Вадим Громов - Пешки Сдвига

Контакт, отход. Контакт, отход. Не было видно, ни увёрток, ни финтов, ни ударов. Только сталкивающиеся, размытые силуэты, пока ещё прощупывающие сильные и слабые стороны противника. Речь уже не шла о увеселении толпы: о - репутации. Столкнулись не два бойца экстракласса. Сошлись две силы, олицетворяющие собой, как бы банально это не звучало: добро и зло. В конце концов - вся наша жизнь, не что иное - как смертельная битва, этих двух, самых могущественных в мире, стихий...

"Давай, давай... - Вся троица, с застывшими лицами, следила за самой выдающейся в истории Сдвига - рукопашной схваткой. - Давай, ебулдыцкий шапокляк... Рви, за всё!".

Пробежала минута, вторая... По разбитой губе и, понемногу распухающей - левой скуле Шатуна, стало ясно, что белобрысый превосходит громилу, если не в технике, то - в скорости. Сам он, был невредим и, вряд ли - громила попал хоть раз: если Шатун попадёт хоть единожды, неважно куда... В принципе, урон такого свойства, для Шатуна, с его болевым порогом; был не урон. Досадное недоразумение, мелкая неувязочка... Но Лихо, знавшая громилу чуть лучше других, понимала - что всё начинается с малого. Если не в ближайшие пару-тройку минут, то - через четверть часа, при таком же раскладе - Шатун сдаст позиции. Некоторые болевые точки, будь ты хоть шатуном, хоть единоличным воплощением сразу трёх столпов единоборств - Морихея Уесибы, Брюса Ли, и - Масутацу Оямы; никуда не деваются...

Сфинкс насел! - начиная переламывать течение схватки. Шатун был уже полностью видимым, уйдя в пассивную защиту, крутясь на месте; а вокруг него, порхал белобрысый, как борзая - вокруг косолапого и, всаживал удар - за ударом: неразличимые глазу, но - никак не щадящие. Если бы не феноменальные способности Шатуна - держать удар: всё было бы кончено, уже в данное время.

Громила уже осознал это; несмотря на свой дар, благодаря которому он долгое время - оставался неуязвимым: Шатун был законченным реалистом, никогда не предающимся влиянию гибельных иллюзий. Он не собирался сдаваться, держался, ловил каждое движение Сфинкса - по-прежнему отыскивая слабину... но, слабина не проявлялась. Вообще, не подавала признаков присутствия, чтоб её... Клятый мутант не расслаблялся, не переводил поединок в стадию игры - для пущего удовольствия публики. Он понимал не хуже громилы, с кем свела судьба; и, всаживал каждый удар - без намёка на послабление. Длинными и короткими сериями, технично, с примесью холодной, расчётливой ярости. Большей частью - не пробивая защиту Шатуна: но всё равно, это уже был как минимум моральный перевес... Который зачастую - важнее физического.

Лихо оглянулась на зону особо важных персон. Рыжая торжествовала открыто, широченной, сучьей улыбочкой встречая каждую атаку Сфинкса: Молох был посдержаннее, но тонкие губы шиза - кривились явно удовлетворённо, одобрительно. Руки нестерпимо зачесались, требуя ощутить тяжесть какого-нибудь многозарядного аргумента, способного расчехвостить эту, почти оргазмирующую пакость - до состояния полной невесомости...

После очередной атаки белобрысого, Шатун припал на правую ногу! - перекатился вбок, используя начавшееся - пусть и не по его воле, движение. Отмахнулся от насевшего мутанта, почти достал - судя по суетливости, с которой Сфинкс ушёл с линии поражения. Быстро повернул голову, отыскивая взглядом друзей.

Блондинка глубоко выдохнула, понимая, что придётся сделать то, чего она - ещё никогда не делала. Безо всякой и, всяческой гарантии на успех. Но, выбора не было. Или Шатун, умрёт спустя несколько минут; а потом - вся оставшаяся троица. Или... а что терять-то, в самом-то деле!

Трибуны надсаживались на пределе сил, поддерживая белобрысого, уловив однозначный перелом в схватке. Лихо дождалась повторного взгляда громилы, кивнула, давая понять - что без помощи: он не останется... Во всяком случае - без попытки оказать помощь.

Блондинке приходилось применять свой дар - два раза подряд, с неизменно превосходным результатом. Но, это было с неподвижной целью; с целью - находящейся на расстоянии не более трёх метров: но не так - как это предстояло сделать сейчас, с учётом произошедших перемен... Отдача ещё не подкатила; но при мысли о возможном отходняке - становилось не по себе. То, что она изловчилась проделать с Пугачом - выглядело прелюдией, несуетливой подготовкой к настоящему свершению...

"Шебуршись ты в рот... - Лихо начала концентрироваться, чувствуя приближение изменённого состояния. - Давай мясистый, кантуй его поближе. Без права на промах, грёбаный трахибудокус... Ну!!!".

Шатуну не требовалось дополнительных согласований. Они слишком долго знали друг друга; чтобы сейчас не размениваться на уточнения, и - какие-то побочные расчёты... Задача была очень проста по сути; подогнать Сфинкса, в ту точку арены, которая была ближе всего к Лихо. А, что касается реализации... ну, это уж как получится. Не боги мы, что уж тут поделаешь...

Громила выбрал самый простой, не вызывающий излишних сомнений, путь. Уйдя (а точнее - продолжая оставаться в пассивной защите), не слишком быстро, но и - не слишком медленно: смещался в намеченный сектор арены. Лихо ждала: старательно гася - кажется уже начинающиеся симптомы возмещения...

Лихо увидела, как Шатун - стоя лицом к ней, немного опустил руки, будто вся его выдержка - дала трещину, сбой, надлом; открываясь для ударов... Сфинкс клюнул на приманку и, ворвался в образовавшуюся брешь - со шквалом ударов. Блондинка почти физически ощутила, как больно Шатуну, старающемуся удержать белобрысого рядом с собой; ещё на долю секунды, ещё на одну... Любая из которых, могла стать для него - последней.

Лихо хлестанула взглядом - по фигуре Сфинкса, пребывающего в относительно статичном состоянии: не совсем конечно... но, он хоть находился на одном месте. Она никогда не делала это так: не поймав взгляда противника, на таком расстоянии, да ещё и сзади... Но, выбора не было. У Шатуна вряд ли получилось бы - развернуть белобрысого, лицом к ней. Пришлось импровизировать, рисковать, выкладываться без остатка. Блондинка чувствовала, что, не иначе - чем от отчаяния: её сила, стала немного другой. Более пробивной, что ли... Которая не знает условностей и, ограничений. Спустя секунду, внутри черепа - образовалась чёрная дыра, безостановочно и, без остатка - всосавшая в себя сознание.

Книжник как-то растерянно, жалостливо пискнул, уловив краем глаза - как Лихо падает ничком; и, застывает в полном беспамятстве. Дёрнулся было к ней: замер, не спуская с лежащего тела - испуганного взора.

Трибуны в очередной раз разразились гвалтом и, вдруг замолчали. Как будто на стадион - упало громадное, звуконепроницаемое покрывало; отсёкшая улюлюканье, рык, любой шорох...