Василий Головачев - Владыки
— Эра Больших и Могучих Дел… — пробормотал сосед Павла.
Инспектор покосился на него. Среднего роста, жилист, малоразговорчив, лицо жесткое, в оспинах мелких шрамов, глаза темно-карие, почти черные, зеркало натуры волевой и уверенной в себе. Инженер-хрономеханик Игорь Марич. Впечатление такое, будто его неотступно гложет какая-то мысль.
Их познакомил в кабинете Павла Ромашин, и они сразу направились к месту происшествия: до Брянска таймфагом, оттуда в район катастрофы на патрульном куттере.
На панели управления мигнул желтый огонек, звякнул сигнал вызова. Марич, сидевший на месте пилота, тронул сенсор связи.
— Контроль-два, — раздался в кабине грассирующий баритон. — Борт-икс, вы находитесь в зоне работы аварийно-спасательной службы. Ответьте на волне «триста».
— Все в порядке, второй, — ответил Марич в желудь микрофона над плечом куртки. — Машина инспектора Жданова, отдел «Б».
— Включите автоответчик, иначе вас будут запрашивать каждую минуту. Спокойной работы.
Марич выжидательно посмотрел на Павла. Пора действовать, понял тот и предложил:
— Сядем поближе к зданию лаборатории.
— Ближе чем на два километра не подойти. Вокруг Стола установлен защитный барьер — «во избежание»…
— Тогда — у барьера.
Куттер плавно заскользил вниз.
— Лаборатория снабжалась энергией централизованно, через земную энергосеть, — спросил Павел, — или имела собственный реактор?
— И то, и другое. — Марич говорил отрывисто, хрипловато и негромко. — Реактор вмонтирован в Ствол на двадцатом горизонте — стандартный кварк-кессон. Мощности его хватало только на поддержание резонанса в ускорителе. Но Ствол сейчас излучает в два раза больше энергии, чем может дать реактор. Внутренних источников ускоритель больше не имеет, внешние отключены, значит, откуда-то идет подпитка.
Куттер бесшумно спланировал на вершину невысокого холма, покрытого коричневой губчатой массой, похожей на пемзу.
— Вы хотите сказать, что Ствол откуда-то выкачивает энергию скрытно?
— Выкачивает, но не в нашем времени! Если эксперимент удался, то Ствол превратился в канал, соединивший наше время с прошедшими эпохами. Выходить будем?
— Пожалуй, на минуту. Потом познакомите с Центром.
Из отчета Павел узнал, что управлением аварийно-спасательной службы создан специальный пояс защиты вокруг лаборатории. Пояс включал в себя посты наблюдения и контроля за пространством, передвижные генераторы силовых полей, излучатели антиматерии, сейсмостанции, установки зондирования горных пород, локаторы и другую технику. Управлял всем сложным комплексом защиты Центр, начальником которого был назначен Атанас Златков, доктор хронофизики, бывший завлаб.
Марич вылез из кабины и прошелся по голой поверхности холма, разминаясь. Из-под его ног при каждом шаге всплывали облачка желто-коричневой пыли. Павел выбрался следом.
— Расскажите о цепи эксперимента. В отчете описаны его последствия. Вы ведь находились тогда в лаборатории?
Марич отрицательно качнул головой.
— Я был под нею — в бункере независимой аппаратуры. Бункер имеет отдельный выход, который сейчас разрушен. Вы по образованию, простите, кто?
— Физик, специальность — нелинейные эффекты единого поля.
— Тогда упрощать не буду. Вам, как специалисту, должно быть известно, что путешествие во времени невозможно без перемещения в пространстве. Земля вращается и движется вокруг Солнца со скоростью тридцать километров в секунду. Солнечная система перемещается в пространстве со скоростью двести километров в секунду. Движется Галактика в межгалактическом вакууме, не стоит на месте скопление галактик… Короче, чтобы попасть хотя бы в прошлый миг и в ту же точку, необходимо с небывалой точностью рассчитать, где была Земля в то мгновение, и лишь тогда пробивать скважину во времени. Но мы обошли это препятствие тем, что вели самофокусировку хроноскважины.
— И на время эксперимента канал скважины сохраняется?
— Вы хорошо схватываете суть. В ходе эксперимента «стволом временного пробоя» связываются все миллионы Земель различных эпох.
— Что же произошло?
— Мы решили уйти в прошлое на глубину в пять миллиардов лет, и моменту образования Земли. — Марич нахмурился. — Но хроноген почему-то глубже одного миллиарда не шел, несмотря на увеличение мощности пробоя. Он словно напоролся на слой времени повышенной твердости. И тогда возникла идея применить направленную реакцию хронораспада.
— После чего и произошла катастрофа?
— Не знаю. Раз двадцать мы запускали хроноускоритель без ощутимых результатов. На двадцать первый…
— Понятно. Ну, а что послужило причиной катастрофы?
— Не люблю гипотез. Я не теоретик, а инженер-механик. Практик, занимающийся аппаратурой. Вам лучше поговорить со Златковым.
— А все же? Разве у вас нет своего мнения?
— Считаю, что хроноген ни при чем, — сухо проговорил Марич. — Башня ускорителя снизу доверху напичкана системами безопасности и контроля, автоматически прекращающими эксперимент при малейшей опасности. Нет, я не знаю, что случилось.
— Что же, — вздохнул Павел, — и на том спасибо.
Он достал бинокль и принялся рассматривать белоснежное здание лаборатории с черными провалами окон. Казалось, все помещения заполнены странным черным дымом.
Вдруг из-за здания выпрыгнуло круглое черное пятно и стремительно помчалось к близкой белой стене Ствола. Павел разглядел паукообразное существо с длинными суставчатыми ногами, двумя парами глаз, глянцевитым эллипсоидом тела. Поглядывавший на инспектора Марич вскинул к глазам свой бинокль.
— Конкистадор, — пробормотал он через минуту. — Автомат обслуживания ускорителя и оборудования лаборатории. Вполне самостоятелен, дитя второго поколения «мыслящих» автоматов.
Павел повел окулярами в сторону, в километре обнаружил ряд черных труб, направленных на белую башню хроноускорителя, и повернулся к ним спиной.
— Поехали. Центр далеко отсюда?
— Почти под нами.
Центр пояса защиты представлял собой подземный бункер с энергохозяйством и собственной универсальной вычислительной машиной. Зал управления и контроля площадью в триста квадратных метров был занят низкими пультами автоматического монитора защиты, аппаратуры наблюдения, контроля параметров среды, связи и передачи информации. Стены зала служили экранами комбайнов оперативной связи и наблюдения, на один из них был выведен объемный геологический разрез до километра глубиной того участка, где стоял Ствол: на фоне коричнево-черных пластов с вкраплениями красных, оранжевых и желтых полос и трещин — голубоватая круглая колонна, постепенно растворяющаяся в породах равнины на глубине в двести метров.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});