Джон Стиц - Встречи на «Красном смещении»

Джон Стиц

Встречи на «Красном смещении»

ПРАВИЛА ДЛЯ ПАССАЖИРОВ

ВНИМАНИЕ! ПРОЧИТАЙТЕ ЭТИ ПРАВИЛА ПЕРЕД ПОСАДКОЙ НА «КРАСНОЕ СМЕЩЕНИЕ».

При условии соблюдения надлежащей осторожности на борту гиперкосмического корабля вам ничего не угрожает. Администрация напоминает, что скорость света на борту данного корабля составляет десять метров в секунду. Это примерно в 30 миллионов раз меньше, чем в обычных условиях. Поэтому вы часто будете сталкиваться с релятивистскими эффектами и оптическими иллюзиями.

ЗАПРЕЩАЕТСЯ ТРОГАТЬ СПАСАТЕЛЬНЫЕ ПОЯСА ИЛИ ПЫТАТЬСЯ ИХ РАССТЕГНУТЬ! ПОМНИТЕ: СПАСАТЕЛЬНЫЙ ПОЯС СОЗДАЕТ ПОЛЕ, ПОЗВОЛЯЮЩЕЕ ВАШИМ НЕЙРОННЫМ СВЯЗЯМ РАБОТАТЬ С НОРМАЛЬНОЙ СКОРОСТЬЮ. НАРУШЕНИЯ В РАБОТЕ ПОЯСА ОПАСНЫ ДЛЯ ЖИЗНИ!

1. Определяйте время только по главным бортовым часам. Не полагайтесь на имеющиеся у вас часы: они будут правильно показывать ТОЛЬКО ВАШЕ СУБЪЕКТИВНОЕ ВРЕМЯ.

2. Помните: все, что вы видите и слышите, уже немного устарело из-за пониженной скорости света и звука. Чем ближе к вам предмет, тем точнее его восприятие вами.

3. Больше доверяйте своим рукам, чем глазам. Из-за искривления световых лучей вы можете принять выпуклый пол за вогнутый. Цвета могут изменяться, формы предметов — искажаться.

4. Передвигайтесь медленно. Пока не освоитесь с внутренним устройством корабля, ваша скорость не должна превышать скорости быстрой ходьбы. Просим соблюдать правила движения. При быстром беге есть опасность превысить скорость звука, которая составляет всего 6,7 м/сек.

5. Не полагайтесь ни на какие предположения.

6. Желаем приятного путешествия!

Дальнейшие подробности, а также перечень условий, при которых администрация не несет ответственности за жизнь и здоровье пассажиров, см. в разделе «Физические явления на борту «Красного смещения».

Глава 1

ПРЕЛЮДИЯ К ГИПЕРПРОСТРАНСТВУ

Либо она сама хотела, чтобы ее заметили, либо мне просто повезло, что я наткнулся на нее в нужный момент. Но поскольку везение и я — вещи не очень совместимые, приходится предположить, что Дженни Сондерс нарочно ждала, пока поблизости кто-нибудь появится.

Я проводил обход второго уровня «Красного смещения», чтобы лично проверить показания приборов и выслушать доклады помощников. Дело не в том, что я не доверяю приборам или членам экипажа — просто люблю сам во всем убедиться, хотя и знаю, что из-за оптических иллюзий на «Красном смещении» не всегда можно верить собственным глазам.

Шаркая ногами по полу из-за повышенной гравитации, я шел по экваториальному коридору второго уровня. Многочисленные лампы на потолке ярко освещали серые стены и угольно-черный пол. Грузовые отсеки, которые я уже успел осмотреть, были заполнены дорогой техникой, контейнерами с редкими металлами, экзотическими продуктами, уникальными тканями — всем тем, что обычно перевозят в рейсах через гиперпространство. Стоимость таких товаров оправдывает транспортные расходы. Все было в полном порядке. И тут я вдруг заметил, что впереди справа дверь в отсек приоткрыта.

Щель была не шире ладони. Заглянув внутрь, я сразу же отодвинул дверь до отказа вбок. В отсеке было множество больших и маленьких упаковочных клетей, в основном прямоугольных, с наклеенными бирками. В центре, на вершине пирамиды из клетей, сидела, обхватив колени руками, пассажирка. Ее волосы почти касались потолка. Вид у нее был жалкий и измученный, как у потерявшегося ребенка. Должно быть, она добралась до этой площадки у центрального прохода, карабкаясь по клетям, как по ступеням лестницы.

Это была Дженни Сондерс. Я видел ее во время посадки пассажиров на корабль, и мы даже перекинулись парой слов за обедом. Пожалуй, она моего возраста — чуть моложе тридцати. Рыжеволосая, с узкими бедрами, всегда печальная — по крайней мере я ни разу не видел, чтобы она улыбнулась с тех пор, как взошла на борт «Красного смещения» в Мегорате. Сейчас ее рыжие кудри уныло свисали из-за повышенной гравитации. Ей очень шел элегантный полувоенный стиль — фиолетовые полосы на манжетах блузы и отворотах светлых брюк.

Дженни была довольно далеко, и я стоял в дверях, ожидая, пока она отреагирует на сигнал о моем появлении.

Когда свет долетел до нее и вернулся обратно, я увидел, что она повернула ко мне голову, затем неожиданно вскочила со своего «насеста» и спряталась за клеть, которая почти касалась потолка.

Мне это не понравилось. Я пытался угадать, зачем она пришла сюда, и что в данный момент творится у нее в голове. Во всяком случае, это не попытка воровства — все клети надежно заперты. И она явно не в ладах со спецификой корабельной среды, иначе поняла бы, что я давно ее заметил и прятаться бессмысленно.

Некоторое время я молча ждал, что будет дальше. Собственно, я толком и не знал, что сказать. Дженни не показывалась.

Наконец я позвал ее:

— Мисс Сондерс! Я знаю, что вы здесь. Почему вы прячетесь?

Последовала долгая пауза, куда дольше, чем из-за задержки звука. Видимо, она обдумывала, что делать дальше. Наконец ее голова появилась из-за клети. Она по-прежнему молчала.

— Что вы делаете в этом отсеке? — спросил я, делая шаг по направлению к ней.

Ее лицо выражало отчаяние. Губы быстро зашевелились, и наконец я услышал:

— Не подходите ко мне! — Ее голос срывался, словно она вот-вот расплачется.

От неожиданности я замер на месте:

— Меня зовут Джейсон Крафт, я первый помощник капитана. Что случилось, мисс Сондерс?

— Уходите.

Мне показалось, что ей стоило большого труда произнести это слово. Она опять вскарабкалась на верхнюю клеть и подбежала к самому краю. Посмотрев вниз, она снова обернулась ко мне:

— Уходите!

— Послушайте, я не могу просто так уйти. Я отвечаю за…

— Уходите, или я брошусь вниз.

На ее лице была написана такая мука, что на мгновение я заколебался. Но уходить я не имел права. До меня наконец дошло, что она на грани самоубийства, но я не знал, что делать. Вызвать судового врача? А если она тем временем прыгнет?

Возможно, специалист по таким ситуациям поступил бы иначе. Но мне не пришло в голову ничего лучшего, чем попытаться отвлечь ее:

— А я думал, что кровати в пассажирских каютах удобнее, чем грузовые клети, — долгие паузы между вопросом и ответом начинали меня нервировать.

Она молчала, балансируя на кромке. Спокойным, мягким голосом я сказал:

— Из-за этих задержек трудно разговаривать. Не возражаете, если я подойду поближе?

— Не подходите! — ответила она сквозь стиснутые зубы.