Александр Лукьянов - Чёрная пешка

Борт рейдера "Стремление", Островная империя

7 часов, 9-го дня 3-ей недели Желтого месяца, 9590 года от Озарения

Умение Даццаху Хо даже во время качки чисто брить голову, притом без единого пореза, исполняло Всеслава священным трепетом. Вот и сейчас инспектор возвратился из душа безукоризненно выбритым. Он выдавил на ладонь ароматный крем из пестрого тюбика и тщательно втер в загорелую кожу.

-Поздравляю с первой заработной платой, Да. - сказал он, знакомо щуря серо-голубые глаза -И вижу еще, что вы отнюдь не зря распорядились своим свободным временем, пока я ездил сдавать отчеты по Казхуку. Откровенно говоря, я ошеломлен. Стоило оставить вас без присмотра, как вы тут же экстерном сдали на высший балл все школьные и университетские экзамены. За такой короткий срок и в подобном режиме! Как умудрились?

Лунин стеснительно потупился, развел руками: -Старался.

...Операция "Штаб" предусматривала большую самостоятельность прогрессоров при внедрении в Островную империю. Еще покидая Хонти, Крот и Гурон получили инструкции с Земли. Согласно легенде они были связаны лишь случайным и недолгим знакомством. Легенда подразумевала не только различия в разыгрываемых образах, но и автономность действий, что давало двум землянам гораздо больше шансов на успех.

Гурону предписали разыгрывать вариант "сверх ожидания". Это означало, что островитянам предстояло увидеть в иммигранте именно того, кого они хотели видеть. Если им требовался офицер, Гурону следовало перевоплотиться в старательного служаку. Если имперцы сочли бы, что место иммигранта - в конструкторском бюро или больнице, прогрессору предстояло превращение в прилежного инженера или усердного врача. В результате Гурон должен был занять устойчивую и стабильную ячейку в обществе, гарантировавшую долговременный, выход полезной, пусть даже достаточно скромной, информации[131].

Лунин, напротив, сам предложил для себя вариант "парадокс", который подразумевал нестандартные действия и мог спровоцировать островитян на ответные выбросы ценной информации. Первый эксперимент был произведен еще в лагере "Возрождение" при проверке на загадочном детекторе биосоциальной принадлежности (ДБСП). Всеслав не полностью погружался в гипнотический сон, сохраняя контроль над психикой. И, ощутив детальное сканирование, попытался построить совершенно неожиданный ряд образов. Он вызвал в памяти картины, которые еще в студенческие годы создавал на экране личного вычислителя: фантастический замок с анфиладами комнат и коридоров, с лестницами, балконами и двориками. За надежно заблокированные на Земле отделы сознания он не опасался, но решил лишний раз продемонстрировать их недоступность. Когда полоса сканирования приближалась к ним, он вызывал в воображении хранителя замка, постоянного персонажа своих снов - плюшевого медвежонка. Всеслав не без оснований предполагал, что имперские ментотехники вряд ли слишком часто сталкивались с подобными ситуациями и должны будут проявить интерес. Конечно, это было крайне опасной (не исключался стол хирурга-прозектора), но многообещающей игрой, которая могла бы вывести, скажем, на научную элиту империи. Шли дни, Всеслав был обескуражен тем, что островитяне никак не отреагировали на странности в процедуре и в результатах обследования его психики. Возможно, это объяснялось некомпетентностью и невнимательностью персонала, обслуживающего ДБСП в фильтрационном лагере. Быть может, результаты обследований попросту утонули в бескрайнем канцелярско-бюрократическом море... Могли быть и другие причины. Недавно Лунин вторично спровоцировал систему. Освоив содержание учебников, он в два дня сдал все предусмотренные программой школьные экзамены, а позднее, посидев неделю в читальном зале, за три дня заработал университетский диплом по специальности "история и филология". Вряд ли то же самое проделывал каждый иммигрант с материка. Не могут же островитяне вообще не заметить и не оценить наглого напора "новосела". И что они предпримут, заметив? "На каждое действие оказывается равное по силе и обратное по направленности противодействие." -вспомнил Всеслав и мысленно поежился. Будем ждать. А вот инспектора это, кажется, удивило...

Даццаху Хо не изменял привычкам. Поигрывая трубкой, стремительно и замысловато мелькавшей в его мосластых пальцах, он присел на жесткий бортик откидной койки. От одного созерцания его позы тут же начинали затекать ягодицы.

-Хочу не просто напомнить вам, Да, права, прямо вытекающие из столь триумфальной демонстрации ваших познаний, но и кое-что рекомендовать. Позволите?

-Помилуйте, чтимый Даццаху! Буду рад каждому совету!

-Вот, привез специально вам в подарок справочник по всем ученым советам Черного Пояса. Исходя из личного опыта, предлагаю сообщить о сдаче экзаменов в один из академических советов любого высшего учебного учреждения острова Бацуза. Там Вам автоматически определят пятую степень компетентности и, если не возражаете (а почему бы вам протестовать?), присвоят полагающееся звание лаборанта. Для среднего возраста это, конечно, достаточно скромно, но с этакими-то темпами сдачи квалификационных экзаменов вам да не добраться за год до ступени академика...

-Шутить изволите? -обиделся Лунин.

-Отнюдь. -без тени иронии ответил Даццаху Хо, - Никоим образом. Если желаете, могу прямо сейчас помочь в составлении ходатайства, и, уверен, уже через неделю оно будет удовлетворено. Итак?

-Давайте! -решительно сказал Всеслав.

Саракш, Зацахское взморье

Борт рейдера "Стремление", Островная империя

6 часов 60 минут, 10-го дня 3-ей недели Желтого месяца, 9590 года от Озарения

Даццаху Хо уныло и покорно дымил трубкой где-то на баке в специально отведенном для курения месте. Всеслав хотел было подышать свежим воздухом на палубе, но пошел холодный дождь, да и покачивало ощутимо. Так что пришлось спуститься в маленькую трехместную каюту, которую занимали он, инспектор и молоденький яхт-лейтенант, вчерашний выпускник командного училища надводного флота. Сейчас началась его вахта, так что каюта перешла в почти полное распоряжение инспектора и его помощника. Лунин поглядел в иллюминатор, усеянный мелкими брызгами.

Он не уставал поражаться красоте неба над Архипелагами. Над Отчизной и Хонти оно меняло лишь насыщенность серого цвета, а здесь было можно увидеть все оттенки розового, оранжевого, пурпурного. Перелистывая школьные учебники по природознанию и биологии океана, он узнал, что небо стало таким после мировой войны.