Колин Уилсон - Башня

Еще пять минут назад план казался чрезмерно запутанным и сложным; теперь мозг впитывал его с внезапной жадностью, как желудок еду.

Минуты не прошло, как Найл уже затвердил его наизусть.

– Что такое крепость? – осведомился он.

– Здесь располагаются главные казармы города. Казармы – помещения, где живет воинский контингент.

– А арсенал что такое?

– Место, где складывают оружие. Найл указал на план.

– Мост охраняется?

– Да. На прошлой неделе там поймали одну из служительниц – пыталась пробраться в детскую, чтобы повидать своего младенца. Теперь подступы с обеих сторон охраняются бойцовыми пауками.

– Что сделали со служительницей?

– Принародно казнили и съели.

– Есть еще где-нибудь место, где можно переправиться через реку?

– Как ни выгадывай, а лучше моста места нет. Здесь у реки наименьшая глубина.

– Когда удобнее всего попытаться это сделать?

– Лучше на рассвете, когда меняется стража.

Найл опять изучающе вгляделся в план. Нечего и думать о том, чтобы подобраться к мосту по главному проспекту – равносильно самоубийству.

А вот вдоль набережной на расстоянии примерно полумили друг от друга к реке спускались ступени каменных лестниц.

Если бы как-нибудь проникнуть к реке возле разделяющей город стены, можно было бы пройти к мосту по кромке берега.

– Где можно укрыться в квартале рабов?

– Многие здания уже не имеют верхних этажей. Обычно там пауки не распускают тенета. Вот в таком месте будет тебе всего безопаснее.

Неожиданно у Найла заломило в висках. Он помассировал себе виски и лоб, ломота унялась.

– Это из-за медальона. Ты к нему еще не привык, поэтому если внимание не уравновешенно, то возникают головные боли. В таких случаях всегда поворачивай его тыльной стороной.

Найл повернул медальон зеркальцем наружу. Едва это сделал, как напряжение исчезло, сменившись непривычной опустошенностью. В голове гулко шумело. Найл лег на кушетку и закрыл глаза. Тело начала окутывать приятная дремота.

– Не советую засыпать сейчас, – заметил голос. – Смертоносец-Повелитель только что послал к Каззаку нарочного – привести тебя к нему. Когда управитель признается, что ты исчез, все пауки в городе поднимутся на розыски.

Найл (куда усталость девалась!) моментально сел.

В кровь опять просочился едкий страх; не сразу и уймешь.

Совладав с голосом, Найл спросил:

– Что будет Каззаку?

– Ничего. Смертоносец-Повелитель – реалист, он ничего ему не сделает. Но уходить тебе надо немедленно.

– Иду. – Внутренне сосредоточась, он подавил-таки страх. Окрепла решительность. – Я смогу поддерживать с тобой связь?

– Да. Через раздвижную антенну. Она настроена на ментальную цепь Стигмастера. Но пользуйся ей по возможности реже. Многие пауки способны улавливать ее импульсы, поэтому, пуская се в ход, ты всякий раз рискуешь быть обнаруженным.

Возле белого столпа неожиданно возник старец.

– Прежде чем отправиться, надо подкрепиться. Ночь впереди долгая.

– Есть я сейчас не хочу. – Аппетит у Найла пропал.

– Тогда возьми еду с собой. Ты также должен переодеться в одежду раба. Пойдем со мной. Времени уже в обрез.

Найл ступил в столп. На этот раз порхающая легкость при спуске была неприятной, от нее лишь явственнее чувствовалась нервная взвинченность.

Они оказались в помещении с плавно изогнутыми белыми стенами.

На одном из табуретов (это его Найл принял тогда за поросший водорослями прибрежный камень) лежала раздвижная трубка и посконная грязно-серая рубаха раба.

Натянув ее поверх одежды, Найл брезгливо сморщился: от дерюги несло застоявшимся потом.

В отличие от его одежд, рубаха раба имела карманы, причем в каждом из них чтото лежало. Найл сунул руки в оба. В одном оказалась небольшая деревянная коробочка, в другом – легонький цилиндрик, сантиметров десяти в длину и пару сантиметров в диаметре. Под слоем ваты в коробочке лежало несколько крохотных коричневых таблеток.

– Это пищевые таблетки, – пояснил старец, – из тех, что использовались для жизнеобеспечения космонавтов во время длительных экспедиций.

– А это?

– Легкий костюм, тоже для использования в космосе. Нажми с торца.

Утопив конец цилиндрика большим пальцем, Найл увидел, как тот, удлинившись против прежнего вдвое, начинает быстро разворачиваться.

Постепенно стал угадываться мешковатый комбинезон металлического цвета; размер такой, что запросто вместит двоих Найлов.

– А надо ли? – с сомнением спросил Найл.

– Возьми, потом спасибо скажешь. Когда надавишь на кнопку, он опять свернется.

Найл с веселым любопытством наблюдал, как костюм снова превращается в аккуратную серую трубочку, дивясь тому, что делается это совершенно бесшумно, даже, вопреки ожиданию, без шороха.

– А теперь иди, иначе все эти приготовления – пустой звук.

Старец исчез. Найлу было не по себе от такой поспешности, но это лишь яснее свидетельствовало о неотложности дела.

Едва подняв металлическую трубку, он ощутил в пальцах покалывание.

Вытянул руку и коснулся трубкой стены. Слабость в ногах, внезапное головокружение. Шаг вперед, и он снова будто сорвался в водопад.

Невыносимо замутило… Но мгновение спустя сознание опять прояснилось. Найл стоял на лужайке перед башней.

От хлесткого порыва холодного ветра в голове прояснилось.

Мгла была почти непроницаемой, но вот из-за стремглав несущихся туч проглянула луна. Ничего, все нормально, вот уже и полегчало.

Трава под ногами была сырой и скользкой, очевидно, прошел затяжной дождь. Найл двинулся вперед как можно осторожнее, чтобы не поскользнуться.

Он опирался на металлическую антенну, как на посох.

Через минуту-другую под ногами ощутилось мокрое покрытие. В тучах снова наметилась прогалина, и луна скудно осветила идущий на север, к мосту, проспект.

Найл повернул налево и тронулся в направлении женского квартала.

Когда он огибал дальнюю оконечность площади, ветер стоял такой, что приходилось идти, нагнув голову, превозмогая встречный напор.

Но, когда он выбрал подветренную сторону, двигаться стало полегче. Судя по карте, эта часть города была пустой – своего рода нейтральная территория между южной частью и кварталом рабов.

Хоронясь от ветра, от которого клацали зубы, Найл приостановился в проеме подъезда и выждал, пока появится луна. Дождавшись, он оглядел площадь.

Сердце опасливо сжалось. В призрачном свете башня белела, словно залитая изнутри собственным светом.

Вокруг основания различалось грузное шевеление приземистых тварей, ясно распознаваемое на светлом фоне башни.