Брайан Олдисс - Лето Гелликонии

Королю нравилась походная жизнь, нравилось жить тем, что давала охота, он отдыхал в ночных бивуаках, терпеливо переносил дневную жару и нестерпимый солнечный блеск и не вспоминал о том, что у побережья, объятого муссоном, теперь дышится свободнее. Казалось, что переживания придают ему новые силы, а его жизни — особую остроту. Его лицо похудело и заострилось, стало напряженным, свой нрав он больше не сдерживал.

Энтузиазм же Элама Эсомбера убывал с каждым днем. Выросший в Панновале в подземном особняке своего отца, он неуютно чувствовал себя под открытым небом на лоне природы и мало удовольствия получал от длительных скорых маршей. Время от времени посланник Святейшего Це’Сарра останавливался и категорически требовал привала, зная, что на его стороне будут все придворные из свиты — хилые и тщедушные.

С наступлением сумерек на глянцевитой траве раскрывались лепестки сочных поблескивающих цветов, столь привлекательные для ночных мотыльков, перекликались какие-то птицы, без конца повторяющие две однообразные звонкие металлические ноты.

После того как лёссовые равнины остались позади, они углубились в край практически необитаемый, в котором за несколько дней пути человеческое поселение встретилось им всего только раз. На привале свита бросалась в тень под сень раскидистых денниссов, чья листва шелестела под порывами ветра. Из подземного материнского корневища деннисса произрастало множество стволов, и совсем молодых, и древних, но все они одинаково тянулись вверх, выпячивая во все стороны ветви, словно костистые локти.

— Какая сила занесла нас сюда, Яндол? — вопрошал Эсомбер. — Куда мы так спешим? В такую жару любой повод для спешки покажется смехотворным. Для чего так торопиться, ведь в Олдорандо тебя вряд ли ожидает что-то иное по сравнению с тем, что ты оставил недавно в Гравабагалинен?

Положив поудобнее ноги, посланник взглянул на уверенного в своей цели и спокойного короля снизу вверх и удивленно поднял бровь.

Король Орел расположился неподалеку от посланника, но в отличие от того не лежал, а сидел неподвижно на корточках. Внезапно учуяв слабый запах дыма, он зорко оглядел горизонт в поисках источника запаха. Время от времени он поднимал с земли небольшие камешки и бросал их в пыль перед собой.

Несколько королевских капитанов, среди них королевский оружейник, не смея сесть в присутствии монарха, стояли в отдалении, облокотившись на копья. Кто-то курил вероник, кто-то дразнил Юлия, подталкивая его древком копья.

— Причина для спешки только одна — мы должны добраться до Олдорандо как можно скорее.

Король говорил так, как человек, вещающий непреложные истины и уверенный, что ему не станут возражать. Но Эсомбер не считался с этим.

— Мне и самому охота взглянуть на этот пыльный городишко, в особенности тянет отмокнуть в его знаменитых на весь свет горячих источниках, если они еще не пересохли, — я многое отдал бы сейчас за то, чтобы полежать в горячей ванне минут триста. Но даже мое нетерпение не заставит меня всю дорогу до ванны бежать. В Панновале ты был другим. С тех пор ты сильно изменился, Ян, — куда делся тот веселый нрав, вот что мне хотелось бы знать?

Король с силой швырнул камешек в землю.

— Борлиену необходим союз с Олдорандо, иначе говоря, с Сайреном Стандом. Анатом и астролог, тот, что принес мне часы с тремя циферблатами, говорил, что в Олдорандо мне делать нечего. В тот же миг я понял, что именно это я и должен сделать — я должен пойти в Олдорандо. То же самое говорил мне и отец. Его последними словами перед смертью (а ведь он умер у меня на руках) были: «Иди в Олдорандо». Теперь, когда этот глупец ТолрамКетинет потерял Вторую Армию в Рандонане, мне ничего не остается, как искать союзников в Олдорандо. Судьбы Борлиена и Олдорандо всегда шли рука об руку.

Последний камешек король Орел швырнул особенно сильно, словно поставив им в споре последнюю точку.

В ответ Эсомбер промолчал. Сорвав травинку, он сунул ее в рот и принялся посасывать, внезапно смутившись под пристальным взглядом короля.

Еще через несколько секунд король упруго вскочил на ноги и помахал руками в воздухе, разминаясь. Потом топнул ногой в землю.

— Вот стою я. И пока я буду попирать эту землю, ее сила будет питать мое тело. Я — соль земли Борлиена. Я — сила моей страны.

Подняв руку, он стиснул ладонь в кулак.

Рядом, прямо на солнце, как исхудавший скот стояли фагоры, не выпускающие из рук мушкеты. Несколько двурогих переворачивали камни и разламывали трухлявые пни, чтобы найти в них грабов и улиточников, которые тут же поедались прямо живыми. Другие фагоры стояли совершенно неподвижно, лишь редко поматывая головой или дергая ухом, чтобы отогнать мух. Кусачая летучая мерзость жужжала всюду. Чувствуя непонятное волнение, Эсомбер поднялся и сел.

— Я не понимаю, что ты хочешь этим сказать, но если это развлекает тебя, то с моей стороны нет никаких возражений, — сказал он сухо.

— Пускай это поможет тебе получше понять таких людей, как я, — проговорил король, критически обозревая горизонт. — По каким бы причинам я ни отказался от королевы МирдемИнггалы, все равно она осталась моей. И если бы я, к примеру, узнал, что ты, Элам, позволил себе какие-то вольности с королевой, пытался вломиться к ней в покои, пока я спал, тогда я, невзирая на нашу дружбу, убил бы тебя без жалости, а после отрезал бы твоего дружка и повесил на дереве на корм птицам.

Король замолчал. Некоторое время ни он, ни посланник не двигались с места. Потом Эсомбер встал и прислонился к стволу деннисса. Его смазливое худое лицо покрылось смертельной бледностью.

— Я просто хотел узнать, тебе никогда не приходило в голову, что эти твои фагоры, которых ты вооружил сиборнельскими мушкетами, могут испугать своим видом таких простых парней, как я? Что Сайрен Станд не обрадуется, увидев такое чудо в своем городе? Ты никогда не думал, что со временем можешь стать сам похожим на своих фагоров? Здесь есть чего испугаться, верно?

Король медленно обернулся, на его лице не было ни тени интереса к заданным вопросам.

— Смотри.

Внезапно в его глазах мелькнуло выражение глубочайшего презрения и тут же он, глубоко с шумом вздохнув через ноздри, сорвался с места и бросился вперед. На пути короля параллельно земле лежал ствол поваленного дерева на высоте почти четырех футов от земли. Собравшись, король грациозно перемахнул через ствол, исполнив великолепный, почти звериный прыжок. Развернувшись, он разбежался и перепрыгнул дерево обратно, приземлившись почти рядом с Эламом Эсомбером.

Король был почти на голову выше посланника. От неожиданности Эсомбер схватился было за рукоятку меча, но потом, опомнившись, опустил руки и неловко замер. Король смотрел на него с улыбкой.