Злой человек - Александр Операй
Несколько ржавых гидравлических подъемников стоят рядом со шлюзом и кажется вот-вот рассыпятся в прах. Автоматический заправщик под крылом челнока погнулся под собственным весом и как будто плывет по настилу ангара.
Иван делает вдох и выдох, пытаясь успокоить нервы и сердце. Нет никаких гарантий, что шаттл сможет доставить его на планету, что он не сгорит при в ходе в верхние слои атмосферы. И тем не менее на секунду в его голове мелькнула сумасшедшая мысль: он должен убраться отсюда. Прокатиться вниз со скоростью падающей кометы и быть может покончить со всем тем кошмаром, который творится вокруг.
Он хватает из шкафа рядом со входом несколько свертков и облачается в легкий скафандр. От чужого снаряжения разит грязью и потом. Внутри будто сидит другой человек. Этот чужак давно умер. Здесь не осталось новых вещей и людей.
Иван застегивает V-образный клапан скафандра и подключает вентиляционный шланг к портативному вентилятору. Система жизнеобеспечения реагирует на проверку, и регулятор давления, находящийся на груди чуть ниже гермошлема, стравливает лишний воздух.
Поднявшись по трапу к кабине челнока, Иван долго возится с входным лазом, который никак не хочет открыться. Кажется, проходит целая вечность прежде, чем затворный механизм поддается, и крышка люка отходит в сторону.
Иван пролазит внутрь кабины и занимает кресло пилота. Несколько дисплеев и куча незнакомых датчиков, переключателей и кнопок разбросаны по пульту управления в передней части и выглядят слишком сложно, чтобы сходу разобраться что здесь к чему. Он успевает пристегнуть ремни, когда до него наконец-то доходит, что шлюз в дальней стене ангара все еще закрыт.
Черт.
Гребанная, ДЕРЬМОВАЯ, долбанутая дверь.
Весь этот СРАНЫЙ корабль.
Будь проклято все.
Слышишь, Влад?
– ПРОСТО СДОХНИ!
Иван отстегивает ремни и выбирается из челнока.
Впервые с момента, как он попал в ангар до его слуха вновь доносится странный звук. Нечто снаружи стучит по корпусу корабля. Недовольное, сердитое существо проверяет на прочность Владивосток номер 5. Оно отступает и опять возвращается. Один и тот же цикл повторяется множество раз. Шорох. Басовитый гул и затем приглушенный грохот.
Какое-то время Иван просто стоял и смотрел на затворный механизм шлюза.
Он забыл о своем желании покинуть Владивосток номер 5. Теперь это не имело никакого значения.
Любопытство оказалось сильнее. Ему нужно было увидеть нечто новое, необычное, выходящее за рамки его бесцветной жизни.
Он хотел знать, что будет, если впустить зверя, который так долго скребется снаружи.
Иван протянул руку к рычагу и опустил его вниз.
Дверь пошла в сторону, заскрипела и вдруг выгнулась внутрь.
Океан хлынул через коробку шлюза в ангар.
– НЕТ!
Иван мотнул головой, пытаясь стряхнуть наваждение, но волна сбила его с ног и протащила до перехода в хранилище данных. Он ударился головой о перегородку и на секунду лишился сознания.
Тьма качнулась.
В ней было скучно.
И одиноко.
И страшно.
Тысячи лет тянется боль. Такого странного цвета. Кораллового он бы сказал. Яркая с кровью, зубами, блевотой и дерьмом. Целый коктейль. Весеннее платье молоденькой девушки. Вся в цветах. Вся в цвету. Хороша.
Тьма.
Нет ничего.
Разрыв в потоке информации.
Провалы. Пробелы.
Голову знатно отбило. Всё звенит. Рок-эн-ролл. Играй громче, стучи в барабаны.
Где-то далеко-далеко орет аварийная сигнализация.
Иван встал на колени и увидел, как кровь падает в воду.
Удивительно.
Странно.
Так много холодной воды. И она прибывает. Она пахнет солью. Она и есть сама соль.
Стекло гермошлема разбилось.
Ребра болят, дышать тяжело, будто воздух внутри корабля превратился в кисель. Вдох не приносит обычного облегчения. Выдыхать просто нечем. Чувство полной дезориентации. Желудок подбрасывает вверх и резко швыряет вниз, хочется встать, но тело залито свинцом и весит несколько тонн. Ничего не поднять, не сдвинуть с места. Неимоверным усилием воли Иван открывает рот, чтобы кричать, но наружу выходит лишь хрип и мычание.
Он сжал кулаки и почувствовал, как жгучая ненависть давит горло.
И в этот момент двери шлюза не выдержали давления океана и разломились.
Волна подняла Ивана вверх и бросила вниз.
Вода хлынула в скафандр через дыру в стекле шлема.
Потолок закружился в гигантской воронке. Волны потянули Ивана и потащили наружу. Он принялся бить руками и ногами, пытаясь всплыть на поверхность. Кровь в голове разрывала сосуды на части. Кожа будто сползала с лица. Потускневшим, почти невидящим взором Иван глянул вверх.
Там плавало желтое солнце.
Так далеко.
И так близко.
Глава 4
1
Мужчина и женщина прячут глаза. Я им не нравлюсь. Время, отведенное на собеседование, подходит к концу и уже поздно что-то исправить, произвести должное впечатление, набрать нужный балл. Я был взвешен, отмерен и признан негодным. Я проиграл и теперь меня ждет приговор в духе:
мы обязательно вам позвоним
Вот где ложь и обман.
Поверить в такое, значит поверить всему. Правда в том, что я здесь не нужен. Наш разговор простая формальность.
Женщина улыбается мне. Она растягивает рот все шире и шире, будто решила проверить кожу на прочность. Я хочу разбить ей лицо. Она манекен из витрины магазина одежды. Её пустые глаза могла бы взять себе смерть, если бы решила взглянуть на публику, чей мозг уже лет сто подключен к Радость-17, и они никак не умрут, потому что больше не люди, а цифровой след в хранилище виртуальных кошмаров.
Мужчина упакован в черный костюм. Он бы мог сниматься в научно-популярных фильмах в роли застывшей звезды, и ни один квант света не покинул бы его. Иногда он замирает на миг и что-то мертвенно-неприятное проявляется в том, как он выдает себя за человека.
Я сижу на стуле в чулане торгового центра "№135" и вот уже полчаса пытаюсь получить должность курьера. Я испытываю непреодолимое желание приносить людям пользу, потому что помню слова, с которыми Бог обратился ко мне этим утром:
ТЫ ДОЛЖЕН УСТРОИТЬСЯ НА РАБОТУ
Но я предан анафеме.
Мужчина тыкает в монитор на столе и говорит:
– Вы несколько месяцев работали в министерстве экономики. Почему оттуда ушли?
– Я сомневался.
– В чём именно у вас были сомнения?
– В экономике.
– Поясните.
– Она предпочитает людей, уверенных в том, что ежедневный ритуал, состоящий из восьмичасового рабочего дня, оправдывает невыносимую бессмысленность бытия.
Мужчина широко улыбнулся и клацнул зубами. Наверное, я показался ему очень забавным. Чем-то средним между искусственным домашним животным и видео-обоями на стенах порно театров. Такие потешные мертвые штучки, выдающие себя за лучших друзей человека.
Я хочу сказать ему что-нибудь гадкое.
– Они выгнали меня, потому что я убил человека. Это несколько портило репутацию министерства.
Женщина кривит рот. Я испачкал Белоснежку в грязи. И теперь она ждет, когда сможет незаметно от всех принять пару таблеток рисперидона, чтобы унять тревожные мысли.
– Я оставил ребенка в горящем автомобиле. Он не кричал. Если вам интересно. Просто
