Ольга Чигиринская - Мятежный дом

– Пока лично тайсёгун будет рассматривать нашу апелляцию, Ройе не имеет права и пальцем шевельнуть. Но он уже стянул в город всю свою банду.

– Вы полагаете, именно он станет инициатором беспорядков?

– На сто процентов уверен.

– Но ему это невыгодно.

– Как раз ему-то и выгодно. Если он сможет выставить нас изменниками перед тайсёгуном, и Шнайдер введет на Биакко войска…

– То в первую очередь сам тайсёгун окажется в очень неловком положении. Впрочем, – Рин поднялся, – это не мое дело. Моя задача – безопасность сеу Элисабет. Не откажете ли вы мне любезность сопроводить меня в губернаторскую резиденцию?

– Рин, малыш, я для этого здесь! – Нуарэ снова сделал широкий жест руками.

– Мне необходимо переодеться. Вы подождете здесь или в моем номере?

– Пожалуй, здесь, – Нуарэ щелкнул пальцами, подзывая гема. – Бокал «Шато Ноэль», 54-го года, а если нет – любого другого.

Рин с легким поклоном удалился в свой номер.

Быстрый холодный душ. Переодевание. Гостиница высшего класса – пока он ходил, обслуга уже выгладила парадное платье до хруста и развесила в шкафу.

Прямые брюки, туника, хаори с гербом клана синоби. Вот и гадайте, любимая матушка и господин Нуарэ – при исполнении я или все-таки нет? Любому ясно, что синоби при исполнении ни в коем случае не наденет гербового хаори, но точно так же любому ясно, что синоби при исполнении будет изо всех сил стараться, чтобы окружающие думали, что он не при исполнении. Так на работе я или нет? И бывает ли синоби не на работе?

Напустив на себя официальный вид, Ринальдо Огата покинул гостиницу и сел вместе с Нуарэ в губернаторский портшез.

Переход от жарких объятий к вооруженной угрозе не показался бы резковатым разве что очень хладнокровному человеку. Особенно на выходе из туалета.

Дик не был хладнокровным, он просто устал смертельно. И когда его порывисто обняли, назвав «Ани!» и окатив со всех сторон шелком и ароматом, а потом так же порывисто оттолкнули, да еще и пистолет приставили – он подумал, что в этом месте, наверное, надо бы удивиться и испугаться, но не сделал ни того, ни другого. Достаточно того, что удивлена и напугана женщина с игольником. Удивление, испуг и игольник – опасное сочетание.

– Я не вор, – сказал он первое, что пришло на ум.

– Отрадно, – сказала женщина холодным голосом. Свет в коридоре зажегся при ее появлении – то есть, дом опознал ее как свою – и теперь она стояла спиной к световоду, так что Дик видел главным образом силуэт. Это хозяйка, сообразил Дик.

– И я не ваш сын.

– Это я тоже поняла. Кто ты в таком случае?

– Я это… – юноша проклял свою память, в которой то и дело терялись нужные слова. – Позер.

Женщина опустила игольник. Ее плечи дрогнули в беззвучном коротком смехе.

– Ты хотел сказать – натурщик?

– Да, – облегченно сказал Дик. – Понимаете, ваш муж… он вдруг уснул прямо посреди работы. Ну, я подождал немного, потом оделся, его одел…

– Ты хочешь сказать, что он раздевался зачем-то? – брови женщины выгнулись, как луки.

– Ну… он увидел, что мне нелегко сидеть перед ним без одежды и решил, что я буду напрягаться меньше, если он разденется сам. Я… не мог ему ничего объяснить.

– Понятно, – женщина коснулась сенсорной панели, вроде бы не глядя на Дика, но стоило тому шевельнуться, как игольник снова поднялся.

– Я не убегаю, – вздохнул юноша. – У меня там и ботинки, и плащ, и сумка…

– Что ж, заходи, – игольник показал на дверь.

Увидев на полу укрытого одеялом Огату и планшет с незаконченным наброском под его рукой, женщина вроде бы успокоилась. Подняла планшет и пролистала изображения, глядя на Дика после каждого нажатия на сенсор – словно сверяла изображение.

– И на всем его теле не было ни одной волосинки, которая прошла бы в игольное ушко, потому что на каждой застыла капелька алой крови, – проговорила она, пряча планшет и игольник в ящик стола. Потом шагнула к Дику, снова сжала его в объятиях и поцеловала совсем не по-матерински.

И вот тут уже Дик удивился до крайности.

– Э-э-э… – только и смог сказать он, вновь оказавшись на воле и показывая на мирно сопящего Огату.

– Когда прошел слух, что ты жив, я поклялась, что сделаю это, если тебя встречу, – женщина улыбнулась. – Я бы сделала это у него на глазах, он знает. И поймет, – женщина усмехнулась и протянула ему руку. – Баккарин.

– Райан. Так будет проще. Я уже привык к этому имени. Вообще-то… то, которое известно тут всем – не очень настоящее. Настоящее – Райан.

– Ты родился в пятьдесят седьмом-пятьдесят восьмом, – к улыбке Баккарин добавились горькие морщинки. – Тогда каждого второго мальчишку называли Райаном… Помоги мне перенести Северина на кровать.

Чего-чего, а кровати здесь и близко не было. Но по этому поводу удивляться осталось совсем недолго: новое нажатие на сенсорную панель – и стена против двери отодвинулась, открывая вход в спальню.

– Ну, ты за плечи, я за ноги – взяли! – скомандовала женщина.

Безногий Огата был не так уж тяжел. Дик – не в первый раз за вечер – вспомнил брата Томмигана. Его шутку о том, что со своим урезанным весом он пропал бы без спарринг-партнера, если бы «Ричард» не подобрал маленького Ричарда… Как и Огата, он не любил свои протезы, предпочитая по мастерской перемещаться на свисающих с потолка стальных петлях, ловко перебрасывая себя со стола на стол. А еще он, как и Огата, всегда ходил на протезах в туалет – и по той же причине: «Пока можешь, лучше делать это стоя».

– Ну вот, – Баккарин устроила спящего на подушке, запахнула раскрывшиеся полы халата и укрыла его одеялом. – Теперь проспит до утра. Он бывает совершенно беспощаден к себе. Да и к своим натурщикам, когда работа у него идет… А особенно когда не идет.

– А к вам? – не удержался Дик.

– Он старается быть со мной как можно мягче, – вздохнула женщина. – Иногда так старается, что больно смотреть. Ты хочешь есть? Пить? Это ведь тяжелая работа. Я знаю.

– У меня руки слегка дрожат.

– Рукоять пылесоса должна была изображать копье Га Болг?

– Да, наверное.

– Ты не ответил на мой вопрос о еде.

– Да меня покормили вообще-то. Спасибо.

– Тебе есть куда идти?

– Да. Но стоит ли сейчас. Понимаете, я должен устроить одну встречу. Если бы не это – черта с два меня бы кто-то заставил позировать. А господин Огата взял да уснул.

– Называй его Сэйкити. Девочки не знают, кто он такой. Что за встреча?

– Меня прислал господин Ройе.

– Вот как, – Баккарин фыркнула, отбросила волосы за спину. – Земля горит под ногами, теперь мы стали нужны Ройе…