Роберт Кроми - Бросок в пространство

— И врежемся в Марс со скоростью 50,000 миль в секунду?

— Тогда мы вторгнемся в атмосферу Марса с этой скоростью, — внушительно поправил Бернет.

— Нечего сказать, приятная перспектива! — пробормотал Блэк.

— Мак Грегор, поди сюда, — сказал Бернет, — мне понадобится твоя помощь. А вам, господа, лучше бы прилечь и придержаться за что-нибудь. Корабль может получить толчок, когда мы вторгнемся в атмосферу Марса, хотя бы мы вступили и не с такою скоростью, как опасается м-р Блэк, — прибавил он, добродушно улыбаясь.

Повинуясь ему, все разлеглись по кушеткам, а Мак Грегор взошел на платформу и сел против Бернета. Оба пристегнули себя к креслам.

— Мак Грегор, смотри на второе расписание и скажи мне, когда мы будем в двухстах тысячах миль от Марса, — сказал Бернет. — Мне нельзя будет отвести глаз от моего расписания даже на двадцатую долю секунды.

— Хорошо, сказал Мак Грегор твердым голосом. — Говорить тебе расстояния?

— Говори через каждые 50,000 миль.

Лежавшие внизу вслушивались в этот разговор с замирающим сердцем. Наступала самая опасная минута — они сознавали это и им было даже страшнее, чем тогда, когда они поднимались с Земли.

— Двести тысяч миль от Марса, — проговорил Мак Грегор суровым, бесстрастным голосом, почти сквозь зубы. Лицо его приняло строгое, холодное выражение: он весь погрузился в доверенное ему дело.

— Есть, — отвечал Бернет, не сводя глаз со своего расписания, и положил правую руку на один из винтиков, а левую на другой.

— Полтораста тысяч!

— Есть.

На небе внизу начал появляться световой круг. Диск Марса увеличивался с каждой секундой, словно протягивая длинные огненные руки, чтоб схватить мимолетящие звезды.

— Сто тысяч!

— Есть!

Голос Мак Грегора звучал глухо, но голос Бернета был звонок и ясен, как колокольчик. Правая рука его тихо повернула винт влево — и Марс, хотя и продолжал еще увеличиваться в объеме, но это увеличение уже стало не так быстро. Стальной шар уменьшил скорость своего полета почти наполовину.

— Пятьдесят тысяч!

— Есть!

Мак Грегор произнес два последние слова почти задыхаясь. Лежавшие внизу зажмурили глаза, готовясь ко всему.

Бернет опять чуть заметно повернул винт. «Что если в его аппарате что-нибудь соскользнет или погнется?» — невольно думалось каждому.

Еще четыре раза Мак Грегор сказал расстояния, и затем Бернет дал винту последний поворот. Оба встали с кресел и сошли с платформы.

— Ну, господа, — обратился Бернет к лежавшим на кушетках, — через двадцать пять секунд мы вступим в атмосферу Марса.

— С какою скоростью? — спросили все чуть не разом.

— Со скоростью одной тысячи миль в секунду приблизительно; при такой скорости опасаться нечего.

Из груди у всех вырвалось радостное восклицание, похожее на благодарственную молитву.

— Как вы решились отойти от ваших расписаний, м-р Бернет? — спросил Блэк дрожащим голосом.

— Мне пока больше нечего делать на платформе, — отвечал Бернет.

— Как так?

— Притяжение Марса устранено, а притяжение Земли в полном ходу. Больше я сделать ничего не в силах.

В эту секунду раздался оглушительный гул, словно десять тысяч бурь бушевали около шара: он вступал в атмосферу Марса. Сопротивление воздуха окончательно уменьшило ход корабля, и он опустился на поверхность планеты ровно, мерно, плавно. Толчок при соприкосновении с планетой был не сильнее того, какой получает поезд, когда останавливается локомотив.

Итак, после стремительного перелета в пятьдесят миллионов миль цель была достигнута. Но пионеры науки, совершившие великое дело, еще не знали пока — есть ли жизнь на Марсе и можно ли им будет принять в ней участие, не знали, чем будет для них Марс — ареной торжества или могилой. Кто мог предвидеть или решить — что ждет отважных путников в новом мире, ими достигнутом? Может быть, радости, описания которым нет на земле, может быть, смерть, ужасы которой невыразимы на языке людском…

Глава VII

Планета Марс

— Здешним воздухом можно дышать, господа, — сказал Бернет. — Слава Богу!

— Да, слава Богу. Видите вы эту склянку? Сейчас она была пуста — я выкачал из нее воздух. Теперь она наполнена марсовским воздухом, и я исследовал его способом, который открыл после долгих и тщательных опытов. Здешний воздух несколько реже того, каким могут похвалиться лучшие санитарные станции на земле, но не настолько редок, чтоб быть вредным для нас.

— Вы уверены, что в этой склянке заключается именно марсовский воздух? — спросил скептик Блэк.

— Конечно, уверен, ничего иного в ней быть не может. Трубочка, через которую я впустил его, устроена нарочно для того, чтобы проводить воздух извне. Мак Грегор, можно отворить дверь.

— Помогите мне отнять болты! — крикнул Мак Грегор весело. Все бросились помогать ему. Через несколько минут тяжелые болты были отняты, дверь открыта и из нее сброшена веревочная лестница. Все спустились по ней и ступили на планету Марс.

— Так это-то Марс!

Таков был общий возглас разочарования. Неужели столько трудов, столько отваги было потрачено для того, что представилось глазам наших путников?

Куда ни обращались их взгляды, везде, к северу, в югу, в востоку, к западу, простиралась одна обширная пустыня, сплошь покрытая красным мелким песком. В этой мертвой степи не было ни холма, ни долины, ни горы, ни озера, ни птицы, ни зверя, нигде не видно было жизни ни животной, ни растительной, ни кустика, ни листочка, ни даже самой ничтожной травинки. Над красной землей расстилалось зловещее красное небо, словно зарево пожара. Тишина была невозмутимая, ветерка ни малейшего. Словом, Марс оказался достойным своего наименования: такою именно должна быть планета, посвященная богу войны, т. е. богу кровопролития, смерти, опустошения.

— Бернет, где мы? — спросил Мак Грегор голосом, в котором звучало безвыходное отчаяние.

— Ну, уж ты и нос повесил! — отозвался Бернет так резко, как почти никогда не говорил. — Неужели ты надеялся найти жизнь в экваториальных частях Марса, на которые уже в продолжение многих тысяч лет не упало ни одной капли воды?

— Значит, ты отчасти знаешь, в каком районе мы находимся?

— Знаю наверно, что мы находимся в пятнадцати градусах южной широты, не знаю только какой долготы, потому что мне неизвестен меридиан Марса. Но все же я могу сказать утвердительно то, что мы недалеко от центра материка Секки.

Слова Бернета несколько ободрили его обескураженных товарищей. Чтобы лучше убедить их, он вынул из кармана записную книжку и начал сообщать им свои вычисления. Мак Грегор и баронет подошли к нему, остальные четверо, словно сговорившись, отошли в сторону. Они всегда так делали в критические минуты, сознавая, что в таких случаях лучше предоставлять старших самим себе.