Леонид Лайт - Мозги

— Доктор, несомненно, сделал правильный вывод, — тихо сказал он, расстегивая воротничок.

— И доктор посоветовал мне позаботиться о самом настоящем отдыхе без переживаний, суеты. Съездить куда-нибудь на месяц или два… — продолжала Лиз.

— И что ты решила на этот счёт?

— Я подумала, что было бы неплохо съездить в Италию к моим родителям.

— Но я сейчас очень занят, и не смогу сопровождать тебя…

— Я понимаю. В этом и сложность… Но, если ты не против, я могу пока поехать одна, без тебя, с детьми, разумеется.

— А миссис Оул едет с тобой? — еле сдерживая себя, ответил Питер. Для одного дня было слишком много… — Одной тебе ехать опасно. Да и ты наверно не собиралась родить в дороге.

— Да, она, разумеется, поедет со мной, если я поеду. Но ближе к родам мне хотелось бы, чтобы и ты приехал туда.

— Ты собираешься пробыть там три месяца?

— Ну, во-первых, я не еду прямо завтра. Пока я всё обдумаю, пока мы соберёмся, пройдет недели две-три.

— Понятно…

— Надеюсь, ты не обижен?

— Нет, конечно, я вполне тебя понимаю… Ведь я, в конце концов, сам заслужил это.

— Что ты заслужил? — остановившись, сказала Луиза, бросив на мужа недобрый взгляд. — Сейчас ты будешь говорить, что я тебя бросаю, да?

— Я уделяю тебе слишком мало времени. Это заметно всем, даже твоей дорогой миссис Оул. И это только моя вина, что сейчас на время родов ты будешь чувствовать себя спокойнее не здесь, а у своих родных, в Италии.

— Хватит говорить глупости, ты заводишься понапрасну. Сколько раз я уже рожала? Пять… И всегда здесь, рядом с тобой и твоей семьёй. В этот раз поеду в Италию. Что здесь такого? Как соскучишься, приезжай…

— Я согласен, — разведя руками, заключил Питер. — Но скучать вряд ли получится. Очень много дел, очень…

— После вашего семейного совета ты опять будешь отходить несколько дней. Эта ситуация вполне привычна.

— Здесь всё намного серьёзнее, дорогая. Сегодня мы поняли, что произошла катастрофа…

— Какая катастрофа?

— Видишь ли, это трудно объяснить, но, кажется, мы угробили своего брата…

— Джо? Значит, ты наконец-то это понял? Но расстроен ты не из-за этого. Уверенна, твой отец обо всём узнал и сегодня высказал свое мнение на этот счёт.

— Мы должны были ожидать этого. Хотя, единственная причина, по которой мы скрыли всё от него, это — его здоровье.

— Вероятно, то, что я скажу тебе сейчас, тебе не понравится, но, как мне кажется, твой отец сам в первую очередь во всём виноват. Насколько я знаю, с самого детства к Джо в доме относились не очень внимательно. Все, кроме твоей матери. Именно её мне теперь жалко, её и Джо. А теперь уже поздно что-либо менять. Сделать это трудно, почти невозможно.

— Да, ты права, изменить ситуацию в лучшую сторону может теперь, разве что, чудо… Но то, что я сейчас чувствую в связи с этим, невозможно передать.

— И что вы решили теперь делать?

— Раз на чудо мы надеяться не можем, пойдём обычным путём — шаг за шагом. Джо не хватает образования, воспитания, культуры. Значит, будем приглашать соответствующих специалистов. Если не за год, то, хотя бы, за два он чему-то научится.

— Как же легко и просто ты рассуждаешь! Ты хоть сам понимаешь, насколько глупые вещи ты говоришь. Бедный Джо! Опять вы будете над ним издеваться…

— Надо хотя бы с чего-то начать… Может быть, именно сейчас это поможет Джо. Но сегодня я уже не могу говорить об этом. Чувствую, если мы продолжим эту дискуссию сейчас, я наговорю очередных глупостей, дорогая Луиза. Завтра я вновь продумаю сложившуюся ситуацию. Может быть, многие из моих сегодняшних нездоровых суждений я и сам завтра сочту на самом деле бредовыми. И потом, если ты собираешься ехать в Италию, то я, скорее всего, пока буду жить у отца. И на месте мне будет проще во всем разобраться и за всем следить.

— Постарайся не совершить очередных ошибок. И не забывай, что речь идёт о живом человеке.

Глава 16

Увидев утром спящих рядом с собой Помелу и Кейт, Лиз слегка смутилась, и сразу вспомнила события прошлого вечера. Но теперь в ней уже не было той неумолимой злости на мужа: единственное, что мучило её теперь, была досада за то, что Джеральд усомнился, как ей казалось, в благополучии их жизни и оценил её материальную сторону выше их чисто-человеческих отношений. Именно это чувство засело тупой иглой в её сердце.

— Доброе утро, — пробормотала Пэмела, проснувшись и увидев Лиз, застывшую на кровати в странной позе. — И давно ты уже не спишь? Я даже не заметила, когда мы вчера уснули. Надо разбудить Кейт.

— Да, — ответила ей Лиз, — вы пока поднимайтесь, а я пойду и приготовлю нам что-нибудь к завтраку.

Когда она спустилась вниз, оказалось, что мужчины уже разъехались. На столе лежала записка от Стивена для неё. В этой записке он сообщал ей о том, что позвонил доктору Джонсону и предупредил его о том, что она, возможно, не сможет выйти на работу, так что Лиз, теперь могла об этом не беспокоиться. "Надо же, — подумала она, — вот, что значит — друзья".

Стивен был прав. Лиз вряд ли могла выйти на работу в этот день. Она почувствовала глубокое облегчение, узнав, что ей не придётся решать это самой. Она открыла настежь окно и с удовольствием вдохнула свежий воздух. Затем она прошла на кухню, поставила чайник и стала собирать на стол. Через несколько минут её подруги присоединились к ней, и они втроём приготовили неплохой завтрак.

Эта ситуация была для них привычной. Всякий раз, когда у одной из них появлялись личные проблемы, остальные подруги приезжали к ней и проводили с ней столько времени, сколько требовалось.

Эта традиция началась с того случая, когда Пэмела вдруг серьёзно повздорила с будущим мужем Чарльзом незадолго до свадьбы. В тот момент она и заявила ему, что не собирается выходить за него замуж, а затем закрылась у себя в комнате. Родители пытались с ней поговорить, но безуспешно. Поняв это, они позвонили Лиз, а она, в свою очередь — Кейт. Вдвоём они очень скоро приехали, убедили Пэмелу в том, что ей лучше впустить их в комнату. Она согласилась, и ровно двое суток они просидели втроём в комнате, решая эту проблему. В итоге Пэм и Чарльз поженились и прожили счастливо двадцать лет, продолжая любить друг друга.

Поэтому каждая отлично знала, как себя вести в подобных ситуациях. Они предпочитали не ограждать друг друга от видимых проблем: если проблема возникла, именно её они и обсуждали до тех пор, пока все трое не приходили к единому решению.

Так произошло и в этот раз: сев за стол, они не стали заходить к интересующей их теме издали.