Фредерик Пол - День, когда пришли марсиане

Чуть позже, обнаружив, что немецкий лагерь для военнопленных не лучше Освенцима, разве что не так эффективно уничтожает людей, он изрядно разуверился в том, что сделал правильный выбор.

Но затем в один зимний день, когда в будущем виделся только мучительный конец, в лагерь прибыла делегация. Они были одеты в форму, накормлены, важно расхаживали повсюду, щеголяя прекрасно сшитыми мундирами и офицерскими знаками. И они говорили по-русски! Они и были русскими. Эти люди прибыли из штаб-квартиры генерала Власова, и прибыли они с потрясающим известием.

- Храбрые русские солдаты! - призывали они. - Присоединяйтесь к нам! Мы создадим Русскую Освободительную Армию! Мы будем сражаться против предавших нас большевиков, пока не свергнем их порочный режим! Затем мы освободим нашу возлюбленную Россию!

Это звучало очень убедительно, чтобы не сказать великолепно.

Этот генерал Власов, как знал каждый солдат Красной Армии, не был ни хулиганом, ни троцкистом. Генерал Власов был награжден медалью самого Сталина за отвагу и искусство. В своей последней кампании он был взят в плен немцами, но ведь Малженицер и прочие заключенные лагеря тоже.

Поэтому юный Малженицер, уже почти девятнадцатилетний, вступил во власовскую армию, созданную из русских военнопленных и предназначенную сражаться на стороне Германии против своих братьев.

По крайней мере, его кормили. По крайней мере, он получил униформу взамен своих лохмотьев - еще тех, в которых он сдался, пусть даже это была немецкая форма. По крайней мере, по окончании войны Владимир Малженицер был все еще жив, и в этом он оказался счастливее двадцати миллионов своих соотечественников.

Но затем счастье от него отвернулось.

Когда Германия капитулировала, власовцам тоже пришлось капитулировать. Теперь удача повернулась лицом к немцам. Их согнали в лагерь для военнопленных и затем, через действительно очень короткий срок, через год или два, им позволили вернуться по домам. А власовцев погнали в Гулаг.

Вот так девятнадцатилетний Малженицер превратился в тридцатилетнего Малженицера прежде, чем хрущевская амнистия опустошила некоторые лагеря, и совершенно не готовый к этому Малженицер вновь оказался свободным человеком. Или свободным, как и каждый советский гражданин с позорной отметкой в паспорте.

Годы Гулага не пропали для Малженицера впустую. Очень рано он нашел полезного друга в лице пожилого человека по имени Костя Гершуни.

Костя был немолод, но силен, более того - он когда-то был ученым - ракетчиком. Он лично знал Циолковского. Ему даже разрешали выезжать за границу! Долгими лагерными ночами Костя с гордостью рассказывал жадно слушавшему. Малженицеру об этих замечательных днях. Ему было разрешено посетить только что образованное Берлинское Немецкое Ракетное общество. Он даже однажды пересекал Атлантический океан, чтобы побеседовать с американцем Годдардом на его полигоне для игрушечных ракет в Уорчестере, Массачусетс, США. Это были волшебные путешествия, рассказывал старик Малженицеру, улыбаясь сквозь слезы, но они стоили ему слишком дорого. Именно из-за этих связей с Западом он в числе первых попал в лагерь во время параноидальной сталинской чистки в 1930-х.

Но именно эта запись в протоколе сделала его жизнь в лагере сносной для старика. Когда в 1947, после окончания Великой Отечественной войны, вождь решил поддержать обретенный Советским Союзом блестящий статус супердержавы, это означало - готовьтесь к созданию ракетного оружия и космическим полетам. А основой для этого была ракетная техника и сопутствующие науки. Это освободило Костю Гершуни от отупляющего физического труда в тундре и привело его к новому назначению - помочь построить на пустом месте новый космический город Байконур. Поскольку Малженицер блестяще успевал по математике в школе, старик смог взять с собой своего младшего товарища.

Итак, за пару десятков лет со дня своего освобождения Малженицер медленно достиг почти почетного положения. Он никогда не был значительной фигурой в советской космической программе. С тех пор, как он помогал строить Байконур, его оставили работать здесь. Однажды он делал кое-какие расчеты для Шкловского. Он помогал рассчитывать орбиты для дюжины космонавтов. Ему доверили проверять программу отправки первого зонда «Венера» на Венеру - ему и многим другим потому, что проверяющих самих постоянно проверяли. В конце концов, ему даже разрешили присутствовать на заседании Международной Федерации по Космонавтике в Вене. Именно этого случая он и ждал. Он плюнул на пенсию и отправился в американское посольство просить убежища.

Американцы не приняли его.

Есть инструкции, сказали ему, у них связаны руки. Он признал то, что был в армии Власова, так ведь? А власовские армии были на самом деле нацистскими частями СС, разве не так? Что же, иммиграционные законы весьма строги. Никаких бывших нацистов или тех, кто служил в боевых частях нацистской партии, пуритански чистые Соединенные Штаты не принимают… разве что, конечно, какая-нибудь влиятельная персона действительно захочет дать ему гражданство - тогда к чертям все иммиграционные законы. Но никому не была нужна такая мелкая рыбешка как Малженицер. Уходите, сказали ему. Вы ведь еврей? Так попытайтесь уехать в Израиль, там должны принять вас.

Израиль принял его, но Малженицер обнаружил, что там не очень любят бывших эсэсовцев, даже если у них родителями были евреи.. Поэтому Малженицер счел за благо, когда ему удалось бежать в Грецию под прикрытием туристической визы.

С тех пор он там и остался.

В Греции не было работы для специалистов по космосу. С другой стороны у греков человеку, говорящему на нескольких языках, способных запомнить наизусть историю Золотого века Перикла и изложить ее туристам, можно было найти работу, хотя и не высокооплачиваемую. Так Малженицер стал туристским гидом. Он думал, что и умрет гидом. Пока не появились марсиане.

Уродливые, мерзкие твари, нежно думал Малженицер, вряд ли разумные, невзрачные животные размером с терьера, с телом тюленя и паучьими лапками - что за дело?

Это же марсиане!

Они, как ничто со времен первых шагов человека по поверхности Луны, вдохнули жизнь в заглохшее было освоение космоса. Теперь же президент Соединенных Штатов с определенностью заявил - это как раз было в газете, - что будет отправлена еще одна марсианская экспедиция! Самое большее через несколько лет еще один флот космических кораблей поднимется на орбиту с выжженной площадки на мысе Канаверал…

И они унесут - может быть, унесут - Владимира Малженицера из Афин.

На древних неровных камнях площади на вершине Акрополя Малженицер собрал всю паству - точь-в-точь как апостол Павел однажды на Ареопаге, что был как раз напротив.