Роберт Хайнлайн - Весь Хайнлайн. Ракетный корабль «Галилей» (сборник)

— Откройте-ка рот, дядя!

Каргрейвз открыл рот, чтобы ему ответить, но Арт сунул туда термометр.

— Сидите на месте, пока измеряется температура.

И засек время по наручным часам.

— Что? Да какого…

— Закройте рот, больной!

Рассерженный Каргрейвз тем не менее подчинился. Пока измерялась температура, все хранили молчание.

— Что он показывает? — спросил Морри.

— Тридцать семь и восемь.

— Дай-ка я сам посмотрю, — потребовал доктор, но Арт отнял у него градусник.

Каргрейвз встал, забывшись оперся на поврежденную ногу, охнул и вновь опустился в кресло. Арт встряхнул градусник и спрятал его в чехол.

— Все ясно, — заявил Морри. — Вы отстраняетесь от командования. Теперь здесь распоряжаюсь я.

— Что это на тебя нашло?

— Ты согласен со мной? — спросил Морри у Арта.

Тот некоторое время колебался, затем нерешительно произнес:

— Да, дядя. Морри прав.

— Росс?

— Я не совсем еще понимаю ситуацию, — ответил тот, — но я понимаю Арта и Морри и целиком на их стороне.

У Каргрейвза опять разболелась голова.

— Похоже, вы все с ума посходили. Но теперь это не имеет никакого значения. Наше предприятие провалилось.

— Нет, — ответил Морри. — Мы не сумасшедшие, и мы еще посмотрим — провалилось предприятие или нет. Сейчас вы больны. И согласно вашему решению, командование автоматически переходит ко мне; вы не можете отдавать приказы и принимать решения до тех пор, пока не выздоровеете.

— Но… — Каргрейвз запнулся и рассмеялся впервые за несколько последних часов. — Сумасшедшие! Не можете же вы объявить меня больным из-за какого-то одного лишнего градуса температуры.

— Вас объявили больным не из-за этого. Из-за этого вы лишь продолжаете считаться больным. Когда вы были без сознания, Арт занес вас в список раненых. И пока он не примет соответствующего решения, вы считаетесь больным. Вы же сами назначили Арта врачом!

— Это верно, но послушай, Арт! Правда ли, что ты объявил меня больным еще тогда? Или это уловка, с помощью которой вы надеетесь держать меня в стороне?

— Нет, дядя, — заверил его Арт. — Когда я рассказывал Морри о том, что вы отказываетесь принять торий, он захотел спросить вас, действительно ли это так. Но вы были в обмороке, и мы не знали, что делать. А потом Морри вспомнил, что я — врач и должен решить, можете ли вы исполнять свои обязанности дальше. Так что…

— Не можете же вы… Ну ладно, это несущественно. Я отослал торий обратно, так что путешествие не состоится; теперь у нас нет ни экспедиционного врача, ни первого помощника. Наша фирма приказала долго жить.

— Именно это я и пытался вам втолковать, дядя. Мы не отправили торий обратно.

— Что?

— Я расписался за него, как ваш представитель, — ответил Морри.

Каргрейвз потер ладонью лоб.

— Вы вгоните меня в могилу, ребята. Впрочем, даже и это не имеет значения. Я убедился в том, что вся моя затея — чистое безумие. Во всяком случае, я не лечу на Луну, так что лавочку придется прикрыть. Минутку, Морри! Никто не спорит, ты сейчас главный и будешь им до тех пор, пока у меня не упадет температура. Но я ведь имею право участвовать в дискуссии?

— Конечно. Никто не лишал вас слова. Тем не менее вы сможете принимать решения лишь после того, как спадет температура и вы спокойно проспите хотя бы одну ночь.

— Прекрасно. Но, как вы видите, решение напрашивается само собой. Вам нужен я, чтобы построить атомный двигатель, верно?

— М-м… да.

— Никаких сомнений! Вы, ребята, уже хорошо изучили ядерную физику, и очень быстро. Но ваших знаний недостаточно. Я даже не рассказывал вам об основных принципах работы двигателя!

— Мы сможем приобрести лицензию на ваш патент. Нам для этого не потребуется даже вашего согласия, — вмешался Росс. — На это уйдет некоторое время, но мы все же отправимся на Луну!

— Может быть… если вы найдете физика-ядерщика, который согласится рискнуть. Но это будет уже совсем другое предприятие. Послушайте меня, ребята. Неважно, высокая у меня температура или нет. Сейчас я способен мыслить здраво — впервые с тех пор, как получил по черепу на вашем полигоне. И я хотел бы разъяснить кое-что. Мы должны кончить на этом, но я не хочу, чтобы вы обижались на меня.

— Что вы хотите сказать этим «получил по черепу»?

Каргрейвз заговорил сухо и деловито.

— В тот момент, когда мы осмотрели все вокруг и ничего не нашли, я понял, что «несчастный случай» вовсе не был случаен. Кто-то приложился к моей голове, возможно, дубинкой; я ни тогда, ни сейчас не понимаю, с какой целью это было сделано. Я должен был догадаться, когда мы впервые обнаружили следы непрошеных гостей. Но мне было трудно поверить, что все это так серьезно. А вчера я осознал это. Изображать федерального инспектора смог бы лишь человек, ведущий крупную игру и готовый на все. Я уже давно думаю об этом, но все еще не понимаю, кому это могло понадобиться. И мне даже в голову не приходило, что кто-то захочет убить нас.

— Так вы считаете, что он хотел нас убить? — спросил Росс.

— Очевидно! Ведь именно фальшивый инспектор подложил бомбу!

— Может, он хотел взорвать ракету, а не убивать нас.

— Зачем ему это?

— Ну, — сказал Арт, — может быть, его организация претендует на какую-нибудь премию?

— Уничтожив наш корабль, они не получили бы никакой премии.

— Но это помешало бы нам обойти их.

— Возможно. Звучит не слишком правдоподобно, но в качестве версии годится. Но нас не должны волновать их мотивы. Кто-то хочет нас прикончить, и он желает сделать это во что бы то ни стало. Мы здесь живем в полном уединении. Сумей я окружить территорию цепью охранников, мы могли бы чего-нибудь добиться. Но такой возможности у нас нет. И я не могу позволить, чтобы вас, ребята, подстрелили или взорвали. Я отвечаю за вас перед вашими родными.

Арт набычился; лицо Морри, наоборот, сохраняло бесстрастное выражение. Помолчав, он произнес:

— Если это все, что вы хотели сказать, то я предлагаю поужинать и ложиться спать. Завтра поговорим.

— Прекрасно.

— Подождите, — Росс поднялся на ноги. Ухватившись за спинку стула, он пытался сохранить равновесие. — Где вы, док?

— Я здесь, слева.

— Отлично. Я тоже хотел бы кое-что сказать. Я лечу на Луну. Я лечу в любом случае — с вами или без вас. Я полечу туда, даже если мои глаза отказали навсегда. Я полечу туда, даже если Морри и Арту придется водить меня за руку. А вы поступайте как вам угодно. Но я удивляюсь вам, док, — продолжал он. — Вы боитесь взять ответственность за нас, верно? Не в этом ли дело?