждебность. Она присутствовала с самого начала, с того момента, когда они встретились.
* * *
Переведя симулякра в режим гомеостазиса, Чак Риттерсдорф выключил режим управления, с трудом поднялся с кресла, стоящего рядом с панелью управления, и закурил сигарету. По местному времени было десять часов вечера.
На Альфе III M2 симулякр, работая в автономном режиме, занимался своими делами. При возникновении какого-либо кризиса принять управление мог Петри. Перед Чаком тем временем вырисовывалась новая проблема – пришло время писать первый сценарий для Банни Хентмана, второго работодателя Чака.
Теперь у него был запас стимуляторов, которые вручил ему ганимедский слизевик, когда встретился с ним сегодня утром. Очевидно, Чак мог рассчитывать, что проработает всю ночь с их помощью, но сначала нужно было немного перекусить.
В вестибюле здания ЦРУ Риттерсдорф остановился у будки видеофона и позвонил в офис Джоан Триест. «Будь что будет», – подумал он.
– Привет, – увидев Чака, поздоровалась Джоан. – Слушай, сюда звонил мистер Хентман, искал тебя, – сообщила она. – Тебе стоит с ним связаться. Он сказал, что звонил в ЦРУ в Сан-Франциско, но ему ответили, что никогда о тебе не слышали.
– Такова политика, – пожал плечами Чак. – Ладно, я ему позвоню. Поужинаем вместе?
– Не думаю, что ты сегодня вообще поужинаешь, со мной или без меня, – с сожалением заметила Джоан. – Судя по тому, что сказал мистер Хентман, у него есть какая-то идея. Он хочет обсудить с тобой все. Сказал, что, узнав подробности, ты не откажешься.
– Ничего удивительного, – ответил Чак.
Он смирился. По-видимому, работа с Хентманом всегда будет строиться подобным образом.
Временно позабыв о Джоан и планах, он набрал номер, который ему предоставили в конторе Хентмана.
– Риттерсдорф! – воскликнул Хентман, как только появилась связь. – Приезжайте прямо сюда. Я в своей квартире во Флориде. Возьмите аэротакси, я оплачу. Ваше тестовое задание у меня, на месте посмотрим, насколько вы хороши.
Это был резкий переход от напоминающего свалку поселения гебов на Альфе III М2 к сверхидеям Банни Хентмана. И переключиться будет трудно. Возможно, во время перелета получится перезагрузить мозги, да и поесть можно прямо на борту. Но это исключает ужин и общение с Джоан. Работа Чака уже начала разрушать его личную жизнь.
– Расскажите мне все сейчас, – попросил Чак. – Пока я до вас долечу, успею обмозговать.
Глаза Хентмана хитро блестнули, он ухмыльнулся.
– Вы шутите? А если кто подслушает? Я дам вам подсказку, Риттерсдорф. Я думал об этом, когда нанимал вас, но, – его ухмылка стала шире, – я не хотел вас отпугнуть, понимаете? А теперь вы на крючке, так что все идет по плану.
Он громко рассмеялся.
– Просто расскажите мне, о чем речь, – спокойно повторил свою просьбу Чак.
Хентман наклонился к видеосканеру. Теперь экран заполнял лишь его огромный нос и подмигивающий глаз. Заговорщическим шепотом он сообщил:
– Это новое амплуа. Я собираюсь добавить его в свой репертуар. Его будут звать Джордж Флиб. Как только я расскажу вам, кто это, вы поймете, зачем я вас нанял. Флиб – агент ЦРУ. Он выдает себя за брачного консультанта для женщин. Так он будет получать информацию о подозреваемых.
Хентман выжидательно замолчал:
– Ну? Что скажете?
Выждав паузу, Чак произнес:
– Это худшая идея из тех, что я слышал за последние двадцать лет.
Слова начальника расстроили его.
– Вы не понимаете, что говорите, – горячо возразил Хентман. – Я знаю, как это работает, а вы нет. Этот персонаж, быть может, станет самым известным со времен Фредди Фрилоудера [4] Рэда Скелетона. И именно вы напишете сценарий, потому что
