Хьюз Зак - Дар всемогущества

Лицо Ясномыслящего было как всегда неподвижно, и он не чувствовал в этот момент потребности сказать «я улыбаюсь». Он изучал лицо Сесиль и ощущал силу ее мысли.

«Да, — пришло подтверждение Одиночки, — , она уже не та, что была».

ГЛАВА 9

Я, Одиночка, храню эти мысли у Ласковой Звезды.

Это отступление — иключительно для моего личного пользования с последующим изъятием из памяти хранителя.

Ты спишь так сладко, мой милый друг, и так безмятежно. Тебя не трогают последние события, не вносят сумятицу в твои мысли. Ты лежишь передо мной, и я вижу, как время от времени подрагивают твои длинные стройные — ноги. Тебе что-то снится. Я говорю так, будто имею органы чувств, называемые глазами. Но я умею видеть сердцем, как говорят новые земляне, сознанием, и я знаю, какая ты слабая и мягкая.

Немногие, обладающие глазами, замечают тебя, ибо все видят только твои недостатки. Они видят слабые мышцы и бесформенное тело существа, которое номинально является женщиной. Но они видят лишь жалкое подобие женщины и удивляются, каким образом такие, как ты, слабые и беззащитные, вообще умудрились выжить и органично вписаться в. наше общество. Они с жалостью смотрят на безмерную инфантильность твоего ума и личности. Только всевидящий может распознать неброскую красоту и глубоко спрятанную бесконечную чувственность хранителя.

Другие старые земляне имеют с твоего позволения доступ к твоему банку данных, но новые земляне с навязчивостью доброхотов доказывают, что нечестно использовать тебя, что надо заменить тебя одним из их компьютеров. Руководят ими благородные побуждения, но как мало они знают! Хранители — величайшее достояние нашей расы, ведь мы сохраняем в вашем мозгу, в недоступных даже для вас самих глубинах его традиции, историю, моральный кодекс, по которому мы живем, и многое другое.

Мне приятно слышать твое сонное бормотание. Я дотрагиваюсь до тебя, и на твоем лице появляется улыбка, а твои бедра еле заметно вздрагивают. По сравнению с продолжительностью жизни всевидящего, мы вместе незначительный промежуток времени, ты и я. Я уже совершенно зрелый человек, а твоего лица еще не коснулись морщины, и оно сохраняет прелесть юности.

Я знаю, как неловко ты тянешься ко мне, когда просыпаешься, и мне это очень приятно. Природа создала тебя для меня, а меня для тебя. В мудрости своей она сделала нас одним неделимым целым. Она не снабдила меня зрением, но дала мне пытливую мысль и обостренные чувства. Она не наделила тебя силой мысли, но подарила тебе острое понимание наслаждения. Просто у Природы не оставалось больше даров после создания целителей и могущественных. Но во мне нет зависти. Я хочу быть только тем, кто я есть, главное — чтобы ты была рядом.

Мы одни, ты и я. Мы заключены в металлическом сооружении, которое висит в космосе. Отсюда я при помощи своих острых чувств могу исследовать ближайшие звезды и планеты. Ты и я слились с Природой, со Вселенной. Мы одно целое.

Внизу все спокойно. Они закончили игру и улеглись спать. Луна ушла за горизонт, планета вращается вокруг своей оси, а звезды медленно-медленно движутся по небосводу.

А теперь за работу. Я введу информацию в твой мозг, и она останется там навсегда, по крайней мере, пока существуем я и ты.

Я почувствовал перемену. Она почти неуловима, и трудно выделить ее вблизи огромного скопления звезд ядра. Может быть, я ощущаю страшную силу черной точки в самом сердце галактики? Если это так, то я не могу отделить эту силу от переплетающихся, наплывающих друг на друга потоков солнечного ветра.

Стелла тоже почувствовала перемену, Ясномыслящий пока нет, хотя и находился снаружи, когда сияние заполнило северную часть небосвода. Из всех новых землян только Сесиль подверглась прямому воздействию облучения, остальные были защищены стенами палаток.

Именно Сесиль с Ксантоса должна стать объектом детального изучения. Я снял ее энцефалограмму и сравнил с предыдущей, это позволило выявить едва уловимые отклонения мыслительных импульсов в коре головного мозга, точнее, в затылочной ее части. Они имеют некоторое сходство с импульсами мозга парящего могущественного.

Пока мы не станем сообщать об этом остальным, если не возникнет крайней необходимости. Нам нужно точно определить, являются ли изменения в коре головного мозга Сесиль временными.

Если бы не внезапно проявившиеся способности Сесиль к карточной игре, я вряд ли заинтересовался бы незначительными изменениями в коре ее мозга. Если бы она добилась этого результата постепенно, это было бы понятно, но мастерство игрока пришло к ней в одну минуту.

Все-таки хорошо, что на время экспедиции мы договорились контактировать сознанием. Я имею возможность считывать процессы, происходящие в мозгу Сесиль, когда она спит, и не вижу причин для беспокойства.

Завтра утром я обследую остальных и попрошу Ля Кониуса запретить им подвергать себя воздействию неизвестных полей — таких, например, как полярное сияние — до тех пор, пока мы не узнаем о них побольше.

Сейчас я анализирую полученную информацию и могу воспользоваться знаниями тех, кто был до меня — Мудрого, целителя, или старой Розы.

Но я чувствую, что она просыпается.

Я охранял твой сон, мой милый друг. Ты уже проснулась?

ГЛАВА 10

— Мне надоело все время смотреть вниз.

Джон вытер потное лицо испачканным носовым платком и сел на кучу гравия.

— Меньше разговоров, больше дела, — проворчал Ля Кониус.

— Подумай сам. Наш первобытный предок на Земле встал на ноги и научился ходить. В стоячем положении он оказался ближе к небу, ближе к солнцу, ближе к звездам. И что он сделал потом? Он принялся смотреть вниз, себе под ноги, чтобы найти след зверя, ягоды или острый камень для своего копья. Он стремился заполучить все необходимое без труда. Он был ленив, а все, что ему было нужно можно было найти под ногами.

— Иногда он поднимал голову и смотрел вверх, возразил Ля Кониус.

— Не часто, — ответил Джон. — Гораздо легче смотреть вниз, а чтобы держать голову прямо, требуется некоторое мышечное усилие.

— Может быть, он просто привык смотреть вниз, когда еще передвигался на четырех конечностях. А вверх он научился смотреть только потому, что плоды росли высоко на деревьях.

— Может так оно и было. Но как только он поел, он снова уставился в землю.

— О, черт! — воскликнул Ля Кониус.

— Но теперь он уже искал алмазы.

— Зачем они ему понадобились? — раздраженно спросил Кон.

— Затем. Эволюция подарила ему совершеннейшее приспособление — руку, ну а в ней надо было что-то держать, что-то забавное и красивое. Алмаз, например.