Вадим Громов - Пешки Сдвига

Алмаз скрипнул зубами, глядя на шиза: лицо которого, превратилось в страшную маску безумца, свято уверенного в своей правоте. Готового на всё, чтобы её подтвердить.

Надо было что-то делать, что-то говорить, придумывать. Но в голове - после последних, отнюдь не похожих на беспечный отдых, событий: было практически пусто.

"Не вовремя Лихо отключилась... - "Стеклорез" чуть не застонал от подкатывающей к горлу безнадёги. - Она бы ему рассказала, ладную сказочку - про законспирированную организацию "Белый Бычок". Со всей её сложной, строго засекреченной структурой; и, ключевыми фигурами... У меня так не получится: но что-то надо делать, надо!".

- Я всё скажу! - Книжник вдруг рухнул на колени, оскальзываясь на полу - пополз в сторону Молоха. В голосе очкарика, перемешались мольба, испуг, подобострастность... - Всё, что вы хотите знать! Это страшные люди, они взяли в заложники мою мать, меня заставили! Вы должны помочь мне, пожалуйста! У меня больше нет надежды. Нет, нет, нет!

Он зашёлся в неподдельной, натуральной истерике. Звучно ударился лбом об пол; повалился набок, на лице - блеснули слезинки, катящиеся из уголков глаз. Алмаз оторопело следил за бурными манипуляциями Книжника, пытаясь как можно быстрее - разобраться в хитросплетениях той задумки, которую воплощал в жизнь книгочей. Счёт шёл на секунды и, Алмаз: ориентируясь на вышеупомянутых "страшных людей", плюс "маму в заложниках" - сделал зловеще-раздосадованное лицо, вперившись взглядом в ползущего к шизофренику, очкарика. Книжник бы, ни за что - не стал выдавать подобную ересь, просто так; а значит - был в этом какой-то глубинный смысл, возможно даже (точнее - наверняка) - ключик к спасению...

Шатуна, наверняка обуревали идентичные мысли, но - одарил ли он, всех присутствующих - мимикой сданного с потрохами Терминатора; понять было почти нереально. Разбитое, измазанное кровью лицо, и так - выглядело страшным. Дополнительные эмоции, не прибавили бы особой выразительности, это уж - точнее истинного, дальше углубляться некуда...

- Не убивайте меня... - Книжник принялся часто всхлипывать, мелко сотрясаясь всем телом. - Поверьте, у меня не было другого выхода!

Молох смотрел на него: с брезгливым любопытством, с - вновь появившейся на лице, надменностью.

С лица Книжника, упали очки; он вернул их на место - дрожащими, непослушными руками, закинул голову, с мольбой всматриваясь в чуть опущенное к нему, лицо "бутафорского властелина".

- Не убивайте... - Очкарик подполз вплотную к Молоху; принялся неистово покрывать поцелуями его обувь, поднимаясь выше, выше... - Я готов присягнуть на верность: всё - что вы захотите... Не убивайте, умоляю... Моя мать - не перенесёт такого удара!

Молох, на лице которого, осталась брезгливость, а, любопытство - сменила откровенная скука; шевельнул ногой, отталкивая Книжника от себя.

- Рассказывай. Всё, без утайки.

- Позвольте, я лучше покажу... - Очкарик с откровенно холуйской, заискивающей улыбочкой, завертел головой, смотря то - на Алмаза, то - на Молоха. - Так вы всё поймёте гораздо быстрее, и лучше... Это всё они, они! Я не буду никого покрывать, это изначально было самоубийством, я говорил им, говорил... Умолял, доказывал!

- Показывай.

- Мне нужен нож.

- Дайте ему нож. - Шиз махнул рукой, приказывая кому-то из присутствующих в зале мутантов. - Быстрее, быстрее... Только не думай, что тебе удастся убить меня. Я - бог, я - бессмертен.

- Я покажу! - Книжник пополз обратно к Алмазу, всё так же, стоящему с характерным лицом, наглухо и, бездарно провалившегося ликвидатора. - Всё дело в нём, остальные просто пешки, просто отвлекающий манёвр. Бессмысленный антураж...

- Не давайте ему ничего! - Пьяно крикнула Виктория, уже почти дошедшая до кондиции, изрядно пошатываясь - пытающаяся встать на ноги; но, Молох - даже не повернулся в её сторону. - Они все - одна команда...

Алмаз посмотрел на шиза, и понял, что у того - лицо человека, нащупавшего какую-то ниточку, идущего по следу; собирающегося распутать этот клубок - во что бы то ни стало... Любые доводы, любые возражения, аргументы - пропадут втуне: Молох попался на удочку очкарика, наживка уже была во рту. Оставался один, пока что непрояснённый нюанс. Когда, и кто - будет делать подсечку...

Он незаметно оглядел остальных мутантов, присутствующих в качестве статистов, на этом дурном спектакле. По сравнению с прошлым вечером, что-то изменилось, произошёл какой-то незримый перелом; стрелка весов влияния - качнулась, пусть и на полделения: но, в пользу четвёрки.

"А ведь вам страшно, падлам... - "Стеклорез" упёрся прессующим взглядом, в ближайшего к нему порченого. Тот; никаких двусмысленностей, никаких превратных истолкований! - вздрогнул от появившейся внутрях неуютности, правда, постаравшись сделать это - как можно незаметней. - Давай, возбуждай нервные окончания, вибрируй организмом... Я смотрю, здесь не находится индивидуумов, с прохладицей относящихся к нашему присутствию в этом уютном местечке".

Молох, всецело поглощённый новым виражом интриги, следил за Книжником, который с вымученной улыбочкой - принимает штык-нож, протянутый одним из мутантов.

- Сейчас, сейчас... - Он суетливо приблизился к Алмазу, загораживая его от шизофреника - своим корпусом. - Они зашили это, у него под кожей... Но я знал, знал! Они проговорились: думали, что я сплю. А я - всё слышал!

Алмаз увидел его лицо, находящееся совсем рядом; полностью изменившееся, скованное. Лицо человека, сделавшего очень крупную ставку; вполне вероятно, самую крупную, в своей жизни - ставку... На том самом игровом столе, где на месте банкомёта - сидит персона самого аскетического вида, одетая с угольно-чёрный балахон с капюшоном.

Тёплая сталь штык-ножа, скользнула в ладонь "стеклореза". И, тот - сжал пальцы, ухватывая неплохой холодняк; привычно, почти радостно... Губы Книжника, беззвучно и непродолжительно шевельнулись, и это шевеление - сложилось для Алмаза, в короткое "Кидай после крика". В следующее мгновение, очкарик начал разворачиваться лицом к Молоху, делая длинный шаг влево, выбрасывая левую же руку, в сторону.

- Вот оно! - Он ткнул ладонью с растопыренными пальцами, в направлении шиза, демонстрируя что-то, якобы находящееся на ней. Молох, машинально повернул голову, пытаясь понять, что показывает Книжник: выпустив Алмаза - из поля зрения... На чуть-чуть, на долю секунды.

"Стеклорез" метнул своё оружие, не принимая никаких картинных поз; скупым, резким движением, "из-под юбки". За разделяющее его и Молоха, расстояние - лезвие сделало всего пол-оборота, разворачиваясь острием к правителю Мутантограда.

"Главное, чтобы не начали шмалять с перепуга. - Алмаз, как завороженный - следил за полётом штык-ножа, не двигаясь с места; а мысли, текли как-то отстранённо: словно бы душой - он был в другой реальности. - Интересно, за убийство бога - какие-то особые санкции, на том свете предусмотрены? В каком ключе, знать бы...".