Джон Стиц - Салон "Забвение"

— То есть вы пошли на это из религиозных побуждений?

— Нет, вряд ли. Скорее, несмотря на них. Однако религиозная свобода еще не умерла окончательно. Ну да ладно, вид у вас, скажу по совести, сегодня неважный. В последнее время вы работаете на износ. Надо беречь себя.

— Постараюсь, — пообещал Кэл.

Уже в холле он почувствовал легкий озноб и некоторую затрудненность дыхания. Неужели это из-за разговора с Толбором? А может, он всегда нервничает в присутствии начальства? Судить об этом с уверенностью он не мог, но сама идея показалась ему чересчур надуманной.

А если Расс и есть «Ангел»? Нет никакой гарантии, что паролем защищены просто те личности, с которыми у Кэла существуют какие-то другие отношения помимо официальных.

С другой стороны, это может быть справедливо для любого. Чертыхнувшись, Кэл вернулся в Центр управления и постарался с каждым перекинуться парой слов, вставляя в разговор словечко «Ангел». Безуспешно.

Единственным результатом были лишь гудящие ноги и слезящиеся глаза Кэл решил, что может с чистой совестью отправляться домой, Никки уже наверняка вернулась, а небольшой отдых ему не помешает.

Кэл залез в свободный вагончик и, усевшись в кресло, на мгновение прикрыл глаза.

— Винсент, — сказал он. — Последи, пожалуйста, за новостями и, если услышишь что-нибудь о Габриэле Доминго, сообщи мне, ладно?

— Нет ничего проще. Только вы опоздали — уже прошло немало выпусков. Я всегда слушаю новости. Кэл моментально забыл об усталости.

— Так чего же ты молчишь? Давай выкладывай. И сразу говори, если узнаешь еще что-нибудь.

— Ваша прихоть для меня закон. Примерно полчаса назад сообщили, что обыск, проведенный в квартире Доминго, дал интересную информацию. Очевидно, убитый несколько раз встречался с кем-то в клинике Табера — сейчас полиция пытается установить, с кем именно.

— Клиника Табера… что-то знакомое.

— Неудивительно. Именно там работает ваша жена.

Глава 6. ГОСПИТАЛЬ

— А что еще там говорилось? — спросил Кэл. — Этот Доминго, должно быть, продавал наркотики доктору, а тот потом спекулировал ими?

— Ничего подобного, — ответил Винсент. — Кстати, у него на квартире тоже обнаружили «Витал-22».

Вагончик неторопливо бежал к выходу из «Виттории».

— Итак, мы имеем связь между Доминго и клиникой, где работает Никки. А вполне возможно, и между ними обоими.

— С чего ты это взял? — удивился Винсент. — Ты просто хочешь оправдаться.

Кэл немного помолчал.

— Кто знает, может, и так. Но попробуй встать на мое место. Половина памяти подевалась черт знает куда, и к тому же не исключено, что я сам убил Доминго. Допустим, их отношения были более глубокими, чем принято между доктором и пациентом. К тому же ее специальность — трансплантация.

— Но ты же не думаешь, что она занималась противозаконными вещами?

Вагончик подъехал к конечной остановке и остановился.

— Нет, так я не думаю, — помолчав, сказал Кэл. — Но я не люблю ошибаться.

В шаттле он молчал, погруженный в свои мысли Почему Никки так стремилась отправить его в больницу? Беспокоилась только хотела держать его под контролем? Здравый смысл говорил, что причина самая естественная, но тревога не отпускала.

По прибытии на Дедал ему пришла в голову мысль осмотреть док С5, но поразмыслив, Кэл отказался от этой затеи. Он смертельно устал, а полиция наверняка держит место преступления под наблюдением.

Всю дорогу до Гринвича он отчаянно боролся со сном, а подходя к дому, вдруг испугался. Испугался, что сейчас увидит Никки. Она была для него почти что посторонним человеком. Как он мог судить о ней, не зная толком даже себя самого?

Беспокоился он, как выяснилось, напрасно. Никки не было дома.

Первым делом Кэл проверил, на месте ли ее вещи. Потом бросился к компьютеру и обнаружил там сообщение, записанное два часа назад. Оно оказалось предельно лаконичным. Никки просто сказала: «Меня срочно вызвали на работу. Когда вернусь, не знаю». Потом она помолчала, словно хотела что-то добавить; затем экран погас.

Несмотря на усталость, Кэл вернул запись к началу и остановил кадр. У Никки было усталое и озадаченное лицо, строгий взгляд был устремлен прямо перед собой. На какое-то время он забыл обо всем на свете, и сомнения, которые он испытал в шаттле, улетучились. Прошло немало времени, Прежде чем он выключил компьютер.

— Винсент, я иду спать. Разбуди меня в шесть, ладно?

— Как — тихой музыкой или полицейской сиреной?

— А нельзя простым «Вставай»?

— Пошло и скучно.

— Винсент, а есть в продаже другие модели? Поновее и, как бы это сказать — попослушнее?

— На рынке существует большая конкуренция, — натянуто произнес Винсент.

Кэл медленно опустился на постель.

— Винсент? — позвал он. — Ты не спишь?

— Вас интересует, жду ли я ваших приказаний?

— Не нужна мне новая модель. Ты вполне подходишь.

— Спасибо.

— И еще, Вин. Буди меня чем хочешь — только не сиренами.

— Слушаюсь.

Во сне Кэл увидел Линн. Счастливая и живая, она играла с маленькой юлой. Лицо ее сияло от восторга.

— Я принес тебе другую игрушку, Линн, — сказал он.

Дочь нетерпеливо взглянула на него.

— Она здесь, внизу, — добавил он. — Пошли со мной.

Он взял ее за руку и по темному коридору повел в другую комнату. Из-за неплотно закрытой двери бил яркий свет. Кэл широко распахнул дверь, и они вошли внутрь.

— Что это, папа? — спросила Линн.

В центре комнаты покачивалась мерцающая прозрачная сфера.

— Ты только взгляни! — Кэл провел рукой по чистой поверхности, и сфера раскрылась. — Давай залезай.

Линн забралась внутрь, и Кэл соединил половинки.

— А теперь кати ее, куда хочешь, — громко, чтобы она услышала, сказал Кэл.

Линн принялась катать сферу в разные стороны, с непривычки падая и кувыркаясь в ней. Кэл слышал ее счастливый смех.

Потом она стала уставать и вскоре совсем выбилась из сил.

— Папа! — Кэл едва расслышал ее голос. — Вытащи меня отсюда!

Ну конечно, ведь ей там нечем дышать! Кэл принялся неистово крутить прозрачный шар в поисках шва. О Боже, куда же он подевался?!

— Вытащи меня! — снова взмолилась она, и ее личико исказилось от страха.

— Сейчас, сейчас, я ведь пытаюсь, потерпи немного, Линн, — крикнул он, стараясь, чтобы она не услышала нотки панического ужаса в его голосе.

Ноги ее подкосились, взгляд затуманился.

— Плохо мне, плохо, — еле слышно пробормотала она.

Кэл спешил; но везде, куда ни брось взгляд, была плотная прозрачная поверхность.