Ольга Макарова - Б.В.Г

Я бы не сказал, что это Творец номер 4… По-моему, в нем все вместе: Творец, Созерцатель и Разрушитель. Боязно сказать, но приходят мысли, что Дар — настоящее воплощение Ройхо…

И еще: я подумал насчет хрупкости системы Хранителей вообще… они люди, а людьми можно управлять… на людей можно влиять… Поэтому, представить страшно, какую власть обретет обычный человек, завоевавший доверие Хранителя…

Откуда приходят стихи? Непонятные образы и странные слова? Незнакомые слова…

Печатными буквами на желтой бумаге:

В нем что-то опасно искрило…

Приборчик разбит беспощадно.

Мы слепы теперь и бессильны —

Заблудимся в крае туманном…

Чужая бескрайняя пустошь,

Туманный молочный суп;

Надежда, наивное чувство,

Как будто меня позовут.

С земли поднимаю пружинки

И странные чудо-детали

Обломки сгоревшей машинки

Эльфийской мифриловой стали…

Ловлю ваши скорбные взгляды…

Сигнальные слышу ракеты…

Во взглядах блестящих стеклянных

Читаю, что песенка спета.

За мной не пойдут в неизвестность

Все эти чужие сердца…

Ну мало ли что мое сердце

Быть хочет заменой глазам…

И тьма для меня почернеет,

Когда я зажмурюсь в тумане…

Конец этой странной затеи —

В пророчестве или обмане…

Глава шестнадцатая. Разбитый приборчик

Радио, разлетевшееся вдребезги, я чинил два дня. То есть, два вечера и почти две ночи. Шура никак не могла понять, зачем. И никак не могла объяснить мою ревностную привязанность к престарелой китайской поделке…

Я просто боялся, до ужаса боялся, что больше не услышу того мальчишеского голоса, пробивающегося сквозь бесконечный шипящий фон… не услышу, если куплю другое радио…

Хотя… как я его чинил, это песни достойно… я почти что переделал его заново. Кое-чего заменил, да… пожалуй, даже слишком много таких «кое-чего»…

На работе ходил с этим радио, как идиот. Неразлучно. Перевязанный синей изолентой монстр с гнутой антенной нагло выглядывал из моего кармана и, страшно шепелявя, распевал попсовые песенки «Русского радио». К концу второго рабочего дня во взглядах сотрудников я уже читал страстное желание меня зарыть, задушить или утопить… вместе с моим карманным монстром.

Я ждал… чего угодно: снов, мыслей, невесть откуда взявшихся видеороликов, родного голоса по радио…

Я ждал…

Глава семнадцатая. Догнать парад

Нефью переместился в кузов и разлегся там на тюках, видимо, собираясь вздремнуть. Миха он отправил в кабину к Дару. Возражения не принимались…

В итоге в кабине ехали двое молчаливых мальчишек, каждый думал о чем-то своем и разговаривать не собирался. Обычно в таких случаях молчание всегда нарушал Дар:

— Мих, я хотел тебя спросить… — начал он. — Помнишь, ты говорил о моем отце? Ты говорил, что он похож на пепел островов… что он там.

— Помню, — кивнул Мих.

— Ты прав, знаешь… — Дар задумался, и пауза затянулась, — мне кажется, я его почти видел. Мне даже хотелось говорить с ним, как будто он здесь, живой и слушает. Сейчас этого нет.

— Потому что островов нет, — продолжил мысль Мих. — Но если мы будем так дальше ехать, мы догоним парад.

— А ты не жалеешь, что мы вообще решили ехать? — спросил Дар. — Ты не волнуешься о родителях, об Университете?

— Знаешь, уже нет, — пожал плечами Мих. — Это иной мир. Он как-то побледнел, как будто стерся немножко. Иногда кажется, что нереально это все. Что этого либо вообще не было, либо было, но очень много лет назад.

— У меня немножко не так, — сказал Дар, — я тоскую по тому миру, знаешь… но понимаю, что не должен возвращаться…

Рая пристально посмотрела на спящего Нефью. Он проснулся и заморгал. Человек всегда просыпается, когда пристально смотришь.

— Ты специально оставил мальчишек одних? — спросила она.

— Да, — ответил Нефью и, откинувшись на тюке с джинсой, заложил руки за голову. — Им надо поговорить. Да и нам, наверно, тоже.

— И о чем? Говори, — согласилась Рая.

— Давай с тобой забудем наши разногласия, сестра. Эти двое связывают нас вместе. Ты ведь понимаешь, что их нельзя делить?

— Понимаю.

— И не просто делить, а даже учить отдельно. Они связаны. Правда, пока не пойму, как…

— Они невероятно похожи, Неф. У них обоих очень сильное начало. И необычная судьба, как мне кажется. Как считаешь, Взрывов может быть два?

— Может. На свете есть куча вещей, которые не упоминаются в «Зимней Веде», но это не значит, что они не существуют, — Нефью посмотрел на Раю осмысленным взглядом, который неприятно задевал за душу. — Мне никогда не нравилось твое стремление знать все наперед. Не стоит лезть в будущее своими грязными ручонками и пытаться чего-то разгадать. Эти двое знают гораздо больше нас. И большой вопрос, кто же кого учит…

— Знаешь, Неф, мне тоже много чего в тебе не нравится… — Рая говорила угрожающе.

— Знаю, конечно, можешь не перечислять, — лениво перебил Нефью и опустил капюшон на глаза. Через минуту он уже спал…

Ив задремал от вида монотонной равнины и урчания снегохода…

Снегоход был с закрытой кабиной, но не такой, как у Линкса. Другая модель(кто то прозвал ее «Ланцетом»). Кресла — одно за другим… Востроносый узкий такой снегоход, без багажного отделения. Вещи все здорово помещались на крыше, примотанные веревками и уже под суровым слоем снега.

«Ланцет» шел невероятно мягко, поэтому спать в нем было одно удовольствие. Ив проснулся от того, что громко всхрапнул, и долго пытался потом понять, почему он вообще проснулся…

Снегоход стоял. А первое кресло пустовало…

Ив выбрался из кабины и огляделся по сторонам. Тут, посреди белоснежно-дырявой бесконечности, громоздилась настоящая свалка: что-то ржавеющее, горелое, оплавленное… и — покореженный серый холм с шапочкой снега, возвышающийся над всем. Невероятно знакомое место. Здесь даже ветер звучал не так, как везде.

Осторожно ступая по хлипкому грязному снегу, Ив обходил развороченные корпуса танков и БТРов. Оплетенные стебельками цветущей «соломы», из снега глядели черепа… А над недотаявшей кучей снега и льда, из которой тоже торчали хрупкие белесые кости в истлевших лоскутах черной «грифовской» формы, возвышался рыжий от ржавчины, покосившийся, но все еще крест…

— Помнишь, Ив? — сказала невесть откуда взявшаяся Рон. — Знаю, помнишь…

— Да, — Ив почесал в затылке. — Давно это было.