Андрей Саломатов - Цицерон - гроза тимиуков

— Да? — удивился Алеша. — Откуда ты знаешь? Или ты опять сочиняешь?

— У тебя отец кто? Биолог. А мы с твоим отцом не один пуд соли съели. Мы с ним, можно сказать, половину Вселенной облетали. По межпланетной биологии я могу диссертацию защитить и стать, как твой папа, доктором биологических наук.

— Так защитись, кто тебе мешает? — улыбнувшись, сказал Алеша.

— Не хочу. Каждый должен заниматься своим делом: грузчик — грузить, строитель — строить, а астроном — на звезды смотреть.

Они быстро шагали к лесу, оставив справа от себя тимиукскую деревню, где сейчас промышлял мимикр. Некоторое время друзья шли молча, а потом Цицерон снова завел разговор о мимикре:

— Ты знаешь, мне кажется, что мимикры такие ненадежные потому, что у них нет собственного лица. Вот я попробуй сподличай. В меня каждый начнет пальцем тыкать и говорить: "Вон, вон пройдоха пошел". Зачем мне это нужно? Правильно?

— Но ведь наш мимикр оказался честным, — возразил ему Алеша.

— Это ещё неизвестно, — сказал робот. — Может, он сидит сейчас с тимиуками, ест ромбодабы и рассказывает, где мы и как нас лучше взять.

— А я почему-то ему верю, — ответил Алеша. — Не может такого быть, что все мимикры жулики и проходимцы.

— Все равно, — ответил Цицерон, — у каждого разумного существа должно быть свое личное лицо. Это только несмышленый зверь, бабочка или ящерица-хамелеон может себе позволить прикидываться кем попало. Хоть сучком, хоть дыркой от бублика. Закон джунглей заставляет: не спрячешься съедят. А гомо сапиенс, он на то и гомо сапиенс, чтобы иметь собственное лицо.

— Что же ему делать, если он родился таким? Он мне рассказывал, у них на планете без мимикрии и дня не проживешь.

— А здесь — не у них. Надо выбирать: или ты булыжник, или сумка, или человек. А то ведь я тоже могу прикинуться валенком, и пусть тогда Алексей Александрович грузит за меня.

Алеша с Цицероном вовремя покинули свое убежище. Через некоторое время они увидели с холма большое войско тимиуков. Солдаты уже миновали деревню, в которой священный трубиран чуть не утащил мальчика в озеро. Правый фланг войска только показался из-за деревьев, и беглецам пришлось спрятаться, чтобы их не увидели.

Добравшись до леса, беглецы хорошенько осмотрели местность, удостоверились, что тимиуков не видно, и устроились за кустами у самой опушки. Алеша растянулся на траве, подложил руки под голову и успел задремать, когда вдруг Цицерон тихо позвал его:

— Алеша, кто-то идет.

Мальчик моментально вскочил на ноги, осторожно раздвинул кусты и выглянул наружу. В нескольких метрах от их поляны кто-то громко пыхтел. Алеша увидел, как по траве прошла волна, затем зеленый холмик остановился и шепотом позвал:

— Эй, земляне! Где вы?

— Давай сюда. Мы здесь, — Алеша высунулся из кустов и махнул рукой.

— Ф-фу, наконец-то, — с облегчением выдохнул мимикр. Он еле пролез между кустами, распластался на краю поляны и, отдышавшись, сообщил: — Еле нашел вас. Меня солдаты чуть не застукали с этими проклятыми ромбодабами. Насилу ушел от них. — Мимикр развернулся и, как из авоськи, вывалил из себя на землю с десяток крупных спелых плодов.

— Ой, спасибо! — восхищенно проговорил Алеша.

— Не за что. Я там тоже пару штук употребил. Вкусно!

Алеша тут же впился зубами в ромбодабу, а Цицерон с мимикром отошли на противоположный край поляны и, пока мальчик утолял голод, о чем-то совещались.

— Ну что ж, так я и думал, — вернувшись к Алеше, сказал Цицерон. Тимиуки в каждой деревне оставляют по отделению солдат. Так что у нас только один путь — через лес.

— Через лес? — воскликнул мимикр. — Пройти через тимиукский лес — это все равно что пропустить себя через мясорубку. Зверье там так и шастает. Несколько дней назад я от одной кровожадной твари еле унес ноги. До сих пор в ушах стоит щелканье зубов.

— Что-то я не вижу у тебя ни ушей, ни ног, — посмотрев на мимикра, сказал Цицерон.

Основательно подкрепившись перед дорогой, Алеша вытер липкие от сладкого сока руки о траву и встал.

— Я готов. Только ромбодабы надо взять с собой, а то вдруг в лесу они не растут.

— Но их потащит Цицерон, — быстро проговорил мимикр и, смутившись, добавил: — Ему все равно, он железный.

— Ладно, — на этот раз не обидевшись, добродушно согласился робот. Мне не жалко. — Он завел манипуляторы назад, открыл на спине дверцу и уложил туда плоды.

Через несколько минут беглецы оставили солнечную поляну и вошли в дикий первобытный лес.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Быстрое течение подземной реки уносило Алексея Александровича все дальше и дальше. Упав в воду, он утопил защитный шлем и фонарь, поэтому плыть ему приходилось в кромешной темноте.

Алексею Александровичу постоянно чудились самые страшные и кровожадные существа, какие только может создать воображение, но он старался не впадать в панику, отгонял опасные мысли и тихонько про себя твердил: "Ерунда, и не такое бывало". Эта простенькая фраза помогала ему сохранять душевное равновесие и силы.

Пуленепробиваемый костюм был совсем легким и не промокал. Правда, Алексею Александровичу пришлось пожертвовать сумкой с продуктами и даже ботинками на толстой подошве, иначе они утянули бы его на дно.

Всматриваясь в непроглядную тьму, Алешин папа старался держаться ближе к берегу тимиукского Стикса.[1] Он все время ощупывал камни, но зацепиться не представлялось никакой возможности — стены подземного русла были гладкими и скользкими, словно их хорошенько смазали жиром.

Алексей Александрович знал, что друзья не бросят его в беде. Он несколько раз кричал, звал на помощь и вскоре услышал в ответ голос Тулеса, а затем увидел за поворотом свет фонаря. Тулес плыл быстрее, потому что держался середины реки, где течение было просто бешеным.

Спасатели расстались всего несколько минут назад, но встреча была такой радостной, словно они не виделись лет двадцать. Тулес подплыл к Алексею Александровичу, выпустил изо рта струйку воды и радостно воскликнул:

— Черт возьми, как приятно встретить под землей друга и коллегу. Не вздумайте больше убегать от нас.

— Не буду, — пообещал Алешин папа. — А где наш уважаемый Туу-Пань?

— Где-то позади. Боюсь, как бы он по рассеянности не поплыл в обратную сторону, — пошутил Тулес.

— Однако какой хитрый нам попался тимиук. Как ловко он обдурил трех ученых.

— Вот именно, ученых, — отозвался Тулес. — Пока мы с вами изучали биологию, он постигал не менее сложную науку — выживания. Здесь он нам даст сто очков вперед.