Виталий Забирко - Операция Карантин

- Здравствуйте, господин Полынов, - радушно приветствовал вице-консул. - А я вас жду!

Улыбка Ненарокова с тонкими губами, растянутыми до ушей, и мелкими редкими зубами напоминала оскал барракуды.

- Здравствуйте, - спокойно проговорил Никита. Что еще за сюрприз приготовили ему господа российские дипломаты?

- Я сюда прямиком из президентского дворца, - радостно сообщил вице-консул. - Позвонил Родзиевскому, а он сказал, что вы уже на аэродроме... Как хорошо, что еще не улетели! - Он пожал руку Никиты и чуть задержал в своей. - Кстати, голос у Арнольда Михайловича был какой-то хмурый... Вы что, с ним не поладили?

- В цене на билет не сошлись, - буркнул Никита и посмотрел в глаза вице-консула. Что-то там, в зрачках Ненарокова, мигнуло, но что - то ли мимолетная растерянность, то ли такая же по краткости удовлетворенность Никита разобрать не смог. И то и другое были как хрен и редька - друг друга не слаще.

- Ну, это ваши с ним проблемы, - отмахнулся вице-консул. - А у меня к вам дело государственной важности. Вот этот чемоданчик с дипломатической почтой необходимо срочно передать в Каир. Берите, берите.

Никита машинально взял плоский черный чемоданчик и внимательно посмотрел на него. Вес у чемоданчика был порядочный, а два цифровых замочка надежно берегли тайну содержимого.

- Бумаги много весят, - перехватил его взгляд Ненароков.

- Я в Каире останавливаться не буду, - попытался мягко отказаться Никита. - Первым же попавшимся рейсом улетаю в Москву.

- И не надо там останавливаться! - расцвел в улыбке вице-консул. - Тем более, что с дипломатической почтой вам нельзя проходить через таможню без соответствующих документов. Поэтому в зале транзитных пассажиров вас встретит сотрудник российского посольства в Каире Игорь Петрович Постышев и в обмен за оказанную услугу вручит вам билет до Москвы.

Никита ничего не сказал. Интересно, вице-консул его что, за круглого дурака принимает? Впрочем, наверное, именно так и думает. А какие мысли могут быть у мелкого жулика, на пару с консулом ворующего медикаменты? И Полынову внезапно стало жаль Ненарокова. Профессионалам всегда жаль дилетантов, даже когда они противники.

Ненароков предупредительно распахнул перед Никитой дверь в небольшой холл здания частного аэродрома, вошел следом. В холле у никелированной вертушки стоял бравый негр двухметрового роста в гвардейской форме и лихо заломленном берете на макушке. Стоял он, прислонившись к стене и опираясь на ствол швейцарской винтовки "ЗИГ", как на древко дротика. От безделья и беспросветной скуки парень, видно, совсем одурел и впал в полное безразличие. Танк мимо него пройди, и то не заметил бы.

Никита напустил на лицо апломб облеченного важным государственным заданием человека и пошел на гвардейца. На предъявленный билет негр даже не посмотрел и, наверное, Полынов с Ненароковым беспрепятственно прошли бы на летное поле, не акцентируй Никита внимание на чемоданчике.

- Это дипломатическая почта, - поднес он кейс к глазам гвардейца.

Негр смотрел на чемоданчик тупым, бараньим взглядом.

- Дипломатическая почта, - повторил Никита по-английски и постучал по кейсу пальцами.

Наконец гвардеец очнулся и что-то спросил на местном наречии.

Ненароков бросил на Полынова укоризненный взгляд и коротко ответил на том же языке. Гвардеец отрицательно покачал головой и возразил. Вице-консул повысил тон и стал тыкать в лицо гвардейцу свои документы. Тут уж гвардеец окончательно пришел в себя и тоже стал говорить на повышенных тонах, тыча пальцем куда-то в сторону служебных помещений.

Вице-консул еще немного попрепирался с охранником, затем пожал плечами и, повернувшись к Никите, сказал:

- Вы идите, садитесь в самолет, я сам все улажу.

- А чемоданчик?

- Берите с собой.

И они разошлись. Ненароков в сопровождении "бравого" гвардейца направился к начальнику аэродрома, а Полынов через турникет вышел на летное поле.

Но к самолету Никита не пошел. Обогнув здание, он подошел к "лендроверу", булавкой открыл замок багажника и, аккуратно положив кейс, захлопнул крышку. И только затем направился к самолету. "Эх, дурашка ты, дурашка... - в душе пожалел Полынов вице-консула. - Ну что тебе стоило забрать у меня кейс? Я тебе уж и так и эдак намекал, разве что костяшками пальцев по кейсу не стучал, как перед гвардейцем..."

На траве в тени самолета возле шасси сидело двое немолодых людей в старой аэрофлотовской форме. Еще издали Никита услышал родную русскую речь.

- Привет, земляки, - сказал он, подходя.

Летчики повернули головы. Роднила их не только форма, но и усталые загорелые лица, и грустные взгляды, и ранняя седина. Разве что один был чуть постарше, лет сорока пяти, и с голубыми глазами, а второй - помоложе, но тоже за сорок, и кареглазый.

- Привет, - равнодушно отозвался тот, что постарше. - Из России?

- Ну а откуда же еще!

- Значит, уже не земляк, - вздохнул летчик. - Мы с Украины.

- А почему тогда по-русски разговариваете? - съязвил Никита. "Уроки" Стэцька Мушенко не прошли даром.

- А я лучше на старославянском заговорю, чем в принудительном порядке "забалакаю", - все так же равнодушно ответил летчик. - От нас что надо? Весточку, что ли, на родину передать?

- Да нет. Я ваш пассажир. Сейчас билет покажу...

Никита зашарил по карманам.

- Не надо, - махнул рукой второй летчик, встал и ударил кулаком по фюзеляжу. Корпус машины отозвался гулом. - Алексей, прогревай моторы! Летим!

Тем временем первый летчик выбил из-под шасси колодки и, прихватив их, направился к люку.

- Ну а ты чего, - обратился к нему оставшийся летчик, - особого приглашения ждешь?

- А что, так сразу и летим? - удивился Никита.

- Самое время... - Летчик выбрался из-под крыла и, прищурившись, посмотрел на небо. - Лучшего времени здесь, чем летать в грозу, нет...

- Никита, - представился Полынов и протянул летчику руку. Нравились ему эти простые, бесхитростные парни.

- Михаил, - назвался летчик, но руку не пожал. - Ты врач?

Никита кивнул.

- С эпидемией боролся?

Никита снова кивнул.

- Тогда не протягивай руки.

Полынов рассмеялся.

- Таким образом "тофити" не заразишься. Вот разве что со мной переспать надумаешь, тогда есть опасность.

- Ишь, размечтался, - хмыкнул Михаил. - Знаешь поговорку: "Береженого и бог бережет"? Тогда прикуси язык и залазь.

Уже на последней ступеньке трапа Никита оглянулся и сквозь стеклянные двери в домике аэродрома увидел спешащего на поле вице-консула. Никита повернулся и, стоя в проеме люка так, что левое плечо скрывал борт самолета, правой рукой помахал Ненарокову. При этом он состроил вице-консулу такую лучезарную улыбку, будто тот являлся ярчайшим представителем слабого пола.