Павел Гашев - Планеты Магды

  Оказывается, «третий» всегда был лишним: зеленый «саркофаг» рассчитан на двоих.  И Алина, оставшись «за бортом», все-таки  проиграла. Выбранная ею роль домашней скромницы в данной ситуации оказалась неконкурентоспособной.

  По крайне мере, так успел  подумать Никита.

Часть 2 Планета Магды

 Глава 1

    Все, что происходило с Никитой после отключения сознания до самого момента пробуждения, стерлось из памяти, будто кто-то невидимой безжалостной рукой вырвал ненужные страницы из книги воспоминаний. Но… помнились все, с кем в деревне пришлось познакомиться.

    Очнулся Никита стоящим перед  прозрачными «лобовыми» пластинами-стеклами «треугольника». А за ними расстилалась  бескрайняя зеленая равнина, испещренная змеями глубоких оврагов. Беспощадные  лучи солнца, застывшего в зените, слепили глаза. Непривычная для городского жителя тишина  терзала ухо.  Изредка снизу, из люка, затянутого колышущейся «пленкой», доносился  шелест травы, да отголоски треска крыльев стай серых птиц, темными облаками проносившихся  в голубом бесконечном просторе и пикировавших вниз до самой земли.

   Жара! Градусов под тридцать.

   Чья-то женская  спина виднелась вдалеке, среди океана травяных просторов: девушка быстро бежала по одному из извилистых оврагов в сторону заходящего солнца.

  Никита оглянулся: «гроб» Ольги оказался пуст.

    Ставшие прозрачными лобовые минералы «треугольника»  позволяли следить за беглянкой до тех пор, пока ее  резко сужающийся книзу стан полностью не  скрылся в очередном глубоком овраге. 

  Бежать следом за ней, подобно собачонке, точно не стоило: Никита усвоил для себя несколько простых правил в отношениях с прекрасной половиной человечества, которые он даже смог бы сформулировать в нескольких предложениях…

  И в них было четко прописано: «Бегать за красивой девушкой нельзя! Бессмысленно и даже вредно».

   Похоже, Ольга получила, что хотела! Только вот нужно ли всё это было Никите? Артем же предупреждал!

      На крайнем правом лобовом «стекле»  высветился рисунок - обычная карта местности. Никита никак не мог вспомнить нанесенный на карту участок незнакомого маршрута. Внезапно скопление крошечных квадратиков, очень похожее на обозначение большого города, замигало - лобовые «стекла»  потемнели.

 «Треугольник» нехотя накренился – загудели невидимые двигатели, и Никита едва успел ухватиться за  серебристый поручень, выстреливший из боковой панели.

   То, что он уже куда-то летит, стало понятным по приличной перегрузке и красной черте, появившейся на карте. Она тоненькой полоской прочерчивала маршрут полета. И летел «треугольник»  в сторону, противоположную направлению движения Ольги. В направлении огромного города. 

   Взобравшись на очередную вершину пологого холма, остановилась бывшая попутчица: она внимательно и с опаской следила за полетом «малахитовой глыбы». 

 А  Никите в этот миг вдруг вспомнились слова из послания:  «Если вы открыли тайну механизмов «моста», отправляйтесь в путь, который уже многие безуспешно пытались пройти. Может быть, именно вам повезет!

  Но помните о том, что из застывшей навсегда формы исчезает её живая чувствительная суть, божественное подвижное содержание. Бесчувственное чудови…»      

    Похоже, новый  маршрут «треугольника» был задан самой Ольгой.  Или кем-то еще…

    «Глыба» зависла над ровной  площадкой метрах в пятистах от поросших обильной растительностью руин некогда огромного города. Его жуткий оскал с серо-зелеными  обломками домов-зубов возвышался над равниной, будто приготовившееся к нападению чудовище.

   Судя по изрядно потрепанному состоянию старых причудливых по форме каменных строений,  жители  оставили город  не меньше сотни лет назад. Они почему-то   сбежали,  предоставив город во власть ветрам и дождям. Картинка, застывшая перед глазами, здорово напоминала  воплотившийся в жизнь ночной кошмар.

   Никита  выпрыгнул в люк. 

   Внезапно сильно, как сошедший с ума метроном, застучало и заныло  сердце. Сами собою лентою из старого кинофильма перед глазами замелькали сцены из прошлого. Бессвязные воспоминания, путая сознание,  закопошились в голове. Мутная пелена начала застилать глаза.  Может быть, так же человек чувствует себя  перед смертью?

   Никита усилием воли попытался  отогнать  наваждение,  но ничем необъяснимый страх все сильнее сковывал руки и ноги. И они  становились мягкими, непослушными, бесчувственными.

 С трудом повернувшись спиною к  проклятому месту, Кот побежал. Ноги неуверенно хлопали, приминая траву.  С  каждым шагом становилось легче -  необъяснимый страх отступал, проваливался в случайно разбуженную темную часть сознания.  За спиною осталась зона земли, где человеку не подчинялось  собственное тело.

    «Глыба» все так же висела над головою: она неотступно сопровождала хозяина. Запрыгивать в неё не было никакого смысла. Управление этой штуковиной оставалось тайной за семью печатями!

   Никита давно уже так не боялся.  А ведь столько времени   потратил на то, чтобы убить в себе это чувство!

   Со злости сплюнув под ноги, Кот громко и старательно выругался. Не в его правилах отступать!  Но, похоже, все жители города когда-то  давно поступили так же, как он сам минуту назад.  И может быть, надо было последовать их примеру…

    Четкий контур человеческой фигуры, обозначившийся на заросшей кустами дороге, у первых каменных двухэтажных домишек, появился внезапно, будто вырос из-под земли.

   В мелькнувшем человеке Никита распознал молодую девушку.  Лет восемнадцати - двадцати, не более.

  Хотя он мог ошибаться, потому что видел перед собою  юное, очень даже милое лицо выпускницы школы, но уж слишком (не по годам)  развитое тело: высокую грудь, широкие сильные бедра, но при этом, на удивление, тонкую кость.   В  незнакомке чувствовалась здоровая, не изгаженная суетливой  городской жизнью порода.

   И девушка ничего не боялась. Уверенно шагала от руин  в сторону степи, хотя раскаленное  солнце слепило ей глаза, и возможно, она просто не видела случайного гостя, преградившего ей путь.

    Короткое серое платье выше колен; черные волнистые волосы, забранные в длинный хвост, неестественно блестят на солнце; на загорелых крепких стройных ножках – коричневые  сапожки до середины икры.

   К тому же девушка легко ходила там, где Никита   ползал!