Ольга Макарова - Б.В.Г

Глава двадцатая. По ночам…

Обтаявшие, лишь кое-где припорошенные мокрым снегом стеклянные горы в предзакатных лучах выглядели фантастично. Невероятная масса волнистых наплывов цвета коричневого бутылочного стекла с золотистыми прожилками… взрывы, гремевшие здесь превратили груды песка в настоящее произведение искусства…

Когда-то через горы проходила тропа. Там, где наплывы были более плоскими и их надежно покрывал снег, по которому не скользили ноги. Но тропу стоптали в ледяную дорожку много лет назад. Ив, отец Миха, рассказывал, как летел с нее вниз со свистом… Она так и осталась, эта дорожка. Лед льдом. Вечно подтаивает и замерзает обратно, становясь еще более скользкой и гладкой… К тому же, на снегоходе по ней пробраться нереально. Можно только объехать горы… Причем с любой стороны: можно ближе к морю, а можно по стеклянной равнине. Они выбрали второе, завороженные красотой ало-рыжих гор — словно кубики льда в стакане с закатным маревом…

Уставшие спать каждую ночь как в кабине, так и в кузове, Мих и Дар единогласно решили остановиться и развести теплый костерок под защитой стеклянных стен. Рая и Нефью только пожали плечами; хотя, вроде бы, ничего против не имели…

«Солома», хоть и цветущая, горела замечательно, правда, хватило ее ненадолго. Мусор же(его везде полно, конечно) горел неохотно, потому что он порой был откровенно мокрым: снег, особенно в это время года, имел свойство подтаивать. Впрочем, мальчишки были настырны: Мих даже «черной валюты» не пожалел — полил-таки, хоть и экономно, кучу обледенелых деревяшек и тряпок нефтью из канистры. После этого огонь перестал капризничать. Можно было даже подкладывать новый сырой мусор — тот сох и начинал гореть…

Одеяла и джинсу постелили прямо на стекло. Валяться на такой «кровати» было невероятно удобно. По крайней мере, так казалось после кабины, где спать приходилось сидя, и кузова, где спать приходилось, скрючившись между тюками…

В итоге все четверо, каждый зарывшись в свою кучу штанов и курток, лежали вокруг костра и блаженно грелись, разглядывая эту пляску огненных саламандр…

— Вы хотите что-то рассказать, — спокойно сообщил Мих, имея в виду Раю и Нефью.

— Да, хотим, — хором согласились они. Рая продолжила: — Тринадцать лет назад рухнул купол. Вы знаете это, — мальчишки кивнули. — Этот купол держался много лет. «Зимняя Веда» была написана до того, как он появился… значит, он был около тридцати лет…

— А что та… — начал было Дар, но Нефью жестом остановил его: вопросы потом.

— Вы понимаете: купол был тридцать лет и рухнул в один день. И не сам он рухнул, поймите, — Рая замолчала.

— Существуют люди, которые имеют большую личную силу, — продолжил Нефью. — Как у Богов. Почти. Но они не умеют управлять этой силой сознательно. А на уровне подсознания, там, куда человек выбрасывает подальше свои невыполнимые желания, свои запретные мысли, свои истинные качества, там эта сила начинает действовать.

— «Зимняя Веда» называет таких людей Взрывами, — плавно перехватила Рая. — И, похоже, наш мир — единственный, где их слишком много.

— В вас есть что-то такое, что настораживает нас, — говорил Нефью, — что-то скрытое и непонятное. Вы знаете об этом гораздо больше. Один из вас решит судьбу мира. Как тогда ее решил один Взрыв, перетянув всех на свою сторону помимо их воли. Тогда стоял вопрос: какой вид человека останется править миром: обычные люди или радиксы. Радиксы оставались всегда. Новые люди, которые могут выжить, когда гибнут другие. Когда-то современные люди тоже были для других людей радиксами — теми, кто не погибнет на изменившейся планете.

— Вопреки этому негласному закону, остались те, кто был раньше. Один Взрыв вернул им прежний, солнечный мир, — Рая замолчала, словно выжидая момент… — Что ж, значит, так надо. Но люди уже не могут быть прежними. Война должна была заставить их повзрослеть. И начало этого взросления — в одном из вас. Или в вас обоих.

— Время… — протянул Нефью. — Время, чтобы куполу рухнуть снова. На этот раз не пепельному куполу… Время рушить стены. Между тем, что мы можем на самом деле, и чем мы являемся. Между нашей безграничной властью в снах и беспомощностью в реальности. Время стать такими, какими люди должны быть изначально.

— Мы не надеемся, что вы все поймете прямо сейчас, — закончила Рая. — Мы сажаем зерно и ждем, когда оно даст росток. У него свое время, чтобы взойти.

— Можешь задать свой вопрос, Дар, — сказал Нефью.

— «Зимняя Веда»… — робко прошептал Дар.

— Книга радиксов. Книга Книг, мой мальчик, — Нефью улыбнулся и осмысленно посмотрел Дару в глаза. — Это рассказы о мире до Войны. Мысли и характер этого мира. Это обрывки непонятных пророчеств. Это теория мирового устройства. Это разговор Неба с нами, еще до того, как оно закрылось.

— Можно почитать? Кто написал ее? — заинтересовался Дар.

— Можно… — кивнул Нефью. — Обязательно почитаешь. А написала ее Генри.

— Генри? — удивился Мих. Он аж подскочил. — Она основала клан «Невидимок»! Мои родители… и Дара родители из этого клана! — при упоминании родителей Дара Нефью недовольно повел бровью, впрочем, никто этого не заметил…

— Она была первым радиксом, — тихо сказала Рая. Мих тут же успокоился, и его черты, смягчившиеся уже, стали похожи на ее.

— Вы двое тоже радиксы, — Дар не спрашивал. Он констатировал факт…

Снежное крошево налипало на стекло. Ночь давно опустилась на каменные громады. Где-то вдали в лунном свете поблескивало море… Дыхание шевелило мех на вороте куртки…

— Мы опять сорвались и куда-то поехали… сестренка, — необычайно ласково сказал Ив. — Как во время вечно ночи.

— Да, Ив… совсем как тогда. Между тем нашим походом и этим целая вечность, — шептала Рон, — это похоже на долгий сон. Как будто мы только сейчас проснулись.

— Нас, наверно, потеряли… Я только Марке сказать успел. А твой Дан…

— А что мой Дан?

— Балда вернется из похода и бросится тебя искать, точно говорю.

— Наверно…

— Ты ему вообще собираешься сказать, что Дар не его сын?

— Нет.

— Ну и правильно… А знаешь, я давненько хотел спросить: кто ж его отец на самом деле? Кто из Близняшек? — Ив в своем репертуаре: мил и бестактен. Рон улыбнулась.

— Влад, — сказала она беспечно и ничуть не обижаясь. — Мой Влад…

Потухший костерок дымил. Мих отмахнулся от дыма, но ветерок упорно тянул сизую струйку в его сторону.

…Ладно, ладно, сам знаю, что давно пора…

Мих встал бесшумно сделал несколько шагов и опустился на колени рядом со спящей Раей… Будить ее? Как? Дара он бы просто потряс за плечо как следует, а ее…