Евгений Адеев - Гремлин

– Кого?

– Гремлинов. Это такой фольклорный элемент, универсальная отмазка. Идем быстрее, а то нарвемся на обход...

Комиссия разобралась на удивление быстро - видимо, их хорошенько пришпорили из Федерации, которой каждый час простоя в соревнованиях вылетал в копеечку. Заключение мы узнали уже на следующее утро, в "консерватории", когда там объявился осунувшийся после бессонной ночи Петрович. Ева к завтраку так и не вышла, зато нежданно-негаданно нас почтил вниманием президент клуба собственной персоной - до этого такое случалось только однажды, когда мы взяли третье место на кубке Федерации в Пекине. В другое время мы его и не видели иначе как на трибунах, где он всеми силами старался пошире лизнуть задницу Гарковену и большим дядям из президиума. Винить его за это сложно - в спорте господин Наумов мало чего смыслит, зато бизнесмен он от Бога, и лишь его стараниями мы ухитряемся урывать от Федерации хоть какие-то средства. В России воздушная акробатика по сию пору держится на голом энтузиазме.

– Разрыв шланга нагнетателя в компрессоре правой турбины. В результате - резкое падение мощности, недопустимая вертикальная скорость... - голос Петровича звучал хрипло - он сорвал его, до последнего пытаясь убедить руководство не отстранять Еву.

Вот так. Никто не в чем не виноват - но крайний все равно нужен, и им оказалась именно Ева. Это означало, что в лучшем случае она навсегда зависнет в положении младшего тренера. По крайней мере, международного класса ей теперь не видать.

Наш президент прокашлялся, нацепил пенсне - этот дурацкий инструмент уже давно стал притчей воязыцех, - вытащил из папки какую-то цидульку, по видимому - заключение комиссии.

– По результатам проведенного расследования... - забубнил он, потом вдруг решительно спрятал бумажки обратно в папку. - В общем так, ребята. С зачета нас не снимут, но вы же понимаете - нам будет трудно сохранить положение в таблице. Русских не очень-то любят в Федерации, а авария по причине технической неполадки...

На выходе из "консерватории" Петрович поймал меня за рукав. Никто из ребят на нас не оглянулся, только Янка походя скользнула взглядом и тут же отвернулась. Я уже знал, о чем пойдет речь, и от этого на душе опять сделалось отвратно. Вернулось ощущение, будто я виноват перед Ленкой.

– Юра... - начал наш тренер, и запнулся. Вытащил сигарету.

Он бросил курить два года назад, и я понял, чего ему стоила сегодняшняя ночь.

– Я слушаю вас, Виктор Петрович.

Он с отвращением затянулся и выбросил сигарету.

– Значит так... Я знаю, ты не силен в свободной программе, но больше мне просто некого поставить, понимаешь? Я не требую от тебя сногсшибательных результатов. Просто постарайся не опуститься ниже своего уровня.

Он помолчал.

– Что тут говорить... мы уже не тянем на призовые места, но нам необходимо сохранить место в таблице, чтобы хотя бы остаться в Федерации.

Н-да... Положение гораздо хуже, чем думалось.

– Так что постарайся, а?

Что и говорить - фристайл не мой конек. Воздушный бой, или скоростной пилотаж - это пожалуйста, тут я себе цену знаю. А для свободной программы у меня, по общему мнению, не хватает вдохновения. Тут важна не только и не столько техника, сколько эстетика. Ленка она называла это танцем души... А у меня фантазия иссякает на второй фигуре.

– Я постараюсь, Виктор Петрович.

Он кивнул, неловко хлопнул меня по плечу и повернулся, чтобы уйти.

– Виктор Петрович...

– Да, Юра?

– Что теперь будет с Евой?

Петрович ответил не сразу.

– Это политика, Юрик, - проговорил он наконец. - Мы с Андреем сделали все, что могли. А... да ты и сам знаешь...

Он махнул рукой и зашагал к куполам. А я поплелся в лагерь.

У тренерской палатки я замедлил шаг. Несколько секунд топтался у входа, потом все же заставил себя войти.

Ева лежала вниз лицом на койке. Ее куртка валялась в углу, плечи, затянутые черной футболкой с логотипом клуба беззвучно вздрагивали.

– Ева... - я присел рядом на койку.

Она повернулась. Лицо ее было опухшим и мокрым.

– Юрка...

– Ева, ты ни в чем не виновата.

– Прекрати! - она всхлипнула и вдруг прижалась ко мне. Ее трясло. Я смущенно приобнял вздрагивающее тело, чувствуя себя полным идиотом.

– Шланг нагнетателя... - проговорила Ева, задыхаясь между всхлипами. Я сама сто раз проверила этот поганый шланг! Он был совсем новый, понимаешь?

...Я вышел из палатки, когда она перестала всхлипывать и наконец-то уснула. Было жарко, вокруг шумел лагерь и звенела степь. В небе ни облачка - синоптики обустроили нам идеальную ясность аж до конца недели. Флаги на линейке висели тряпками, огромный транспарант с надписью "Кубок WAF 2077" над трибуной сморщился складками, как вывешенные на просушку трусы.

В голове царил полный кавардак. Полосу восстановят уже завтра, так что у меня будет один, максимум - два тренировочных полета. И я вовсе не был уверен, что за это время освоюсь с чужой программой, учитывая мои таланты в вольном стиле.

И еще перед глазами настойчиво крутился этот дурацкий шланг. Если даже допустить заводской брак, то я слишком хорошо знаю Генку - командира нашей технической бригады. Этот даже рекламную наклейку на киль не прилепит, не продув предварительно в трубе, а уж всякие там винтики-шпунтики и подавно прогоняет на все мыслимых нагрузках...

– Ну, как она?

Я и не заметил, как подошла Янка.

– А ты как думаешь? - распространяться даже перед своими об увиденном и услышанном в палатке не хотелось. - Знаешь что я тебе скажу, Янка? Дерьмово это - вот так прикрывать задницу чужой карьерой.

Некоторое время мы молча шли вдоль палаток.

– Петрович выставляет тебя вместо Ленки?

– Да.

– Справишься?

Вопрос был на грани фола. Наш психоаналитик Славик за такие разговоры может и по ушам надавать, потому как кроме лишнего стресса перед выступлением они ни к чему не приводят. Если тренер выставляет кого-то, значит это и есть тот, кто справится. Точка, печать, подпись.

– Времени мало, - честно сказал я. - Я ведь не готовился к вольной программе.

Янка задумчиво дернула себя за волосы, перехваченные в "конский хвост".

– Ты в команде самый техничный ... теперь, - проговорила она.

– Для воздушного боя - да. Но не для фристайла.

– Успокойся. У тебя все получится...

Янка замолчала, а мне не хотелось продолжать тему.

– Куда ты сейчас? - спросила она, останавливаясь у своей палатки.

Вообще-то, сегодня я собирался как следует посидеть на тренажере, но до двенадцати вряд ли получится - этих агрегатов всего два, время для команд расписано по часам, а выклянчивать очередь у конкурентов не хотелось.