Василий Головачев - Настоящая фантастика – 2015 (сборник)

Мой собеседник – мэр города Z. Небольшого росточка, он сидит на двойной подушке в специально изготовленном для него кресле (двойная подушка делает посадку чуть выше), но все равно кажется, что и просторный кабинет, и громоздкий псевдодубовый стол не для него.

– Я предлагаю заработать городу на моей идее миллиард, – перехожу к плану Б.

Надо было с него и начинать – мир (мэр) предсказуем.

Мне сложно общаться с людьми, мой IQ сто девяносто пять, я дважды сидел в психушке, и мало кто верит в мою нормальность. В детстве я был странным мальчиком, меня считали умственно отсталым и не хотели принимать в школу. Друзей как не было, так и нет. Я знаю тридцать языков и даже придумал собственный. В двенадцать лет дистанционно закончил школу – есть такой курс для тех, кто по разным причинам не выходит из дома. Затем один, второй университет. В первом я создавал Машину Времени (я согласен с физическими аргументами модели, но мне не нравятся математические методы, при помощи которых прибегают к построению кротовых нор), завис в кротовой норе неопределенности, из которой едва нашел выход. Думаю, это связано с ошибочностью приближений, использованных мною при расчетах. Попал в психушку. Впал в депрессию – похоже, с перемещениями во времени не все так просто и ошибка крылась где-то в расчетах, я ее должен был видеть, но не видел. Пришлось переключиться на более земные вещи – рассчитал возможность полета человека при нынешнем техническом развитии цивилизации. Речь о свободном полете, разумеется. Снова попал в психушку. Но благодаря файлу, который я успел просмотреть перед тем, как туда попасть (вероятность заинтересованности и дальнейшего вовлечения некой мадам в дело была стопроцентной и, кстати, единственно возможной на данном участке мировой линии), я оказался сегодня в нужной точке.

– Моя знакомая работает в Венском музее Альбертина, – смотрю на мэра.

– Какое отношение это имеет к делу?

– В некотором смысле искусство – моя религия и все мои молитвы о том, как научить людей летать.

– Продолжайте… – Мэр слушает не то чтобы с интересом, он думает сейчас о деньгах.

– Моне, Матисс, Шагал, Кандинский, шедевры других мастеров, выставленных в Альбертине… Впрочем, ровно через месяц истекает право экспонирования двух картин, пятнадцать лет назад их передала музею богатая вдова, имя которой вам ничего не скажет. Речь о работах позднего Пикассо…

Вы знаете, что Пикассо начал рисовать раньше, чем говорить? Отклоняюсь от темы, чтобы проверить, слушают ли меня. Слушают. Продолжаю – вдова в том возрасте, в котором уже искренне верит, что хороший человек не должен быть богатым. Для нее это компромисс с самой собой – хочет, чтобы картины были доступны не только в европейских столицах, но и в провинциальных городках типа нашего. Да, я родился и вырос в Z, отвечаю на вопрошающий взгляд мэра.

Жду, пока мэр достанет из кармана платок и промокнет вспотевший лоб, явно сумма ошеломила его. Но он все же не может понять, почему вдруг обычный город стал частью глобального мира:

– В нашем городе выставят Пикассо? Вы шутите. Чем же мы так приглянулись мадам?

Лукавишь, думаю. Соседские городишки просто счастливы были бы…

На подоконнике замечаю икону. Всегда интересно узнать, каким святым молится человек. Святой Николай Чудотворец, кажется понимает все, что здесь происходит.

– Мадам родом из этих мест, ее бабушка родилась в Z, мать провела здесь детство, прежде чем переехала в Европу, так что мадам желает приобщить местную элиту к прекрасному.

Она любит этот город.

И чтобы укрепить едва возникший мостик понимания между нами, добавляю – вас ждет успех в новом благом начинании.

– Никто не сможет гарантировать безопасность картин. – Он клюнул.

– Никто, кроме вас. Я разработал план охраны не только галереи, но и всего города. Заодно убьем всех зайцев!

– Каких еще зайцев…

– Исчезнет преступность, мы с ней боремся?

– Боремся.

– Пикассо в двенадцать лет имел свой стиль и уже считался зрелым художником. Он был гением. Город должен знать об этом. Готов представить свой план всем мыслимым и немыслимым инстанциям и прокомментировать. Ваше дело – принять его к рассмотрению.

– М-да. Думаете, кто-то рискнет привезти Пикассо в Z?

Как же. Наследники категорически против – ждут, когда старушка отдаст богу душу. Все далеки от искусства. Но мадам непреклонна в своем желании и готова обеспечить все условия безопасности для экспозиции картин именно в нашем городе.

– А давайте вернемся к финансовой стороне вопроса, вы говорите «готова обеспечить»… – Он не так глуп, ухватил главное.

Это значит профинансировать проект. Через неделю к вам обратится племянник, некто Шимпф, с предложением о выставке, потребует гарантий, ну и все такое. Племянник прекрасно осведомлен о плачевном состоянии провинциальных музейных систем охраны – их просто нет ни в нашем городе, ни в любом другом. Шимпф азартный игрок и обязательно захочет украсть картину, но об этом позже. Ваша задача – заинтересовать мадам, предложив необычную систему охраны экспозиции.

– Но есть фирмы, которые специально…

В стране есть четыре частные охранные компании, способные справиться с задачей. Они обязательно поучаствуют в тендере, который объявит мэрия.

– Вы все время говорите об одной конкретной галерее, их в городе несколько, как знать точно, в которой из?

– Методом исключения. Она одна.

– Допустим, нам заранее известно, где поместят картины.

– Вы подаете план охраны вместе с остальными четырьмя…

– …И она выбирает не ваш проект!

Ни за что. Мадам выберет наш проект (специально подчеркиваю наш) по одной простой причине – ее отец погиб в авиакатастрофе, самолет переломило пополам, люди падали просто с неба, и мадам считает, если бы существовала хоть какая-то система спасения, отец остался бы жив. Наш план включает в себя такую возможность.

– Спасения? – Мэр смотрит круглыми совиными глазами. – А в чем подвох?

– А ни в чем. Это наше будущее, понимаете? Будущее всего человечества. Я вам как раз рассказывал о силовом поле, в котором…

– Я не об этом, племянник захочет что-то вытащить из всего этого.

– Непременно захочет. Когда он придет к вам, предложите ему пари на миллиард, такова страховая стоимость картин. Если он сможет их украсть – получит миллиард. Не сможет – картины все равно останутся у него, то есть в семье. Он клюнет.

Он-то клюнет. Я так понимаю, мадам по-любому в проигрыше.