Сергей Гомонов - Изгнанник вечности, полная версия

— Сам сказал.

— Еще кулаптры есть?

— Поищи.

Молодец. Не найдет вражина Фирэ, лишь бы только тот жив был! Не найдет, потому что нет в мальчишке больше такой заметной менталу энергии целителя. Нет — так же, как не восстановилась она еще в Тессетене.

Дойдя до Сетена, вожак небрежно толкнул носком сапога его больную ногу. Теперь и Тессетену очередь пришла снег в кулаках топить, чтобы не заорать от боли…

— А это у вас тут что за пугало?

— Ты язык-то поприжми, эй! Брат это мой.

— Ты его брат? — обратился мужик к Сетену.

Тот уже хотел обложить его бранью, но вместо этого клацнул зубами, услышав:

— Он не говорит. Придурок от рождения. Слепой ты, или как?

В свите зашептались.

— Как же это северянин может быть братом ори? — не сводя глаз с Тессетена, проговорил вожак.

— Э-э-ы-ы-ы-у-э-ы! — честно ответил тот, моргнув.

— У нас матери разные. Долго еще болтать будем? Или, может, сразу нас тут грохнешь? В печенках уже сидишь с болтовней своей…

— Ы! Ы! Ы! — добродушно улыбаясь то Тиамарто, то мужику-менталу, завершил Сетен.

— Сиди, братушка, сиди. Тихо себя веди, ты же у нас воспитанный! Дурака-то пожалейте, он хоть умом некрепок, зато телом силен. Воинскому делу обучен.

— Разберемся. Вы из каких краев будете с Оритана?

Воздействие ослабло до минимума, и люди начали медленно садиться под прицелом множества атмоэрто. Тиамарто оперся спиной о дерево, к которому был привязан один из краев их шатра, и ответил, что все они из Эйсетти.

— А, значит, столичные птицы, — почему-то со злорадством проронил длиннобородый и тут, заметив что-то на ногах Тессетена, так и впился взглядом. Экономист сразу понял, что он высмотрел. В ножнах, пристегнутых к поясу и лежащих вдоль ноги хозяина, виднелась рукоять аллийского меча, но не вид его, не ножны привлекли внимание ментала: от оружия исходила древняя, накопленная за тысячи лет сила всех его владельцев. — А что ж это дурак такую редкость таскает? Это же аллийское оружие!

— Отцов подарок, — проворчал Тиамарто. — Только я не смог его взять: руку жжет. А брат ничего, взял.

— Да уж конечно взял! У полоумного твоего, чай, силы алеертэо нет никакой, вот ему и без разницы, что хватать. Он у тебя и урановую руду схватил бы, не почуял, даром что сдох бы через десяток дней…

Мужик протянул руку и отдернул. Наверное, решил испытать, не его ли это меч, коли Тиамарто не подошел. Но наследный меч чужому менталу не дастся. А силища у длиннобородого была невероятной для человека, он просто истекал ею, несмотря на то, что только что держал под контролем целый отряд, да и сейчас продолжал наблюдать за каждым. Сетен встряхнулся: может, это все дурной сон? Не способно столько вместить человеческое создание, даже Паском не способен был, лучший ментал, которого когда-либо знавал экономист.

— Иди, ты возьми, — вдруг послышался голос, несколько надтреснутый и низковатый, но явно принадлежащий женщине.

И ответ пришел мгновенно. Держа, как и вся свита, факел над головой, между мужчин стояла одетая по-мужски же бабенка. Явно старше длиннобородого, не чистых кровей ори — явная примесь аринорской породы в ней была заметна — да еще и мужиковатой внешности, с грубым лицом, раскосыми отечными глазами, и крупными редкими зубами, она требовательно уставилась на парня рядом. Парень был пустой (таким же Тессетен ощущал Ала), а значит, ему-то и было без разницы, что хватать, как только что выразился их вожак.

— Отстегни, но из ножен не вынимай, если жить охота, — посоветовал длиннобородый, покуда тот шагал к Тессетену. — При себе держи.

Сетен помычал для виду, побрыкался, но Тиамарто прикрикнул на него, дескать, надо отдать. Без слов шепнув мечу напутствие перебить при случае всех обидчиков, экономист смирился.

Вот откуда сила! Эта бабенка — попутчица длиннобородого, тоже наделенная немалыми способностями. Вместе они были так сильны, что и думать о противостоянии не стоило. Во всяком случае, теперь.

Разоружили и остальных, потом попутчики снова ввели пленников в состояние подчинения. Сетен удивился, не обнаружив воздействия на себе.

«Иди как все, не озирайся!»

«Они же заметят!»

«Не заметят. Меня не заметят. Иди!»

Он враскачку, хромая, зашагал следом за Тиамарто. Все шли со стеклянными глазами, на них даже не обращали внимания. И что-то во всем этом было удивительно знакомое, из той области, в которой обитают и сновидения — ни вспомнить, ни забыть… Так уже было, было! Но когда?..

Мысли кружились вихрем. Надо сделать так, чтобы эта пара сняла с него воздействие раз и навсегда. Та, что его хранит, не сможет делать это вечно. Не сможет оставаться незамеченной. Она помогла только на время, а решение, как быть дальше, должен принять он сам, покуда трезв рассудок и не скованы трансом конечности. На это рассчитывал и башковитый Тиамарто, рискнув взять на себя роль главного — его могли пристрелить на месте, он не мог быть уверен, что всё ограничится допросом…

Идея пришла спонтанно, остальное было импровизацией. Сетен вдруг встал на месте. Наталкиваясь на него, гвардейцы тоже останавливались. Он помнил, как вел себя диппендеоре, которого однажды замкнуло, и повторял все его действия. Глухо урча, он делал шаг, споткнулся, ступил в сторону, в другую, замер, снова сделал шаг вперед, а потом, стоя на месте, задергался всем корпусом, словно силясь повернуть налево, но при этом застряв, как в болоте. Это внесло сумятицу в ряды конвоиров, ехавших кто впереди, кто по бокам, а кто и позади пленников.

— Что это с дураком, Вартат? — где-то за спиной у Сетена вымолвила бабенка, обращаясь по имени к попутчику — а к кому же еще?

Вартат, значит. Запомним, пригодится.

— Ну-ка стоять всем! — крикнул длиннобородый.

Ребята оживленно зашевелились: попутчики-менталы снова их освободили. Обернулся и Тиамарто, удивленно встречаясь взглядом с Сетеном. А тот счел нужным ухнуть в сугроб и заколыхать там скрюченными руками, как будто после удара током.

— Пристрели придурка, — посоветовала бабенка, — что нам с ним возиться?

— В хозяйстве сгодится. Эй, ты, чего это с твоим братцем? Припадочный, что ли?

Тиамарто быстро сообразил, что успел сказать ему взглядом Тессетен перед тем, как свалился.

— Вы и его под «подчинением» держите? — недовольно процедил через губу кулаптр. — Ну так и у вас мозгов не больше, чем у него. Он и без того подчинится. А под гипнозом вашим его клинит, дурака учить — только портить. Он смирный, предсказуемый, а что вы там из него сделаете, если будете в черепушку к нему лезть, я предсказать не возьмусь.