Дэн Симмонс - Эндимион. Восход Эндимиона

– Ни изображения, ни имена не опознаны, сэр, – сообщил Винара, – но четыре с половиной стандартных года назад эти трое были объявлены в розыск. – Он вопросительно поглядел на офицеров Дворянской гвардии.

Их лица были совершенно непроницаемы.

Генерал Солжников развел руками:

– Прошу прощения. Последние две недели мы проводили крупные маневры, но если бы здесь появился кто-нибудь чужой…

– Сэр, – перебил полковник Винара, – есть те четверо беглецов.

«Черт тебя возьми!» – подумал Солжников.

– Четверо беглецов с транспорта Гильдии, – объяснил он гвардейцам. – Их обвинили в употреблении наркотиков, и они решили сбежать. Насколько я помню, все мужчины, под шестьдесят, и, – он многозначительно посмотрел на полковника Винару: мол, заткнись, ты, козел драный, – и мы обнаружили их тела в Большой Луже. Верно, полковник?

– Мы нашли только три тела, сэр. – Винара упорно не замечал сигналов начальства. Он снова сверился с комлогом. – Один из наших скиммеров потерпел аварию близ Кероа-Тамбат, и мы отправили туда медика… доктора Абне Молину… вместе с миссионером, чтобы она занялась ранеными.

– Какое, черт возьми, это имеет отношение к делу, полковник? – взъярился Солжников. – Эти офицеры ищут девочку-подростка, мужчину лет тридцати и андроида.

– Так точно, сэр, – отчеканил испуганный Винара. – Но доктор Молина сообщила по рации, что она оказала первую помощь больному чужаку в Лок Чайлд-Ламонде. Мы решили, что это четвертый беглец…

Радаманта Немез шагнула вперед столь быстро, что генерал Солжников невольно моргнул. В движениях этой женщины сквозило что-то не совсем человеческое.

– Где находится Лок Чайлд-Ламонд? – требовательно спросила она.

– Это деревня на берегу канала, приблизительно в восьмидесяти километрах к югу, – ответил Солжников. Он повернулся к полковнику с таким видом, словно во всем, что здесь сейчас творилось, виноват не кто иной, как Винара. – Когда этого человека доставят сюда?

– Завтра утром, сэр. Медицинский скиммер должен подобрать уцелевших и врача близ Кероа-Тамбат в семь ноль-ноль, после чего он залетит в… – Полковник не успел договорить: четверо офицеров Дворянской гвардии развернулись на каблуках и направились к двери.

Немез бросила через плечо:

– Генерал, проследите, чтобы путь к Лок Чайлд-Ламонду был свободен. Мы полетим на катере.

– Право, не стоит! – засуетился генерал. – Этот человек арестован и будет здесь… Эй!

Офицеры дружно вышли из кабинета, спустились по ступенькам и двинулись к своему катеру. Солжников выскочил следом и крикнул, пытаясь привлечь их внимание:

– Атмосферные полеты на катерах запрещены! Эй! Мы вышлем скиммер! Эй! Этот человек наверняка не тот, кого вы ищете… Эй!

Четверо даже не оглянулись. Они забрались по трапу в катер и закрыли люк. Взвыли сирены, персонал базы поспешил в укрытие. Катер поднялся на маневровых двигателях, перешел на маршевые и устремился к югу.

– В Бога и душу! – прошептал генерал Солжников.

– Прошу прощения, сэр… – переспросил полковник Винара.

Солжников смерил его взглядом, от которого расплавился бы свинец.

– Отправьте за ними два боевых скиммера… нет, три. И по взводу морской пехоты на каждом. Это наша территория, не хватало еще, чтобы эти сосунки совали нос куда не следует. Нужно, чтобы скиммеры прилетели туда раньше и морпехи захватили этого долбаного типа… даже если им придется укокошить всех аборигенов отсюда до Лок Чайлд-Ламонда. Все ясно, полковник?

Винара ошарашенно уставился на генерала.

– Выполнять! – рявкнул Солжников.

Полковник Винара рысью сорвался с места.

10

Я не спал всю ночь и весь следующий день, корчась от боли.

Время от времени вставал и брел в туалет, волоча за собой аппарат искусственного питания, усиленно мочился, а затем проверял идиотский фильтр. Уже под утро камень наконец вышел.

Я не мог в это поверить. Последние полчаса боль уже не так мучила меня, и сейчас, когда я разглядывал красноватый предмет, немногим больше песчинки, я никак не мог поверить, что именно он и послужил причиной стольких терзаний.

– Придется поверить, – сказала Энея, сидевшая на краешке раковины и наблюдавшая за тем, как я заправляю пижамную куртку в штаны. – В жизни чаще всего так и бывает: вещи вроде бы незначительные причиняют самую сильную боль.

– Угу, – пробурчал я, смутно сознавая, что Энеи здесь быть не может, что я никогда не стал бы мочиться в присутствии кого бы то ни было и уж тем более Энеи. Наверняка опять ультраморфные грезы.

– Поздравляю, – сказала Энея-призрак. Ее улыбка казалась вполне реальной – озорная, дразнящая, та самая, к которой я привык за прошедшие годы. Я видел, что на ней те самые зеленые брюки и хлопковая рубашка, которые она часто надевала в Талиесине. Но еще я видел сквозь нее раковину и полотенца на стене.

– Спасибо, – сказал я и с трудом доковылял до кровати. Я все никак не мог поверить, что боль не вернется, – ведь доктор Молина не отрицала, что камней может быть и несколько.

Энея исчезла, и появились Дем Риа, Дем Лоа и охранник.

– Это просто замечательно! – воскликнула Дем Риа.

– Мы так рады! – подхватила Дем Лоа. – Мы надеялись, что вам не придется делать операцию.

– Дай сюда правую руку, – приказал охранник и защелкнул наручник, приковав меня к медной спинке кровати.

– Я арестован? – тупо спросил я.

– А ты сомневался? – фыркнул охранник. Его темная кожа под визором каски лоснилась от пота. – Завтра утром за тобой прилетит скиммер. Ведь ты не хочешь пропустить рейс? – И он опять вышел постоять в тени под деревом у крыльца.

– Нам очень жаль, Рауль Эндимион, – проговорила Дем Лоа, касаясь своими прохладными пальцами наручника.

– Вы не виноваты… – Я был так измотан и вдобавок накачан ультраморфом, что еле ворочал языком. – Вы очень добры ко мне. Очень добры. – Еще не затихшая боль мешала провалиться в сон.

– Отец Клифтон хотел прийти побеседовать с вами. Вы не против?

Крысы, грызущие мои ноги, обрадовали бы меня куда больше.

– Конечно. Почему бы нет? – сказал я.

Отец Клифтон был моложе меня, круглый, лысоватый, добродушный, небольшого росточка – но все же выше, чем Дем Риа, Дем Лоа и другие местные. Такие мне, пожалуй, уже встречались. В гиперионских силах самообороны у нас был капеллан, чем-то похожий на отца Клифтона – серьезный, довольно безобидный, этакий маменькин сыночек, который и в священники-то пошел потому, что не хотел становиться взрослым и сам за себя отвечать. Бабушка объяснила мне, что приходские священники в деревнях близ пустошей так и остаются детьми: прихожане относятся к ним с почтением, обыватели сплетничают о них, и никто по сути-то не считает их настоящими мужчинами, и вряд ли бабушка была настоящей антиклерикалкой – хотя и отказывалась принять крест, – просто ее забавляло, что у великой и могучей Священной Империи такие приходские священники.