Грибница - Дикий Носок
А писанины сколько! Вагон и маленькая тележка. Работать некогда, только пиши да отписывайся. Круг обязанностей участкового оказался настолько широк, что Алексей просто тонул в них, как в океане. А начальству всегда было за что его вздрючить. Участковый – в каждой бочке затычка. Посудите сами. За бывшими зеками пригляди, соблюдение паспортного режима проконтролируй, условия хранения зарегистрированного оружия у граждан проверь, профилактические беседы с алкашами проведи, страждущих граждан прими, тунеядцев отлови, притоны и точки нелегальной продажи самогона выяви, шумных соседей уйми, повреждение или хищение государственной и личной собственности пресеки и расследуй, да еще и тысячу бумажек по этому поводу оформи. Проверка длительного отсутствия соседей, особенно престарелых, тоже входила в его обязанности.
А начальство, видимо, искренне полагало, что ему нечем заняться. Поэтому постоянно привлекало к выполнению задач, не относящихся напрямую к его служебным обязанностям. Варясь целыми днями в мелкой бытовухе, Алексей мечтал о чем-то большем: героическом, впечатляющем, масштабном. Чтобы в газетах написали и обязательно с фотографией, ну и звание внеочередное дали, конечно. Поймать матерого уголовника, бежавшего с зоны, предотвратить угон самолета или железнодорожную катастрофу, по горячим следам в одиночку раскрыть серьезное преступление или спасти утопающего, на худой конец. Только не заниматься больше кражей мокрого белья с веревки на улице или банки варенья из кладовой.
***
Форс-мажор приносит в нашу жизнь элемент неожиданности и непредсказуемости. Иногда приятной, если скоропостижно скончавшаяся малознакомая тетушка оставила вам лакомый кусочек наследства. Или не очень, если внезапно заболевшая коллега без предупреждения не вышла на работу в понедельник утром, и у вас на руках оказался целый класс беспокойных второклашек. В школах такая проблема решается стандартно: у кого из учителей окно, тот и заменяет отсутствующего коллегу. В результате из пяти уроков 2 «Б» только музыка прошла согласно расписанию. Русский язык провела учительница географии, природоведение – трудовик, математику – пионервожатая, а на долю Нины Петровны выпало чтение.
Главным в этих заменах было, конечно, не впихивание знаний в юные головки, а порядок и дисциплина. Дети должны были тихо сидеть в классе, а не носиться по школе татаро-монгольской ордой хана Батыя. Отпустив неугомонных второклашек после звонка домой, Нина Петровна поленилась идти к себе в кабинет и продолжила проверять контрольные работы 8-х классов в кабинете 2 «Б» в пристройке. Она слышала, как табунками вываливались из кабинетов дети, галдели, точно стая галок, одеваясь. Непрерывно хлопала входная дверь. Потом домой засобирались учителя: лязгая ключами запирали классы, тихо переговаривались и исчезали в ночи. Уходившая последней учительница 3 «А» закрыла изнутри дверь пристройки, попрощалась с завучем и ушла через крытую галерею к центральному выходу, чтобы по дороге занести ключ в учительскую.
В основном здании школы заканчивался шестой урок второй смены. Скоро должен был прийти ночной сторож. Одинокая фигура Нины Петровны за учительским столом сосредоточенно что-то черкала красной ручкой. На единственные освещенные окна в пристройке посматривала компания втихаря покуривающих за углом подростков. Ксюха, до краев полная булькающей ненавистью, разглядывала обидчицу, пользуясь полной своей невидимостью в темноте за окном.
Она почти приспособилась смолить эти вонючие сигареты, которые доставал обычно Шпингалет. Кличку он получил, разумеется, за мелкий рост и субтильность. Таким мелким, как он, и в шестнадцать напоминающих внешне двенадцатилетних подростков, в одиночку приходится туго. Поэтому и стараются они прибиться к какой-нибудь стае, всеми способами пытаясь доказать свою полезность. Шпингалет, кроме сигарет, доставал информацию. Он всегда был в курсе школьных и не только сплетен. О том, что у физрука, например, шуры-муры с пионервожатой Олечкой, а у Коли Матвиенко из 9 «Б» всегда можно купить домашний самогон.
Самогон Ксюхе поначалу не понравился. Вонял отвратительно, да и кашляла она после первой пробы обожженным горлом долго, веселя бывалых друзей. Она наотрез отказалась от второй рюмки, но потом, поддавшись уговорам, все же глотнула. И не пожалела. Сейчас Оксана точно знала, что дело в количестве. Нужно было преодолеть себя, зажать нос и быстро глотнуть несколько раз, и тогда приходил кайф. Чувство опьянения было чудесным, легким и веселым, волшебным образом превращая угрюмую и неразговорчивую девушку в раскованную и смешливую красотку. Хотелось повторить его еще и еще.
Компания лениво переговаривалась, стоя за углом и пялясь в освещенные окна пристройки.
«Че это Медуза Горгона в кабинете младших классов делает?» – озвучил повисший в воздухе вопрос Рыло. Все головы дружно, словно по команде, повернулись к окну.
«У мелких училка заболела. Она заменяет,» – пояснил бывший всегда в курсе дела Шпингалет.
«Вот если стрельнуть ей сейчас прямо в лоб через стекло, то нас никогда не найдут,» – вслух кровожадно помечтал Рыло.
Был он не очень умен, свиноподобен (отсюда и кликуха) и имел хорошо упакованных родителей. Но по какой-то причине – то ли душевной черствости, то ли запредельного уровня эгоизма, – был совершенно непопулярен у гнобивших его одноклассников. А поскольку человек – животное социальное, то Рыло прибился к стайке отщепенцев общения ради и поднятия самооценки для. Ему отводилась роль денежного мешка. А что делать? От каждого по способностям (или возможностям).
«Дурак ты, Рыло,» – беззлобно заметил Болен. – «Менты просто соберут все винтовки, отстреляют их и найдут ту, из которой произвели выстрел. Значит ее хозяин и будет убийцей.»
«А-а-а,» – почесал затылок Рыло.
Болена его тупость порой смешила, порой раздражала. Но Рыло доказал свою полезность, поэтому из компашки Болен его не выгонял. У Дитера Болена, как и у других отщепенцев, было и нормальное имя – Славик Севостьянов. Но кому оно нужно? От такого имени – слащавого и приторного, – только блевать и тянет. В отличии от прочих, кличку Славик выбрал себе сам, в честь любимого певца из группы «Модерн Токинг», записи которой он, не переставая, крутил на магнитофоне. Его прическа – копия шевелюры артиста была вопиюще неуместна в советской школе, а серьга в ухе делала главным неформалом. И ведь Славик не был глупым. С 1-го класса учился на 4 и 5. Но на попытку отстоять право выглядеть так, как ему нравится, уходило слишком много сил и нервов, и отношения со всеми учителями были безнадежно
