Сергей Гатаулин - Сапиенс , как вирус

Паренёк потупился, пожимая плечами:

— Вообще-то, как я понял, тело остается живым. По крайней мере, еще некоторое время, а что с ним происходит потом… Кому как повезет. Моё родное — четвертовали.

Цербер заворочался, недобро оглядывая помещение, рыкнул и заскулил, резко дергая башкой. На первый взгляд могло показаться, что он пытается вытряхнуть наружу неприятные ощущения, возникающие у него в голове.

— Что же мне с тобой делать? — проговорил Вячеслав. Задумываясь, потрепал пса по холке.

— Что за мозговой интерфейс, — вспомнил Емельян. — Зачем он нужен?

Вячеслав непонимающе уставился на собеседника.

— Что? Ааа, это! — сообразил он. — Наш друг Анатолий принес из другого мира устройства, способные связать человека с компьютерной сетью. Называются плейтами, функционально же это мозговые интерфейсы. Сейчас они у Потемкина. Будь подобный у тебя, мы бы могли попытаться освободить пса от этой твари. Самое простое вытащить её в Сеть.

— Далась тебе эта псина, — поворчал Емельян.

— Не знаю почему, но у меня такое ощущение, что он мне очень сильно пригодиться, — оправдался Вячеслав, в очередной раз задумываясь над тем, почему его так волнует судьба чужой собаки.

— Получается, я не зря Дмитрия искал. Он тут смотрящий, — прервал его мысли мальчишка. Расставив руки с оттопыренными пальцами в стороны, он внимательно следил за Пугачевым.

Вячеслав улыбнулся — уж больно комичным выглядел знакомый жест Емельяна в исполнении юного тела.

— Ты от своих старых привычек до сих пор не избавился, — проговорил он сквозь смех и, успокаиваясь, добавил:

— Не знаю, чем тебя это тело не устраивает, но если уж совсем достало, то попробуй обратиться к Димке. Он наверняка что-нибудь придумает. Вот только в лаборатории его искать бесполезно. Ему там делать нечего — профессор погиб. В последний раз, когда я его видел, он собирался к генералу. Потом наверняка в церковь рванет. Туда все наши направились.

— Разберемся с псиной, двину в церковь, — выдохнул Емельян, рассматривая собаку.

— А у тебя это устройство есть? — вдруг спросил он.

Пугачёв громко хлопнул себя по лбу.

— Черт! Об этом-то я и не подумал, ведь можно подсоединить тебя к Сети и через меня! — радостно вскинул брови, но тут же помрачнел, сообразив, что в таком случае ему придется столкнуться с вирусом.

Емельян, словно почувствовал его сомнения. Жесткая улыбка мгновенно состарила его лицо:

— Да ты не боись, протащу эту тварь через тебя — ойкнуть не успеешь. Я ведь уже встречался с вирусом и знаю, как с ним обращаться.

"Откуда?" — хотел было спросить Пугачёв, но, вспомнив рассказ о сетевых похождениях Емельяна, промолчал.

Взвесив все за и против, он сделал последнюю попытку избежать встречи с собачьим симбионтом.

— А может быстренько в церковь, к Потемкину? И пса с собой, — пробормотал Вячеслав и тут же устыдился своего страха.

"Раньше, когда был просто человеком, ничего не боялся, а сейчас-то чего испугался?" — воззвал он к своей смущенной половине.

— Ааа, ладно, давай! — воскликнул, хватая Емельяна за руку.

— Может быть, действительно, за Дмитрием? — засомневался тот.

— Ну, уж нет! Закончим здесь, а потом — можешь идти куда хочешь: хоть в тюрьму, хоть в церковь.

Ноутбук, лежавший в соседней комнате, на столе, отчаянно замигал яркими индикаторами, сообщая о своей готовности выполнять указания удаленного пользователя. Вячеслав уже имел опыт прямого вхождения в Сеть, а потому, не раздумывая, подключился к ожидающему его команд внешнему устройству. В ушах раздался громкий хлопок, словно в мозгу лопнул пузырь, заполненный абсолютной тишиной. Звуки внешнего мира пропали, а вместе с ними пропало ощущение собственного тела, растворяясь в серой безграничной пустоте, мгновенно окружившей его со всех сторон. Он ощутил себя прыгуном, оторвавшимся от трамплина, но еще не вошедшим в воду. Где-то впереди мелькнула цветовая точка. Яркое пятно, приближаясь, прыгнуло в глаза, распадаясь на множество отдельных образов. Яркие картинки неслись навстречу, останавливаясь где-то за спиной. Заполняя мозг, они выстраивались в сложную, но упорядоченную картину виртуального мира. Мгновение спустя Пугачев ощутил себя длинным коридором, с одной стороны которого можно было увидеть выход во внешний мир Сети, с другой надвигалось что-то темное, бесформенное и бесконечно злое.

Вячеслав попытался разобраться со своими ощущениями: прислушиваясь к внешней, реальной ипостаси, он, не прерывая контакта с виртуальной действительностью, посмотрел на мир открытыми глазами.

Стоящий рядом паренек вцепился маленькой пятерней в загривок подрагивающей собаки. Не отрывая взгляда от расширенных зрачков Цербера, он плавно покачивался и что-то едва слышно бормотал. В этот момент он очень походил на сомнамбулу, медитирующего йога, шамана племени Мумбо-Юмбо, но только не на обычного мальчишку.

Неожиданно тело сенбернара содрогнулось, волна конвульсий, родившись у самого кончика хвоста, переместилась к голове. Рука Емельяна, еще сильнее впилась в холку Цербера и дрожь постепенно передалась и ей. Пугачев, почувствовав дрожь Емельяна, быстро перевел взгляд в сетевое пространство.

Все тот же коридор предстал перед его взглядом, только вместо одной бесформенной и угрожающей твари в левой части коридора плясали две отвратительные тени. Переплетаясь темными, выползающими там и тут жгутами, они старались покрыть друг друга.

Вячеслав знал что перед ним находится, — а точнее в нем — и потому пугающий танец, напоминающий сцену совокупления, не вызвал у него живого интереса.

Он все больше сожалел о поспешно принятом решении. Не нужно было соглашаться выступать в роли проводящей среды между сетью и Емельяном. Еще живы были воспоминания о собственной борьбе с вирусом. Еще сохранился в душе страх перед коварным симбионтом. Ведь он до конца так и не понял, как ему удалось одолеть вируса в первом подключении к компьютерной среде.

Черные скользкие амебы, продолжая процесс соития и следующего за ним распада, постепенно перемещались в сторону сети. Вот мерзкая масса перевалилась через порог соединения, попадая под действие местных программ.

"Может пора разорвать связь? — подумал Вячеслав.

— Как только я вернусь, выключайся, — услышал он мысленный шепот Емельяна и непроизвольно выглянул наружу.

Рука мальчишки разжалась, выпустив шкуру собаки, пальцы нелепо загребали воздух. Закрытые глазницы задрожали.

— Давай! — завопил голос в голове, и Пугачев разорвал соединение с сетью.