Роджер Зилазни - Остров мертвых

— Зачем вы это сделали?

— Он лгал вам, пытаясь сбить вас с толку. Морочил вам голову, подрывая доверие ко мне, — объяснил Грин-Грин.

— Когда-то мы были очень близки. У него была не голова, а компьютер. Сегодня он просто пытался быть объективным.

— Если вам его жалко, возьмите пленку памяти и восстановите его.

— Ладно, пошли. Мне остается два часа пятьдесят восемь минут.

Когда мы удалились от злополучного места, Грин-Грин спросил:

— Вы считаете, что я не должен был этого делать?

— Нет, не должны были.

— Приношу свои извинения.

— Как легко у вас все получается… Прошу вас больше никого не убивать без моего разрешения.

— Хорошо, — Грин-Грин помолчал. — А вам много приходилось убивать, Франк?

— Да.

— Почему?

— Вопрос стоял так: или они, или я. Я не хотел умирать.

— Ну и…

— Вы зря застрелили Куркура Боджиса.

— Я думал…

— О, ради Бога, помолчите! Хватит болтать.

Мы, миновав расселину, двигались дальше. Просачиваясь сквозь горные трещины, узкими змейками вился туман, обволакивая нас, — одежда сразу про-сырела.

Еще одна призрачная фигура, отделившись от скалы, встала у нас на пути, когда мы выбрались к более или менее пологому спуску.

— Пришел за своей смертью, — проронила тень.

Я остановился, чтобы взглянуть, кто это был.

— Леди Карла! — воскликнул я.

— Проходи мимо, проходи! — повторяла она. — Спеши навстречу своей судьбе! Ты даже не представляешь, как я буду рада твоей гибели!

— Я любил тебя когда-то, — сказал я, явно не к месту.

— Ты любил только себя и деньги. Они были твоей страстью. Ты погубил очень многих, Фрэнк, чтобы приумножить свое богатство. Наконец-то пришел тот, кто убьет тебя! Я горжусь тем, что мне выпала честь присутствовать при твоей кончине!

Включив карманный фонарик, я направил луч света на нее. Ярко-рыжие волосы еще больше подчеркивали белизну ее кожи. Лицо с остроконечным подбородком, зеленые глаза… Я узнавал знакомые черты. В какой-то момент мне показалось, будто я снова желаю ее.

— А что, если я одолею его?

— Тогда, быть может, я снова вернусь к тебе, — обнадежила она. — Но, я надеюсь, этого не случится. Ты причинил мне слишком много зла и должен умереть. Если мы снова будем вместе, я найду способ отомстить тебе.

— Хватит, — прервал ее Грин-Грин. — Я воскресил вас из мертвых. И я же заманил сюда этого человека, чтобы убить его. Но на мои права посягнул другой землянин, который, к счастью, или к несчастью, имел те же намерения: покончить с Сэндоу. Теперь наши судьбы — моя и Фрэнка — тесно переплелись. Послушайте меня. Я воскресил вас, и в моей власти сохранить вам жизнь. Помогите нам, — и вы будете вознаграждены.

Леди Карла отошла в сторону, чтобы свет от фонарика не бил ей в глаза, и холодно рассмеялась.

— Нет, ни за что на свете! — выкрикнула она. — Покорно благодарю!

— Я же любил тебя когда-то, — пробормотал я.

Она, задумавшись, помолчала.

— А мог бы ты снова полюбить меня?

— Не знаю. Но ты была мне очень дорога.

— Уходи, — отрубила она. — Пора возвращать свои долги. Иди к Шендону, и пусть он убьет тебя.

— Ну, пожалуйста, — умолял я ее. — Я так любил тебя, пока мы были вместе. Даже когда ты ушла в мир иной, я никогда не забывал тебя. Леди Карла, меня оговорили, это не я погубил тех десятерых с Алгола.

— Нет, ты.

— Я докажу тебе, что это не так.

— Я и слушать тебя не буду. Ступай.

— Ну, ладно, — вздохнул я. — Я только одно хотел сказать тебе на прощанье.

— Что именно?

— Я всегда буду любить тебя, прежнюю.

— Уходи! Прошу тебя, уходи!

И мы ушли.

Я беседовал с ней на ее родном языке — драмминском. Забавно: я даже не заметил, когда перешел на него с английского.

— Вы любили многих женщин, Фрэнк?

— Да, многих.

— Вы солгали, сказав ей, что по-прежнему любите ее?

— Нет.

Мы спустились вниз по узкой тропке, и вдали, подо мной, я наконец различил огни замка. Мы поспешили в том направлении, но путь нам преградил еще один призрак.

— Ник!

— Угадали, мистер. Это — я.

— А это я — Фрэнк.

— Мать честная, кого я вижу! Ну-ка, подойди поближе!

— Давай я посвечу.

Я включил фонарик, чтобы мой приятель мог получше рассмотреть меня.

— Черт возьми! Фрэнк — собственной персоной! — воскликнул карлик Ник. — Знаешь, там внизу засел один гад. Он хочет снести тебе башку.

— Угу. Я знаю.

— Он сперва хотел, чтобы я помог ему тебя отловить, а я его послал подальше. Посоветовал ему снять штаны и полюбоваться на себя в зеркало. Он прямо озверел, полез драться. Я его отлупил: чуть душу не вытряс. Надавал ему тумаков, нос расквасил. Он пока от меня отстал, — посмотрим, что дальше будет. Крепкий орешек, паскуда.

— Я знаю.

— Хочешь, помогу тебе его взять?

— Давай.

— Послушай, что-то мне не нравится вон та зеленая образина, что рядом с тобой, — процедил карлик.

Ник, возникший из прошлого Ник бушевал… Как всегда, он был великолепен.

— Это он, падла, во всем виноват. Он, сукин сын, притащил сюда меня и всех остальных. Я бы на твоем месте быстренько показал ему, где раки зимуют.

— Мы теперь союзники.

Ник сплюнул.

— Вот ужо я до тебя доберусь, мистер, — пригрозил он Грин-Грину. — Кончим дело с Шендоном, а потом я с тобой расквитаюсь. Помнишь, какой ты учинил мне допрос? Тогда мне было не до смеха. Теперь моя очередь.

— Ну, хорошо, — отмахнулся Грин-Грин.

— Хорошо? Нет уж, дудки! Ничего хорошего не жди от меня. А кто обзывал меня коротышкой? Не помню, как это будет по-пейански. Слушай, ты, индюк надутый, я тебе, поганцу, шею сверну. Слава Богу, что я жив, хоть и обязан этим тебе, недоноску беззубому! Ты у меня еще наплачешься, дерьмо собачье! Будешь у меня землю есть, скотина! Допрыгаешься у меня! Убью гада чем под руку подвернется!

— Сомневаюсь, что тебе это удастся, малыш, — снисходительно бросил Грин-Грин.

— Поживем — увидим, — заключил я.

Итак, Ник присоединился к нашей компании, и дальше мы пошли втроем: я — посередине, а Ник — слева от меня, подальше от Грин-Грина.

— Он там, внизу? — спросил я Ника.

— Да. У тебя бомба есть?

— Есть.

— Бомба — лучше всего. Подкараулим его — и швырнем бомбу в окно.

— Шендон один в замке?

— Вообще-то нет. С ним еще одна баба. Ничего, пусть они все взлетят на воздух. Надо будет — достанешь пленку памяти и получишь ее назад.

— А кто она?

— Понятия не имею. Какая-то Кэти.

— Кэти была моей женой, — сказал я.