Стивен Джонс - Франкенштейн

Придется ждать.

Так что, опираясь на трость, я спустился с холма и зашагал обратно в город под тихим темным дождем.

Утром я встретил на лестнице Джонса, и мы спустились вместе. Я намеревался проследовать в столовую, но там уже засели три вдовствующие туристки, прибывшие вчера и привезшие с собой суету и неразбериху, фырканье и гогот. Они громогласно требовали отдельных счетов и спорили, кто съел лишний рогалик. Полагаю, они были из Милуоки. В результате я свернул в бар вместе с Джонсом.

Мы сели у стойки. Джонс заказал черный кофе с перно.

— Такие женщины, как они, вынуждают меня стыдиться того, что я тоже турист, — признался он. Гнусавые отголоски их дебатов долетали до нас и тут, но мы были вполне уверены, что в бар леди не явятся. — Вечная проблема туристов. Они приезжают куда-то и, вместо того чтобы расслабиться и получать удовольствие, носятся как угорелые, стараясь увидеть все, что возможно, нагруженные путеводителями и составленными заранее планами, что нужно посмотреть. Что до меня, я первым делом нахожу приятный бар с хорошей компанией и заказываю выпивку. Встречаюсь заодно с интересными людьми. Вот что я называю быть туристом. — Он слегка разбавил перно водой, с восхищением наблюдая за сгустившимися в стакане струйками. — Черт, вам повезло. Можете путешествовать, не называя себя туристом. Гардинер сказал мне, что вы известный ученый.

— Не такой уж известный.

— Что изучаете?

— Антропологию. Я в командировке по заданию музея.

— Вы что ж, не работаете над созданием атомной бомбы и все такое?

Он выглядел несколько разочарованным.

— Определенно нет. Моя задача — открыть, откуда появился человеческий род, пока он не исчез вовсе.

Джонс задумчиво кивнул:

— Ну да, хотя, полагаю, мы должны иметь атомные бомбы и прочее, раз уж они есть у коммунистов. Лучше бы, конечно, их ни у кого не было. Так вы работаете в музее? Мне лично музеи нравятся. Я был во всех больших музеях Штатов и Европы. И не просто для галочки. Мне там нравится — вот и все. У нас в Америке есть несколько отличных музеев, знаете ли. Никогда не подумывали присоединиться к потоку утечки мозгов? У нас ученые получают куда больше денег, чем в вашей Англии.

— Нет, я не задумывался об этом.

— А стоило бы. В смысле, наука и все такое — это здорово, и Англия ваша — великий маленький остров, но парень должен прилично зарабатывать себе на жизнь, а? Верно ведь, так? Надо сперва позаботиться о себе, а потом уж заботиться обо всем мире. Это касается и науки, и политики, и Церкви, и вообще.

— Что ж, вы правы.

— Хотите что-нибудь покрепче кофе?

— Нет, благодарю.

— Что до меня, так дома я много не пью. Но когда путешествуешь, чуток спиртного действует расслабляюще. Мне нравится пить в вашей стране. Эти пабы — отличные заведения, только вот они всегда закрыты, когда человека мучит жажда.

Бармен снова наполнил наши чашки и налил Джонсу еще перно.

— Кстати, а что вы делаете здесь? — спросил Джонс.

Я едва не приступил к подробному объяснению, но вовремя спохватился:

— Изучаю местных жителей, более или менее.

— Вот как? Не много же тут изучать, а? В смысле, они несколько примитивны.

— Именно поэтому я и изучаю их.

— О, — только и сказал Джонс.

В дверях, моргая, стоял мальчишка. Посыльный из торгового дома Грэма. Я поднял руку, он заметил меня и подошел к бару:

— Мистер Грэм велел найти вас и передать, что человек Ходсона здесь.

— Я пойду с тобой, — тут же вскочил я.

— Рюмочку перед уходом? — предложил Джонс.

— Извините. Спешу.

— Естественно. Делу — время, потехе — час, так?

Я оставил Джонса у стойки и вышел следом за мальчиком на улицу. Утро выдалось ясным и неожиданно теплым. На фоне солнца парило с полдюжины ястребов. Бодрый и возбужденный, я шагал к Грэму. Именно этого момента я ждал так долго.

Перед зданием было привязано три лошади, а Грэм суетливо собирал различные припасы, сверяясь с каким-то списком. Он взглянул на меня и кивком указал куда-то в глубину помещения:

— Там тот, кто вам нужен.

В тени ящиков и полок было темно, и сначала я никого не увидел. Потом, постепенно, смутные очертания стали четче, и я невольно разинул рот. Не знаю, чего я ожидал, но определенно не человека со столь ужасающе свирепой внешностью. Это был великан. Рост его приближался скорее к семи, чем к шести футам; мускулистый гигант отличался безупречным телосложением, его грудь и спину перечеркивали ремни cacerina[83], а плечи, руки и бока оставались открытыми. Он стоял совершенно неподвижно, скрестив на широченной груди тяжелые руки, но даже в этой расслабленной позе мускулы четко прорисовывались на коричневой коже. Лицо, как будто высеченное тупым зубилом из красного дерева, полностью соответствовало телу. Голова его — необычайно курчавая — была повязана темным лоскутом, стянутым узлом на широком лбу, над самыми глазами; потрепанные концы тряпицы свободно болтались.

— Каков парень, а? — ухмыльнулся Грэм.

— Весьма впечатляющ. Не представляете, к какому племени он может принадлежать? Он не похож ни на кого из индейцев, которых я видел в городе.

— Нет. Я слышал, Ходсон привез его откуда-то с севера. С Амазонки, кажется. Это его личный слуга. Непонятно только, отчего старик решил завести себе именно такого помощника по дому.

— И он, вы сказали, не говорит?

— Никогда не слышал от него ни звука. Думаю, он нем как рыба. Привозит список припасов, ждет, пока я все упакую и погружу, а потом сразу уезжает. Каждые пару месяцев доставляет банковский чек, чтобы оплатить счет, но едва ли он знает, что это такое.

— Вы можете общаться с ним?

Грэм пожал плечами:

— Конечно. На языке жестов, точно так же, как общаюсь с любым из них, не понимающим по-английски. Он довольно прост. И универсален.

— Спросите, пожалуйста, могу ли я сопровождать его?

Грэм нахмурился:

— Ну, я могу сказать ему, что вы поедете. Как спросить, не знаю. И смысла нет. Что он ответит? Куда идти, не скажет, и не стоит наводить его на мысль, что он может запретить вам присоединиться к нему. Я просто дам ему знать, что вы отправляетесь с ним, а остальное уж ваше дело. В смысле, не отставайте от него. Не то чтобы он попытался оторваться и нарочно потерять вас, но ставить на то, что он будет дожидаться, если вы грохнетесь с лошади, я бы не стал. Он, скорее всего, и не заметит.

— Ясно.

— Не стоит беспокоиться о том, чтобы поспевать за ним, ему же еще вести в поводу двух коняг. Очень быстро не поедет. Но наверняка он решит не делать привала, пока не доберется до места, так что готовьтесь к долгой тряске в седле.