Леонид Лайт - Мозги

— Нет, я думаю, что как раз этот поступок говорит не о ярости. Нет,… конечно, и это тоже, ведь ни ты, ни я на такое бы не пошли, но в этом случае, я думаю, причина в его слабохарактерности. Во всём виноват этот негодяй, Гамблер. Это он подвёл Джо к такому безумному поступку, и сам, в конце концов, пострадал от этого. Джо подчинился Гамблеру. А это и плохо и хорошо.

— Что же тут хорошего?

— Хорошо, что он подвержен влиянию. И мы это используем ему во благо!

— Что думаешь делать?

— Раз Джо поддаётся влиянию, значит, мы должны повлиять на него.

— Всё это время отец пытался повлиять на Джо, — возразил Кевин, — но это не дало результатов.

— Отец сначала запугал Джо, а это очень плохо. Гамблер поступил иначе. Он, видимо, понял, как заинтересовать Джо, и нам надо постараться заинтересовать его.

— Но отец уже взялся за Джо.

— Понимаешь, Кевин, даже если отец ткнёт Джо носом в каждую свою бумажку, он ничему его не научит, вот увидишь.

— Потому что наш Джо — такой "дикий"? — иронично спросил Кевин.

— Не дикий, Кевин, не дикий, а просто — крайне запущенный, — пояснил Питер. — Что касается его характера, то его последняя выходка серьёзно разозлила отца, а его гнев повлиял на Джо, так что он теперь стих… Понимаешь, овладеть искусством управления нашему бедному Джо помешает элементарная нехватка интеллекта — вот в чём беда!

— И что же делать?

— Не знаю… Сам постоянно об этом думаю. Это — большая проблема…И в школу его уже не отправишь… Вот, беда, — вспылил он и резко надавил на тормоза. — Красный свет, и совершенно некстати! Нет ничего хуже, чем застрять здесь, на этом перекрёстке. Потеряем минут десять…

— Бог мой, Питер! — радостно воскликнул Кевин. — Вот это — идея!

— Что случилось?! — раздражённо спросил Питер.

— Ты только посмотри на это! — ответил Кевин, указывая на афишу. — "Известный историк, доктор наук, талантливый учёный, Джеральд Уитни продаёт свой интеллект за пять миллионов!"

— Ну и что?!

— Ты говоришь, нашему Джо не хватает мозгов? Интеллект профессора Уитни подойдёт?

— Не говори ерунды, Кевин.

— Послушай! Эта афиша — не реклама нового фильма. Речь идёт о серьёзном научном открытии. Этим занимаются известные учёные.

— У этих учёных, похоже, нет серьёзных проблем! Подбросить бы им задачку, вроде нашего брата Джо.

— И они бы дали тебе точный и быстрый ответ, будь уверен!

— Ты шутишь?

— Никаких шуток, я слышал об этом открытии и ранее и думаю, что это как раз то, что нам надо. Вот и зелёный свет, можешь ехать!

— Даже если это действительно серьёзно, — сказал Питер, немного помолчав, — необходимо всё взвесить, обдумать. Хотя в нашем случае любая возможность — выход из положения.

— Думай, Питер, думай и взвешивай…

Глава 18

Лиз пошла на работу. Она решила серьёзно поговорить с доктором Джонсоном. Это было связано с тем, что она была категорически не согласна с решением её мужа принять участие в эксперименте. Эмоциональные обрывки объяснений Уитни не устраивали её, казались ей абсурдными. Все это настораживало, беспокоило её. И, безусловно, на фоне её чрезвычайной обеспокоенности, спокойствие и лояльность её подруг обескураживали её.

Доктор Джонсон, к её удивлению, также был полон спокойствия.

Он объяснил ей, что идея принадлежала, действительно, ему. И, безусловно, Джеральд Уитни согласился принять его предложение не сразу, а лишь спустя несколько дней. Уитни не говорил о своих причинах принять участие в эксперименте, и доктор Джонсон не стал его расспрашивать. Он посоветовал Лиз самой поговорить с мужем, если её так беспокоит его участие. Но со своей стороны доктор Джонсон приложил все усилия для того, чтобы убедить её доверять результатам исследований, в которых она и сама принимала активное участие.

— И, потом, — заключил доктор Джонсон, — Речь, ведь, идет об очень маленьком объёме памяти, который легко восстановится.

— А вы оставались бы столь спокойны, если бы речь шла о ком-то из ваших близких, доктор Джонсон? — ответила Лиз.

— Ваши личные чувства могут плохо отразиться на работе, дорогая Лиз, если вы будете продолжать истязать себя подобными мыслями. Я сейчас же готов стать участником эксперимента, но вы и сами понимаете, что быть одновременно и участником и исполнителем невозможно.

— И, тем не менее, мне придётся подумать о моём продолжении работы над экспериментом, доктор Джонсон… Боюсь, что мои личные чувства, действительно могут плохо отразиться на моей работе.

— Вам надо всё спокойно обдумать, Лиз. Я вам мешать не буду… Сегодня вы можете не приступать к работе. Сходите куда-нибудь, посоветуйтесь с кем-нибудь. А затем решите для себя окончательно, но не откладывайте решение в долгий ящик. Мы не сможем продолжать работу в неполном составе.

— Пожалуй, я последую вашему совету насчёт сегодняшнего дня и постараюсь всё основательно обдумать. Но даже если я решу отказаться от продолжения работы, я передам вам материалы всех моих личных исследований и наблюдений.

— Хорошо, Лиз. Вы хорошо всё обдумайте, а обещаю, что приму любое ваше решение!

— Спасибо, доктор Джонсон, — сказала Лиз напоследок и вышла из его кабинета.

Направляясь к своей машине, она думала лишь о том, что из разговора с доктором Джонсоном она так ничего для себя и не прояснила. Что делать, как правильно поступить? Лиз ни в коем случае не хотела обидеть мужа, так как, всё-таки его любила…

Сев в машину, она задумалась на несколько минут, а затем взяла телефон и набрала номер телефона.

— Это ты, Уолтер?

— Да, Лиз! Здравствуй, дорогая! Где ты сейчас?

— Я еду к тебе! Ты сейчас не очень занят?

— Ты же знаешь, что для тебя у меня всегда найдется время, Лиз.

— Хорошо, увидимся…

Уолтер был старым знакомым Лиз, с которым она училась ещё в университете. Его истинное неизменное увлечение наукой сделало его затворником. Он мало появлялся на публике, но тщательно следил за всеми изменениями, происходившими в современной биологии, химии, медицине, психологии… Лиз знала, что именно Уолтер, как никто другой, мог помочь ей во всём разобраться, понять её и дать ценный совет…

Примерно через полчаса она подъезжала к его лаборатории.

Уолтер был не женат, жил один за городом и имел огромную лабораторию. Её созданием и развитием он занимался почти пятнадцать лет. Он очень много занимался частными научными исследованиями, а также вёл определенные секретные разработки для государства. Он не имел одной, чётко очерченной области применения своих знаний и мог одновременно заниматься медицинскими экспериментами и биологическими исследованиями. Но, всё же, у Уолтера Вайсмана была любимая область — зоология. Этой науке он мог отдаваться всецело. И, если по чьей-либо просьбе он занимался медициной или психологией, или другими разделами биологии, то он называл эти исследования «коммерческими». А зоологией Уолтер занимался для себя, как он сам любил говорить, для души.