Теодор Старджон - Рассказы

— Счастливчик, черт, — сказал Джо.

— Да, счастливчик, конечно. Ты слушай. Уилер, значит, стал партнером, и дело свое он знал, однако одних знаний и таланта бывает недостаточно, чтобы оградить человека от жадности людской, от непроходимой глупости и избежать встречи с несчастьем или неудачей. А случилось вот что: два его партнера заключили незаконную сделку. Уилер почуял что-то неладное, пошел к ним, поговорил. Они сказали «да-да», а сами продолжали свои махинации, да такие, какие Уилер не мог даже себе и вообразить. Видишь ли, способности, чистое моральное воспитание и хорошее образование дают много, они только не избавляют от невинности. Клив Уилер был невинен как младенец.

В общем, катастрофа, которой опасался Клив, произошла, но все оказалось куда хуже, чем он предполагал. У таких делишек есть одна особенность — когда они вылезают на поверхность, то тянут за собой кучу других грязных дел. Фирма, конечно, разорилась. Клив Уилер ни разу за всю жизнь не терпел неудачи, так что в этом деле у него практики не было. Любой мало-мальски разумный человек вовремя понял бы, что надо уносить ноги. Но, я полагаю, такой ход даже не пришел Уилеру в голову.

Карл Триллинг внезапно расхохотался и затем продолжал:

— В одном из романов любопытно описаны лесной пожар и бегство животных, спасавшихся от него. Лисы и кролики бежали рядом друг с другом, совы летели при дневном свете, чтобы опередить пламя. Так вот там описан один жук, медленно ползущий по земле. Он натыкается на горящий участок, останавливается, шевелит усами и сворачивает в сторону — решает обойти пространство, охваченное пожаром, — тут Карл снова рассмеялся. — Вот в этом заключается то особое свойство, которое отличает Кливленда Уилера. помимо его мускулатуры, ума и всяческих талантов. Если бы ему пришлось оказаться на месте этого жука, он не отступил бы и не стал спасаться бегством: он обошел бы пожар стороной и продолжал бы идти вперед.

— Что же он сделал? — спросил Джо.

— Он не отступился от прогоревшей фирмы. Он использовал все, чем только располагал, — свой ум, свой авторитет, свою репутацию и все свое состояние. Он влез в долги и работал, работал… Спал не более четырех часов в сутки, но фирму все-таки спас. Очистил ее от всякой дряни, перестроил снизу доверху. А когда дело пошло на подъем, он потерял свою жену.

— Ты же сказал, что он удачно женился.

— Он женился на девушке, какие выходят замуж за преуспевающих молодцов. Я полагаю, она была в общем-то милая девушка, и, пожалуй, ее не следует осуждать, но она не привыкла к неудачам, как, впрочем, и он сам. Правда, он был в силах обойти пожар стороной. Он мог снять себе одну комнату, ездить по делам на автобусе. Она этого просто не умела, а потом, как всегда бывает с такими женщинами, где-то сбоку притаился отвергнутый претендент…

— Как он это перенес?

— Тяжело. Ведь он и женился так же, как и играл в футбол или сдавал экзамены, — с полной отдачей. Этот удар ему было труднее пережить, чем все остальные события. Но Клив Уилер не бросил своего дела. Его ничто не могло остановить, пока не были оплачены все счета до последнего цента. И все проценты. Он продолжал, пока чистая сумма всех активов не достигла той же цифры, какая была до того, когда его бывшие партнеры начали выедать ее сердцевину. И, едва закончив это, он бросил фирму. Понимаешь, послал ко всем чертям! Продал буквально за бесценок.

— Все-таки сорвался под конец? Карл Триллинг насмешливо взглянул на брата.

— Сорвался? Смотря что под этим понимать… Ты в силах представить себе, что у Клива Уилера, может, и цель-то была — прийти к нулю? В конце концов, что такое успех? Человек принимает решение, чего ему достичь, и затем добивается этого.

— В таком случае, — задумчиво сказал Джо, — самоубийство тоже успех.

Карл долго и пристально смотрел на него.

— Справедливо, — сказал он и тоже задумался.

— А потом, — спросил Джо, — почему все-таки нуль?

— Я давно пытаюсь понять Клива Уилера, но под черепную крышку человеку не заглянешь. Не знаю, но догадываюсь. Он не хотел никому быть обязанным, не хотел оставаться даже в пустяковом долгу. Я бы сказал так — он хотел уйти, но уйти на своих собственных условиях.

— Дошло, — сказал Джо. А Карл Триллинг глядел на него и думал. Самая славная черта у старины Джо — он умеет ждать. Сколько лет разлуки, почти никакой переписки, кроме поздравительных открыток ко дню рождения, и то не всегда, — и все же вот он здесь, рядом, такой же, как прежде, как будто мы и не разлучались. А я ведь и не приехал бы, если бы это не было так важно для меня, если бы не был уверен, что он мне поможет. Обо всем этом мы не сказали ни слова. Не нужно. Пусть я сорву какие-нибудь его планы — мне не надо об этом тревожиться. Он сам обо всем позаботится.

Вслух Карл сказал только:

— Я рад, что приехал, Джо.

— Правильно сделал, — ответил Джо, и этим было сказано все то, о чем думал Карл.

Карл улыбнулся, ударил Джо по плечу и продолжал рассказ:

— Короче, Уилер ушел. Проследить его путь в последующие годы не так-то легко. Он принимался за разные дела — и всегда за что- нибудь новое. Скажем, магазин самообслуживания — никаких стеллажей, никакой магнитофонной музыки, просто аккуратные штабеля открытых ящиков, из которых покупатель брал, что ему нужно, и платил цену по ярлыку на ящике; карандаш висел тут же на шнурочке. Мороженое мясо, рыбу, яйца, продукты местного производства Уилер продавал по ценам всего на два процента выше оптовых. Покупатели честно соблюдали правила: во-первых, никто не мог быть уверенным, что кассир и контролер не знают всех цен, а во- вторых, обманывать, когда цены и без того так низки, было бы просто свинством. Накладные расходы были ничтожны — никаких лишних затрат на продавцов и подсобный персонал — ведь Уилер экономил тысячи человеко-часов, отменив разметку цен на всех штучных товарах; немудрено, что цены у него были вне всякой конкуренции. Но он продал этот магазин и принялся за другое. Он создал производство натуральных продуктов для грудных детей без консервирующих добавок, а потом продал и его и начал новое дело. Он, понимаешь ли, разработал рецептуру производства пластмассовой посуды, которую можно уничтожать сжиганием, причем воздух не загрязняется вредными газами. Это изобретение он запатентовал, а патент продал.

— Об этом я слышал. Правда, посуды самой еще не видел.

— Может быть, еще увидишь, — сказал Карл. — Во всяком случае, у него все это было налажено. Я не слышал ни об одной неудаче — за что бы он ни брался, у него все получалось.

— Похоже па омоложенное издание твоего уважаемого босса, великого человека.