Олег Дивов - Лучший экипаж Солнечной. Саботажник. У Билли есть хреновина

– Ну–ну… – Капеллан опять вклинился в заросли. «Довели мы бедную Кляксу до ручки, – подумал он. – Пожирает несчастная самое себя. Хотела против нас планктоном оборониться – и на тебе… А все–таки, что же я делал вчера? Какой это был день недели? Не воскресенье ли, часом?»

– Отвратное местечко… – бурчал позади Кронштейн. – А какой чудовищный вонизм! Причер, у вас нос не закладывает?

– Сельва не любит чужих. Потому и воняет. Отпугивает.

– Я понял – это шутка! – радостно объявил Кронштейн.

– Не совсем. Опытные люди – вроде меня, например, – в сельве дышат через фильтр. Опустите рычажок за правым ухом.

– Хм… Спасибо.

– А еще сельва умеет ждать, – сообщил доверительно Причер. – Идешь по ней, идешь, ничего не происходит, и вдруг почва начинает легонько пружинить… Вот прямо как сейчас. Стой! Просвет впереди. К чему бы это?

– Болото. С крокодилами.

«Пронеси, Господи!» – мысленно взмолился Причер, а вслух сказал только:

– Типун вам на язык.

– Да они улетели, наверное.

– Это еще хуже! – выпалил Причер. Ему тут же стало мучительно стыдно за мелькнувшую где–то на окраине сознания очень дельную, но донельзя подлую идею, и он прикусил губу.

– Почему?

– Заткнитесь, а? – попросил капеллан. – Думать мешаете. Ну, с Богом!

Причер двинулся вперед, и уже через минуту стена папоротников кончилась, оборвалась, словно обрезанная. Очки маски поляризовались – здесь было гораздо светлее, чем в лесу.

Стон за спиной усилился. Одна жизнь пожирала другую, и жертва кричала уже в полный голос.

– Ну, что там у вас? – спросил Кронштейн нетерпеливо. – В землю вросли? Я могу обойти сбоку? Причер! Вы живой вообще?

Капеллан шагнул в сторону, выпуская спутника из зарослей. Подвинуться вперед он не мог. Впереди, буквально в полушаге, начиналась топь. Ярдов пятьсот болота.

И повсюду раздутые щетинистые туши, уже готовые оторваться от буро–зеленой поверхности. Чуть ли не сплошным ковром болото покрывали эдакие дирижабли с лапками, пытающиеся стартовать.

Ближайший крокодил лежал от Причера на расстоянии протянутой руки. С выражением на морде. Капеллан готов был поклясться, что в круглых выпученных глазках отразилось страшное напряжение.

– Нелегко дается взлет рожденному ползать, – неестественно спокойным голосом заметил Кронштейн.

– Бедненький… – сказал Причер крокодилу.

– Мне тоже нас очень жалко, – согласился психиатр.

– Да перестаньте вы ерничать, Эйб. Честно говоря, у меня слезы на глаза наворачиваются…

– У меня тоже. Вы по сторонам поглядите. Как мы эту хренову трясину обойдем? Я, например, краев не вижу. А надо дальше уходить, дальше. Эх, нам бы на ту сторону и под самые деревья! Через болото планктон не сунется, он начнет его до дна выедать, ужрется и притихнет…

На другой стороне болота красовалась еще одна стена папоротников, а за ней, чуть дальше, взмывала к небесам другая стена, высоченная, из деревьев.

– Придумайте же что–нибудь, Причер! – взмолился Кронштейн. – Не стойте так, столбом!

– Да чего тут придумывать… – вздохнул капеллан тоскливо. – Вы как сказали, что впереди болото с крокодилами, выход сам придумался. Герметизируйте костюм и наддуйте его, только самую малость.

– Плыть?! По этой… Нереально, Причер, засосет же на фиг! И потом, среди этих…

– Они травоядные, Эйб. Совершенно безобидные звери. Коровы болотные. А еще… А еще они умрут максимум через полчаса. Неужели вам их не жалко? Ветра же нет!!! – Капеллан вдруг сорвался на крик. – Нет ветра, понимаете вы, мать вашу?! Деревья! Стеной! Тут не дует! А когда планктон деревья сожрет! Потянет легонько с моря! Они все равно подняться толком не успеют! Их прижмет к зарослям на другой стороне! Понятно?! – Капеллан схватил Кронштейна за грудки, точнее, за нагрудные карманы и основательно встряхнул.

– Истерика? – то ли спросил, то ли констатировал психиатр.

Причер мгновенно отрезвел, поставил Кронштейна на ноги и севшим голосом сказал:

– Извините. Сорвался. Жалко их очень.

– У вас когда–нибудь было домашнее животное, Причер? – поинтересовался Кронштейн участливо.

– Откуда… Мечтал кота завести, когда на пенсию выйду. Здоровенного такого, мохнатого, наглого. Теперь уж не мечтаю.

– Почему?

– То, что мы сейчас будем делать, – полное безобразие. Я и так зверья набил за свою карьеру более чем достаточно. А уж после сегодняшнего…

– Ногу вам тоже не человек откусил.

– Лучше бы человек! – заявил Причер очень твердо.

Прибрежный лес уже не стонал. Он выл как сирена воздушной тревоги.

– Насколько я знаю, Церковь отрицает наличие у животных души… – начал было Кронштейн, и Причер сообразил: психиатру очень страшно. У него тоже истерика, просто тихая.

– Главное, что Церковь не отрицает наличия души у человека! – сказал Причер тоном приказа. – И поступать аки последняя скотина человеку не к лицу. А мы… В общем, герметизируйте костюм. Знаете как? Выполнять. Быстро. Теперь дайте–ка я наддую его правильно. Ну, готово. Упадете – не утонете. Воздуха на полчаса, его лучше поберечь, так что прыгать будем очень быстро и очень аккуратно.

– Прыгать?.. – тупо спросил Кронштейн.

– У них спины плоские, – сказал капеллан.

Крик погибающего леса надвигался, становясь просто невыносимым – не столько для ушей, сколько для нервов. И тут Причер расслышал какой–то фон. Не то чавканье, не то клокотание.

– Это планктон, Эйб?

Психиатр в ответ кивнул, и Причеру вдруг стало жалко, что за светофильтрами масок не видно глаз. Он был бы рад сейчас утешить спутника взглядом.

– Ладно, – сказал Причер. – Если навернетесь, обратно на спину лезьте только с кормы. Одной рукой за заднюю лапу, другую на хвост, и подтягивайтесь. Травоядный–то он травоядный, а челюсти ого–го. Как вцепится своими роговыми пластинами – не вырветесь. Ну, за мной!

И, не дожидаясь ответа Кронштейна, повернулся и прыгнул.

Плавучесть и устойчивость у «наддутого» крокодила оказались те еще. Капеллан в «выживалке» сам тянул фунтов на триста, да плюс ускорение… Но зеленая чешуйчатая туша шелохнулась едва–едва. Под ногами оказалось твердо и надежно, адаптивные подошвы ботинок словно присосались к рубчатой спине. Плоский ее отрезок был шириной с письменный стол, а в длину футов семь–восемь, и это еще попался не самый крупный в болоте экземпляр. «А ведь может получиться!»

– Извини, парень, – сказал Причер крокодилу. – Но иначе никак.

Высмотрел следующий «островок» и прыгнул снова.

Зверье лежало очень плотно, и найти подходящую точку для приземления не составляло никакого труда. Разве что иногда приходилось использовать чью–то спину для разгона, делая по ней два–три шага, – и все проблемы.