Исай Давыдов - Я вернусь через тысячу лет. Книга 1

– Ты шутишь… А там это будет не так просто – лети туда, лети сюда…

– Ну, не сразу… Сделаем, чтобы стало просто.

– И всё равно это будет не то. Весна – это пробуждение. Оно не может быть постоянным. И вообще, Сандро, там будет сложнее, чем можно себе представить.

– Рута…

– Да?

– Не зови меня Сандро. Зови Сашей.

– Почему? Все тебя так зовут.

– Это пришло из школы. Невольно. А ты зови меня иначе.

– Твоя прежняя девушка звала тебя Сашей?

– Нет. Она меня звала не так. Но не надо о ней. Это умерло.

– Скажи точнее, – тихо произносит моя спутница, глядя себе под ноги. – Скажи: было убито. Я же видела!

– Что ты видела?

– Её. Ту девушку.

– Где ты могла её видеть?

– Зачем ты удивляешься, Саша? Она же была осенью в «Малахите». А я не слепая.

Теперь я понимаю, что она говорит о Лине.

– Это была не та девушка, Рута!

– Но она на тебя так глядела!

– И всё же это была не та девушка! Ты не могла видеть ту. Она не приезжала сюда. И не приедет. Она давно забыла меня.

– Но помнит эта… Которая приезжала.

– А может, хватит о них? Я хочу, чтобы в моей жизни была только одна девушка – ты.

– Я тоже… Давно. Только ты не замечал…

– Рута! Мы… улетим вместе?

– Если возьмут.

– И ты… не побоишься?

– Я ничего не боюсь.

– Никаких опасностей?

– Опасности везде, Саша. Мы никогда не знаем точно, где опасно. Шальной метеорит может убить нас на улице, возле дома. Даже в доме. Подгнившее дерево может свалиться на голову в парке, в лесу. Свихнувшийся робот может пристукнуть нас в магазине. Это всё, конечно, маловероятно. Но не исключено. У меня своя теория, Саша. Она позволяет ничего не бояться. Потому что опасно – везде. Жить вообще опасно. Безопасно – не жить.

– Впервые слышу такую любопытную теорию.

– Значит, я способна делать для тебя открытия?

– Ты для меня вся – открытие!

…Потом, отпустив от себя Бируту и оторвав свои губы от её, я тихо спрашиваю:

– Мы не вернёмся в зал?

– Зачем? Чтобы ты выглядывал там других девушек? Я не хочу этого!

«А она ревнует! – вдруг понимаю я, – Это же здорово, что она ревнует!»

11. Отец

Я просыпаюсь среди ночи, не понимая – отчего. Гляжу удивлённо по сторонам и слышу негромкий низкий гудок. Это зуммерит на тумбочке мой радиофон.

Странно! Он давно не будил меня ночью! Больше года. Только Таня могла раньше вызвать меня ночью.

Вынимаю из чёрной коробочки наушник, нажимаю кнопку.

– Тарасов слушает.

– Алик, это мама!

Слышу родной низкий, с детства любимый голос. Но голос непривычно дрожит и поэтому кажется незнакомым.

– Что случилось, ма?

– Сынок! Погиб папа! Взорвался цех… Прилетай домой! Мне очень плохо.

– Сейчас вылетаю, ма!

Выключаю радиофон и лихорадочно одеваюсь. Потом спохватываюсь: надо известить начальника лагеря. Уйти из лагеря просто так не имею права, у нас жёсткая дисциплина. Да и самолёт не дадут без его распоряжения.

Я снова беру радиофон и вызываю дежурного по лагерю.

– Дежурный слушает.

– Говорит курсант Тарасов. Мне нужен личный номер Кудряева.

– Зачем?

– Погиб мой отец. Мне срочно надо домой.

– Берите биолёт, выезжайте на наш аэродром, – говорит дежурный. – А я пока попрошу запрограммировать автопилота. Если понадобится, свяжусь с Кудряевым сам.

– Хорошо. Выполняю.

В носках бегу по лестнице двухэтажного коттеджа, чтобы не разбудить кого-нибудь грохотом ботинок. Обуваюсь на ступеньках крыльца и вскакиваю в биолёт. До аэродрома – семь километров. Но сейчас они кажутся семьюдесятью. Биолёт еле плетётся. Впервые в жизни жалею о том, что пассажиры биолёта не могут регулировать скорость. Знаю, что только это спасло на Земле миллионы жизней. Знаю, что именно эта особенность биолётов ликвидировала на всей планете дорожные аварии. Но сейчас я проклинаю биолёт за осторожность. Я готов выскочить из машины и мчаться бегом, хотя понимаю, что это будет медленнее.

А на аэродроме вижу, что ехал всего три минуты.

Бегу по красной траве аэродрома, к домику дежурного техника. Впрочем, сейчас, в темноте, не разобрать цвета травы. Просто я знаю, что на аэродроме трава всегда красная, потому что этот цвет отпугивает птиц.

Техник, увидев меня, кивает.

– Да, знаю. Звонили. Пятнадцатый самолёт ждёт вас.

Снова бегу по красной траве, которая кажется сейчас чёрной, забираюсь в двухместный спортивный самолёт, пристёгиваюсь и вижу, что справа от меня вспыхнула дорожка зелёных огней. Кибер сам выруливает машину на дорожку, и через две минуты я в воздухе. Подо мной стремительно уносятся назад редкие ночные огни спящего «Малахита».

Вдруг я вспоминаю, что ничего не успел сказать Бируте. Завтра утром она начнёт искать меня. Зачем ей эта нервотрёпка?

Позвонить сейчас?

Вынимаю из кармана радиофон и торопливо тычу пальцами в кнопки. Кажется, ткнул не туда… Заложить в память номер Бируты раньше не догадался. Ни к чему было – она же всё время рядом. А теперь путайся в десяти цифрах!

Пустопорожний я человек! Так и не закончил свои тедробраслеты! Как бы сейчас тедр пригодился!

Тедр забросил, коэмы забросил – не вылезаю из обычных заданий по электронике…

Наконец-то набрался нужный номер!

– Бирута Аугшкап слушает!

Милый, родной, чудесный заспанный голос!

– Рутик! Это я. Улетаю домой, говорю из самолёта.

– Что случилось?

– Звонила мама. Погиб отец.

– А-а!

– Рутик!

– Я жду тебя, Саша! Возвращайся скорее! Я люблю тебя! Помни об этом!

Её голос слабеет, уходит. Пройдена зона «Малахита»! У нас своя зона… Теперь надо набирать её с областным индексом. Уже двенадцать цифр. Тягомотина! Ладно, главное сказал…

Нужно теперь же, пока не поздно, пока мы ещё на Земле, вогнать тедр в средний, а не в самый крупный часовой браслет, и оставить его людям. Нужно теперь же закончить коробочки эмоциональной памяти! Впереди ещё год. И всё принципиальное решено. Можно успеть. Нужно успеть! И пусть потом обзывают меня продолжателем дела Евгения Верхова! Улечу и не узнаю… А коэмы останутся. И будут служить людям.

Каким я был идиотом, что не понимал этого раньше! Разве мог бы отец из-за таких причин отложить нужное людям дело?

Только сейчас я вспомнил об отце… Может, раньше боялся понять, что его уже нет?

Всю жизнь я мало думал о нём. Просто знал, что он всегда рядом. Где бы ни был я, где бы ни был он – он всё равно всегда рядом! Хоть за тысячи километров! Можно позвонить и посоветоваться. И получить безошибочный ответ. Не было такого трудного запутанного положения, из которого отец не нашёл бы выхода. Его уму я верил больше, чем самому безотказному компьютеру.