Роберт Хайнлайн - Весь Хайнлайн. Число зверя

— У вас нет выбора, вам от меня все равно не уйти.

— …Хотя я и не отказываюсь: это есть Начало и Конец. Нет, дело в чистом любопытстве. Фина, вы удивительно непростая личность, и мне очень интересно, какую внешность вы изберете, когда обретете плотскую оболочку.

— Мне тоже. Как только я это пойму, я запущу программу Тьюринга, а сестра Иштар сделает все остальное. Джубал, дайте согласие на омоложение! Но мы отвлеклись. Мне стереть эти двадцать три абзаца?

— Не спешите. Какое у нас там рабочее название? Какой псевдоним? Какие перспективы сбыта? На какой срок? Сколько мы сможем украсть у других авторов? — Джубал поднял глаза на флаг семейства Лонг, развевавшийся на ветру, от чего Веселый Роджер на нем казался живым. — Поправка. Не украсть: если списываешь у трех-четырех авторов, это называется компиляцией. Мои агенты — «Аноним, Тамже и Цитсоч, компания с неограниченной безответственностью» — они здесь?

— В списке есть, но пока не прибыли. Сноб!

— Подожди, Фина, — ответил мужской голос. — У меня посетитель. Ну, давай.

— У тебя зарегистрировались «Аноним, Тамже и Цитсоч»?

— Если бы зарегистрировались, ты бы об этом знала. Я занят. Конец связи.

— Он думает, что занят, только потому, что наподписывал множество контрактов на проведение конференций. А я не только заправляю целой планетой: у нас сто двадцать девять клиентов на омоложении, я готовлю и прибираю за всеми Лонгами — а это не самая покладистая публика, — и еще у нас сейчас столько гостей, сколько никогда не было. А я тут болтаю с вами о пустяках и пишу за вас рассказики.

— Фина, я не хотел бы вас обременять, вы не должны…

— А мне это нравится. Я всякую работу люблю — все мы, Лонги, такие. А с вами интереснее всего. Я никогда еще не встречала святого…

— Фина!

— …А вы такой необычный святой…

— Спасибо.

— Пожалуйста. Вы почти такой же святой, как папаша; вам обоим место на одном витраже. Но вернемся к нашему ведру.

— Стоп! Фина, когда я пишу, я стараюсь следить за выражением лица слушателей. Вот почему я пользуюсь услугами живых… простите, белковых секретарш. Так что…

— Нет проблем.

Из бассейна поднялась в воздух молодая женщина — хорошенькая, стройная, с маленькой грудью и длинными каштановыми волосами, с которых текла вода. Она устроилась на краю бассейна в позе, которая до боли напомнила Джубалу Русалочку.

— Доркас работала последней… — извиняющимся тоном начал он.

— Я не Дора и последней не работала, — она смущенно улыбнулась. — Хотя мне разрешено выглядеть похожей на Дору. Я Минерва — по профессии компьютер, но теперь в отставке. Сейчас я помогаю своей сестре-жене Элизабет в ее генетических расчетах.

— Доктор Джубал Харшоу, это моя сестра-двойняшка доктор Минерва Лонг.

Джубал торжественно поднялся на ноги.

— К вашим услугам, мисс.

Минерва плавным движением встала и поцеловала Джубалу руку прежде, чем он успел ее остановить.

— Благодарю вас, доктор Джубал, но это я к вашим услугам, и к тому же не только никогда не была девушкой, но я — сестра-жена всему семейству Лонг. Когда моя сестра Афина сказала, что вам нужны мои услуги, я пришла в восторг.

— Мисс… Мэм, я просто привык следить за переживаниями слушателей, когда пишу свои рассказы. Не стоит отнимать у вас время.

— Что такое время, как не источник удовольствия? Когда Афина меня позвала, я просто лежала на дне бассейна и размышляла. Значит, ваш рассказ

— «Дядюшка Тобайяс». Вам чьи переживания нужны — мои или Фины? Я могу изобразить любые.

— Изобрази ему свои, Мини. Только лицом, никаких замечаний.

Неожиданно на Минерве оказался длинный белый плащ. Джубал не очень испугался, но заметил про себя, что нужно будет кое о чем спросить — потом, потом.

— Она Беспристрастный Свидетель?

— Нет, — ответила Афина. — Это опять штучки Сноба: у него контракт на иллюзию одежды. На этом съезде есть делегаты от множества цивилизаций, и больше чем у половины их существует запрет на наготу. Поэтому Лазарус опасался, что ничего не выйдет, потому что никто не сможет нормально работать: половина будет шокирована, половина станет пускать слюни, а половина тех и других будет шокирована и станет пускать слюни одновременно. Так что Тамара наняла этого паскудника, чтобы создавать иллюзию: «видишь-то-чего-ожидаешь», и подписала контракт на обслуживание тех делегатов, кому грозит эмоциональный шок. Вас шокировал вид моей сестры?

— Конечно, нет. Да, действительно, я представляю одну из этих больных цивилизаций, и я даже не сознавал, что болен, пока не выздоровел. Но мне довелось пережить такое, что может кого угодно навсегда излечить от подобных эмоциональных встрясок. Когда я оказываюсь чужаком в чужой стране, я наслаждаюсь различиями, а не испытываю шок. Красота — в разнообразии, как сказал бы Джин[76]. Дом Лонгов не кажется мне каким-то странным: я когда-то уже жил в убежище, где многое делалось так же, и теперь я чувствую себя как дома. Шокировал? Да Минерва не только похожа на одну из моих приемных дочерей, но и стоит в очень изящной позе. Ей не надо бы скрывать свою внешность.

— Сноб! Убери этот халат, немедленно!

— Афина, я занят!

— А я трижды проверю все твои счета не только за иллюзии одежды, но и за значки с фамилиями, за пользование гардеробными, барами и всем, на что у тебя подряд или субподряд. А потом подам в суд.

Белый плащ исчез.

— Ну и подавай, и будь ты проклята. Мне что, сложить вещички и отправляться домой? Или ты хочешь, чтобы этот съезд прошел успешно?

— Не забудь о неустойке, мошенник! Попробуй только бросить нас в такой момент, — советую тогда смотаться в туманность Лундмарка: созвездие Искандера слишком близко, там тебе не скрыться. Катись отсюда!

Минерва робко улыбнулась:

— Когда на мне был этот плащ, я заметила, что не могу говорить. Странное ощущение. И неприятное.

Джубал серьезно кивнул:

— Все правильно… если за образец этой иллюзии действительно был взят плащ Беспристрастного Свидетеля. Энн как-то говорила мне — когда на человеке этот плащ, речь у него подавляется настолько, что нужно усилие воли, даже чтобы давать показания в суде. Ну, дорогие дамы, продолжим? Или на этом закончим? Поскольку я гость, мне не полагается быть навязчивым.

— Доктор, вашу кандидатуру одобрили и Тамара, и Морин. Даже Лазарус после этого не может — или не осмелится — наложить свое вето. Это значит, что вы не просто гость, а гость семейства. Так что будьте как дома. Начать с начала или с того места, где мы остановились?