Джон Бойд - Опылители Эдема

— Послушай, Мал, не одолжишь мне эту книгу на каникулы?

— Пожалуйста, но обязательно верни. Это рождественский подарок.

Гости и напитки исчезли почти одновременно, и комната осталась в полном распоряжении Малколма и Халдейна. Малколм пригласил Халдейна составить ему компанию в горы.

— Огромное удовольствие, приятель. Ледяной воздух, обжигающий щеки, скрип снега под твоими лыжами и хруст ломаемых ног.

— Мы заляжем в берлогу в Бишопе. А если нам это наскучит, можем совершить паломничество на вертолете к Папскому Престолу. Судя по тому, как долго ты блюдешь воздержание, тебе понравится монашеский образ жизни. Возможно, тебе удастся проверить, как работают электронные схемы Папы.

Халдейн не мог понять, было это приглашение проявлением дружеских чувств или его товарищ по комнате, чувствуя неконформистские настроения Халдейна, искренне беспокоился о его духовном здоровье.

— Благодарю за приглашение, но мне надо так много прочитать.

— Не говори мне… эстетика математики., или это математика эстетики? Я всегда путаю ввод с выводом.

Когда Халдейн брился, готовясь отправиться домой, он вспомнил, что Хиликс подчеркивала логичность перемены ввода на вывод, и он осознавал, что уже работает над проектом, который должен перевести его в совершенно новую категорию, такую, в которой Хиликс сможет закрепиться так же легко, как входит в зацепление зубец шестерни.

Он сделает проект и создаст электронного Шекспира, что логически потребует параллельного развития литературной кибернетики.

Хиликс займется кибернетикой факультативно.

Заканчивая бритье, он пропел одну коротенькую песенку, и услышавший ее Малколм спросил из комнаты:

— Что это за песенка?

— Одна из тех, что пели наши предки.

— Ну и кровожадные у нас были прародители.

Он спел нелепую частушку:

Лизи Бордн топор схватила,Мать в кусочки изрубила,Но поняв, что натворила,Папу мельче покрошила.

Его пение было отражением прозвучавшего в подсознании резкого, как выстрел, сигнала тревоги по поводу раздумий о том, что он собирается сказать Хиликс в субботу.

Как можно добродушно преподнести девушке топор, чтобы она порешила тех, кто дал жизнь ее духовным силам?

В этот вечер за шахматами Халдейн подбирался к тому, что знал отец, вооружившись для его ослепления искренностью.

— Читая биографию Фэрвезера, я недоумевал, как он мог вступить в брак с простой работницей.

— Высокое положение дает соответствующие привилегии.

— Когда ты вступал в брак, со многими ли женщинами имел беседу?

— С шестью. Это больше, чем положено математику, специализирующемуся только в одной области. Мне всегда нравились азиатки, и если бы я оплатил ракетное путешествие в Пекин, ты был бы евроазиатом.

— А почему ты остановил выбор на матери?

— Она сказала, что умеет играть в шахматы. Не отвлекай меня. Думаю, смогу тебя разгромить.

Суббота в Сан-Франциско была ветреной. Русский холм, Шишак и Телеграфный холм уперлись в брюхо облаков и так глубоко в него погрузились, что казались лемехами плуга, стремительно и плавно рыхлящими темный суглинок. Дождевые заряды наносили мощные удары по заливу, а весь Алкатрац как бы опух, окутанный мглой.

С книгами под мышкой вошла Хиликс и наполнила гостиную хвалебным гимном интеллектуальной красоте, глаза светились переполнявшими ее мыслями.

— Слушание дела Фэрвезера было в ноябре 1850 года. Его супруга умерла в феврале того же года. Если отталкиваться от даты их бракосочетания, она дожила только до середины пятого десятка, так что не могла умереть естественной смертью. Возможно, даже весьма вероятно, что ее смерть и судебное разбирательство были вызваны одной и той же причиной. Фэрвезер сделал в тот год что-то ужасное, если она выбросилась. Вы согласны с логикой возможности того, что она выбросилась?

— Логическая возможность. Она была супругой человека, идеи которого не могла разделить, потому что тогда в мире не было и полутора десятков человек, которые могли в полной мере проникнуть в смысл его теорий.

— Хорошо! Есть еще фигура Фэрвезера II, их сына. Упоминается только факт его рождения и то, что он стал профессионалом-математиком. Больше о нем ничего нет, но мы знаем, что он пережил свое двадцатичетырехлетие, поскольку стать профессионалом он мог не ранее этого возраста. К тому времени его родители состояли в браке уже двадцать восемь лет. Статистика показывает, что большинство женщин выбрасываются в возрасте от тридцати до тридцати шести, когда брачные узы ослабевают, то есть появляются мотивы для самоубийства. Так что, скорее всего, она выбросилась не потому, что не могла понять идеи своего мужа. На это мало шансов, поскольку они принесли ему, а следовательно и ей, удовлетворение всемирного признания. Мы должны предположить, что она пошла на самоубийство по другой причине.

— Что такое мог совершить Фэрвезер, если это стало и причиной самоубийства его супруги и поводом для его судебного преследования Церковью на предмет отлучения? Что он должен был сделать, чтобы раскаяние заставило его лизать тот сапог, который его же и пинал? Каким громадным и насколько искренним должно было быть это раскаяние, чтобы оно было принято Церковью и позволило Папе Льву вновь открыть двери Церкви раскаявшемуся грешнику?

Она встала с кушетки и, отойдя, повернулась к нему лицом.

— Логика приводит меня к одному-единственному объяснению — детоубийству. Фэрвезер убил своего собственного сына. Помните: «Призвав на помощь мощь людских приличий, болиголова яд в твою мешаю пищу».

— О Хиликс, — он почти выкрикнул свой протест, — вы выискиваете личные мотивы в самом неличностном, универсальном уме, какой когда-либо существовал.

Она покачала головой:

— Вы сотворили себе кумира. Вы верите, что Фэрвезер был не способен ни на что, кроме богоподобного поведения. А я смотрю в лицо возможности практического осуществления цензуры государством. Наберитесь мужества, сопоставимого с моим, и повернитесь лицом к логическим фактам.

— Я могу положить на лопатки вашу логику, предоставив сведения о том, что Папа Лев был гуманистом, — сказал он. — Но ваша логика сбивает вас с толку. Если бы Фэрвезер убил своего сына, он был бы отлучен от Церкви.

— Не обязательно, если имелись законные сомнения, — она сделала ударение на слове «законные», — которые могли помочь ему получить поддержку Соца и Психа. Именно они имеют дело с законностью, тогда как Церковь заботится о морали. Если он напустил в плавательный бассейн пираний, ничего не сообщив сыну… Вы понимаете?