Василий Головачев - Владыки

— Ждите.

Спустя полчаса он отыскал Марича в недрах лаборатории Полуянова одетым в обычный пленочный скафандр, но с какой-то ажурной антенной, обнимавшей шлем. Инженер протянул увесистый пакет второго скафандра.

— Наденьте на всякий случай, от линий защиты ускорителя он защищает неплохо.

В двенадцатом часу ночи они выбрались из-под земли на склон холма. Ствол был освещен со всех сторон прожекторами и сиял так, что долго смотреть на него было невозможно.

Спустившись в низину с ручьем, перешли его вброд, с полкилометра шли ровным полем. Павел посматривал на молча шагавшего инженера, но вопросов не задавал.

Их трижды окликнули по радио дежурные наблюдатели, пока не вмешался сам Павел. Тогда их оставили в покое.

До куба лаборатории оставалось еще около полукилометра, когда они подошли к яме с уходящими вглубь ступеньками.

— Здесь я вышел… когда очнулся после того, что произошло. — Марич говорил глухо, сквозь зубы.

— Это вход?.. — осторожно начал Павел.

— В бункер независимой аппаратуры. И не вход, а запасной аварийный выход. Я уже пробовал пройти туда с конкистадором, да и не я один, но мы кое-чего не учитывали. Попробуем еще раз вместе?

Павел на мгновение растерялся, он не был готов к несанкционированному штурму лаборатории, но колебался недолго, чутко ощущая напряжение партнера.

— Идем. Что у вас есть кроме фонаря?

— «Универсал» и батарея спецснаряжения, как и положено разведчику. У вас в поясе такая же. Я пойду первым, прикрывайте тылы и следите за каждым моим жестом. Вполне возможно, что придется драпать без оглядки. «Хронопена» — очень скверная штука. Если оно прорвется в тоннель…

Не обращая внимания на высветившуюся в воздухе очередь алых букв: «Вход запрещен! Опасно для жизни!» — Марич включил фонарь и полез вниз.

Павел кинул взгляд на сияющую гору Ствола, скрепя сердце шагнул на ступеньку из черного базилита.

Метров сорок они преодолели без труда: здесь уже поработали роботы, подрасчистили завалы и выровняли пол, но потом ход сузился из-за вспучившихся стен, потолок прогнулся так, что местами приходилось чуть ли но вставать на четвереньки. И наконец дорогу, преградила металлическая на вид стенка с листком обычного пласт-папира: «Впереди опасная зона! Кто пойдет дальше — пеняй на себя!»

Марич хмыкнул, сорвал листок, скомкал и выбросил. Оглянулся. Лицо у него было какое-то обостренное, веселое и злое одновременно.

— Дальше действительно опасная зона, опасная прежде всего неизвестными хроноэффектами. До сих пор удивляюсь, как я ее прошел, когда выбирался из бункера. Кстати, до него всего метров триста. Но я недаром взял «универсал». — Марич снял с пояса пистолет. — Я выяснил у знакомых физиков, что «хронопена» боится энергоразряда. Сейчас проверим их гипотезы практически.

Павел молчал. Он не был трусом, но и рисковать любил с открытыми глазами, рассчитав последствия рискованного шага и максимально собрав информацию о препятствии. В данном случае он оказался в глупом положении, с самого начала поддавшись энергичной уверенности инженера в правильности своих действий.

Марич посчитал молчание Павла за согласие и разблокировал дверь. Казавшаяся металлической перегородка исчезла, оставив вместо себя пылающую алую надпись: «Стой! Опасно для жизни! Проход запрещен!». За перегородкой шел узкий тоннель, одетый в броневой каркас, весь оплетенный паутиной, так что уже в десятке метров все тонуло в белесом туманном мерцании.

Инженер поднял пистолет, проговорил: «Оплели тут все, паршивцы, пройти невозможно!» — и выстрелил. Сверкнуло фиолетово-голубое пламя разряда, в то же мгновение тоннель изогнулся, как живой, в грудь шибануло раскаленным ветром, Павла подхватила неведомая сила и с размаху шмякнула обо что-то упруго-неподатливое…

Когда он очнулся, то увидел, что сидит на холме, прислоненный к глыбе гранита, а рядом сидит Марич с лицом старика. Он заметил движение инспектора и улыбнулся криво, словно извиняясь.

— Что случилось? — сипло спросил Павел, сглатывая горькую слюну. — Как я здесь оказался?

— Вышел сам. Разве не помнишь?

— Абсолютно!

Павел с некоторым трудом встал, ожидая болезненных ощущений, но их не было, только ноги казались ватными. Сзади, за глыбой камня, в земле чернело отверстие… нет, не отверстие — матово-черный диск с идеально ровной поверхностью.

— Что это?

— Это? — Марич усмехнулся. — Спросишь завтра у Златкова. Когда мы рачьим манером выползли оттуда, эта черная штуковина поднялась следом из дыры, как вода. По-моему, в бункер нам пройти не удастся.

— Кто говорит о бункере? — раздался в наушниках голос диспетчера ночной смены контроля. — Вы, двое у лаборатории, скоро прекратите нервировать спасателей? Что там у вас произошло? В вашем районе возрос рационный фон.

— Возвращаемся, — буркнул Марич и встал. — Пошли, инспектор. Не повезло сегодня, повезет завтра. А ты парень ничего, сдержанный. Видел же я, что хочешь остановить, но не остановил. Знаешь, когда я выстрелил, кто-то мне так внятно и громко сказал: «Дурак!». Не ты, случайно?

Павел сдержал улыбку, отрицательно качнул головой.

— Я сразу вырубился, начисто.

— Ясно. Да и голос вроде не твой был… Мне почему-то меньше досталось, хотя я стоял впереди. Оглядываюсь — ты качаешься, вот-вот упадешь. Я тебя толкаю к выходу, зову, а ты молчишь, только ноги передвигаешь, как сомнамбула.

— Ничего не помню.

Больше они не разговаривали. Только прощаясь с Павлом, инженер задержал его руку в своей, но так ничего и не сказал. Если бы Павел догадался его спросить, дальнейшие события могли бы повернуться иначе…

Наутро он снова полетел в Центр защиты и не узнал местности вокруг Ствола: угрюмая чернота и ржавые полосы исчезли, холмы, равнина, речные террасы поросли сочной изумрудной травой, преобразившей ландшафт в удивительно опрятный, чистый и веселый уголок природы. Ствол гляделся на этом зеленом фоне естественно и празднично, не вызывая привычной тревоги: незатейливая белая колонна, диаметром в километр и высотой в два; на Земле много сооружений больших по масштабам и сложности.

В зале контроля инспектора встретил Златков. Говорят, вы ночью опускались в преисподнюю. Это правда?

— Правда, — смущенно признался Павел. — Глупо и несерьезно, конечно, но так уж получилось.

— Марич умеет заражать своей энергией окружающих.

Павел не ответил, думая, что инженер виноват не больше, чем он сам.

— В бункер независимой аппаратуры пройти, к великому сожалению, невозможно. «Хронопена» просочилась и туда. А теперь, после вашего похода, весь тоннель заполнен «аморфным временем», субстанцией с максимально возможной энтропией… Вы ко мне?