Анатолий Бурак - Рыба в воде

Да уж, права древняя китайская мудрость, гласящая, что "не все люди есть в зверях, но все звери есть в людях".

Видимо, занятый всеми этими мыслями, я что-то такое надумал и отдал неверную команду, так как бот явно вёз меня куда-то не туда.

Внезапно накатили облака, и я невольно засмотрелся, поражённый причудливой игрой открывшейся мне эфемерной картины. На какое-то краткое мгновение почудилось, что перед глазами у возникла огромная воронка, с торчащими по краям зубами. Словно исполинский водоворот, вращаясь, обнажил подводные скалы, годами не видящие открытого дневного света.

Поняв, что пролетаю над горами, я приказал катеру зависнуть и снизиться. Поначалу, погрузившись в это рваное марево, почти ослеп, но вот, по мере уменьшения высоты, облачный покров таял, и становилось светлее.

Развернувшаяся перед взором панорама была впечатляющей и величественной. Горы, к которым с малых лет был не равнодушен, стояли подо мной исполинским монументом, олицетворяющим величие дикой природы. Нетронутой, первозданной. И в этом спокойном и непоколебимом величии мне вдруг почудилась насмешка. Злая ирония над всей суетой, над тщетностью наших усилий и даже лёгкая улыбка, адресованная самому Богу Хроносу, с кем в последнее время мы, как будто, перешли на ты.

Вершины, показавшиеся мне сверху зубьями какого-то исполина, теперь были скрыты облаками. Они плотным пологом укутали небо над головой, по мере снижения становясь всё более эфемерными, тающими в более тёплом воздухе, словно пух сахарной ваты на языке у лакомки. Их причудливая вязь, выворачиваясь удивительными клубами, навевала какие-то смутные образы, тут же растворяющиеся на краю сознания лёгкими миражами.

В трещинах жили чёрные тени и, помимо воли, они казались мне живыми. Какими-то сказочными симбионтами, порождёнными этим первобытным и грандиозным величием. И, всё же, это были лишь тени. Миражи, большей частью навеянные моим воображением. И, стоило на мгновенье отвести взгляд, как они тут же распадались на составляющие, отступали в глубину разломов чтобы, впрочем, тут же вновь сплестись в причудливую вязь мифических существ, живущих у порога далёких и манящих ледяных вершин.

А ниже шумело море. Привлечённый шумом я опустился к самой кромке прибоя. Волны, пенясь крутыми барашками, разбивались об отвесные скалы. Исполинские, крутобокие, в белых шапках пены, они тоже представлялись мне живыми. С упругими боками, слегка податливыми, и скользкими на ощупь.

Я бы мог бесконечно смотреть на их стремительную, завораживающую игру. "Пожалуй, зрелище океана, будет даже похлеще кассира, выдающего зарплату". - Мелькнула идиотская мысль.

Но тут же пропала, словно устыдившись этого величия.

"Да-а, ребят бы сюда". - В который раз я пожалел, что обречён в одиночестве любоваться этим великолепием. Любой нормальный человек по достоинству оценил бы зрелище. Вот так вот, стоя на краю обрыва и переживая одновременно и восторг, и удивление, и страх.

И, зная что гряда, отвесная и неприступная неотвратимо стремится ввысь, пробивая облачный слой и упираясь в небо, почувствовал, что во мне пробуждаются древние и первобытные инстинкты, прорастая откуда-то из глубины души и приобщая к ужасному великолепию.

А ведь, пожалуй, стоит оборудовать здесь что-то вроде лагеря. Чтобы иногда прилетать и просто любоваться этим мрачным пейзажем. И - отдыхать, ибо после этой, в чём-то фантасмагорической картины, любой, пусть даже самый невзрачный пейзаж покажется до боли родным и уютным.

В Приют я прибыл аккурат к моменту моего пробуждения. И снова вынужден был присутствовать на заседании, посвящённом вопросу привлечения в наши славные ряды новых сподвижников. Что ж, одна кандидатура у меня уже есть. Тихо мирно посапывает в моей комнате. Это если спасённая действительно из наших. Ну, а если нет... Что ж, тогда я просто отвезу её куда нибудь в Нью-Йорк и, снабдив деньгами на первое время и сняв жильё оставлю, предоставив возможность строить свою жизнь так, как ей вздумается.

Вот уже Профессор привёл свои неопровержимые доводы. И я так же, сперва поупиравшись, соглашаюсь. А, когда Лена, отведя меня в сторону, дала поручение, я с лёгкой душой приложил руку к голове, не украшенной головным убором и отрапортовал:

- Ваше приказание выполнено.

- Ты сделал дубль? - Восхитилась Ленка. - Ну, молодец! - И, схватив меня за руку, потащила в мой номер, спеша скорее познакомиться с гостьей.

Глава 7

Девушка лежала, разметав руки по подушке. Белая наволочка оттеняла эбеновую черноту кожи, а мелкие кудряшки волос, выбритые узкими полосками по какой-то, неведомой мне африканской моде наводили на мысль о панкующей молодёжи.

- Это она? - Спросила Ленка.

Дурацкий вопрос. И я лишь только хмыкнул. Моя бессменная напарница, закусив губу, смотрела на это несчастное дитя природы, как бы спрашивая саму себя, что нам готовит знакомство с ней. Я же, достав из кармана отобранную у шамана стекляшку принялся вертеть её в пальцах.

Крутя в руках прозрачный осколок, поневоле вспоминал всё, что когда либо слышал об этом экзотическом минерале.

Горный хрусталь встречается в виде прозрачных бесцветных кристаллов. Насколько я помню,

название его происходит от греческого слова "кристаллос", означающего в переводе "лед". Он назван так по сходству с замерзшей водой. Горный хрусталь обладает значительной твердостью и стойкостью к химическому воздействию и растворяется только в плавиковой кислоте. Твердость по шкале Мооса - семь единиц.

Горный хрусталь является кристаллической разновидностью широко распространенного в природе кварца. И ещё он иногда бывает завораживающе красив. И притягателен. Например, как вот этот кусочек, что я сейчас держу в руках. Красота кристалла вызывала невольное удивление совершенством формы, безукоризненной прозрачностью, редко встречающейся у этого самоцвета, и впечатляющей игрой света.

Я знаю, что все кристаллы горного хрусталя шестигранной формы, причем угол между гранями всегда одинаков и равен ста двадцати градусам.

Иногда находят образцы с эффектом голубых лучей. Он заметен при повороте кристалла под определенным углом к источнику света. Пучки голубоватого цвета внутри камня расходятся из одной или нескольких точек.

Еще реже встречаются кристаллы, которые под углом к свету

обнаруживают цветовое разнообразие. Горный хрусталь, найденный в

Южной Якутии, играет зеленым, малиновым, голубым, оранжевым отливами. Такие сверкающие камни даже называли алмазами, давая им названия, соответствующие месту находки: алмазы острова Уайт, аляскинские, арканзасские, бразильские, брайтонские, мексиканские и другие.