Тэд Уильямс - Река голубого пламени

В конце концов мы решили, что не можем пойти на такой риск. Флоримель вызвалась провести нас по прибрежному мелководью. Уильяму эта идея не очень-то понравилась, и он заметил — вполне справедливо, — что на другой стороне прохода река может оказаться более быстрой или широкой, а нас может унести течением, и тогда мы утонем. Как он отметил, мы даже не можем быть уверены в том, что река на другой стороне будет водой, а не серной кислотой, цианидом или чем-нибудь столь же неприятным.

Я согласилась с ним и сказала об этом, но добавила также, что если мы хотим обрести хоть какой-то шанс отыскать наших пропавших товарищей, то для этого важнее всего скорость. Меня наполняла нетерпением сама мысль об еще одной ночевке в этом месте, но ее я озвучивать не стала. Я впервые начала улавливать некоторые структуры, лежащие в основе этой новой вселенной, как ее назвал Кунохара, и почувствовала, как улетучивается малая толика моей прежней беспомощности. Мне хотелось двигаться вперед. Хотелось учиться.

Со мной согласились трое, поэтому Уильям неохотно счел решение единогласным, но с условием, что он пойдет рядом с Флоримель. Тогда, если условия в другом мире окажутся враждебными, один из них сможет помочь другому.

Мы отыскали место, где наклонный берег подходил к поверхности реки ближе всего — при наших размерах здесь не было пологих склонов, — и спустились в воду по стеблю травинки, держась вплотную к берегу.

Глубина оказалась всего по колено, но течение было сильным, а вода казалась странно «живой», словно состояла из заряженных и вибрирующих частиц. Кван Ли сказала мне, что визуальный эффект еще более впечатляющий — по ее словам, «как будто бредешь через фейерверк». Я испытывала гораздо менее приятные ощущения, поскольку симулированная энергия неприятно напоминала ту сокрушительную информационную перегрузку, которую я испытала, попав в Иноземье. Я держалась за локоть Кван Ли, чтобы удерживать равновесие, пока мы брели к какой-то плоской, покрытой рябью поверхности, отмечающей границу симуляции. Уильям и Флоримель оказались возле нее первыми, прошли сквозь и мгновенно просто пропали — я перестала их ощущать. Мы с Кван Ли пересекли границу следом за ними.

Первое мое впечатление на другой стороне — огромное пустое пространство впереди. Если не считать реки, мощным потоком струящейся позади нас, я ощущала безграничную пустоту там, где меня в мире Кунохары окружали плотные сгустки информации. А в следующий момент я ощутила, что Флоримель стоит на краю этой огромной пустоты (Уильям все еще отставал от нее на шаг-другой). К моему удивлению, она переместилась на несколько шагов в сторону, зайдя глубже в реку, словно хотела встать так, чтобы ей было лучше видно. Ее ударило течение, Флоримель отчаянно взмахнула руками, пошатнулась, и ее сорвало с места.

Рядом со мной удивленно и испуганно вскрикнула Кван Ли. Уильям безнадежно схватил воздух в том месте, где только что стояла Флоримель. Я ощущала, как река уносит ее, как она пытается бороться с течением, и поэтому с удивлением услышала охрипший от волнения голос Уильяма:

— Смотрите! Она летает! И что, черт побери, происходит?

Флоримель смогла как-то овладеть ситуацией и переместиться к краю того, что я по-прежнему воспринимала как реку, но которую, похоже, никто кроме меня не видел. Она выбралась из потока в то, что мне казалось пустотой, и стала немедленно падать — сперва медленно, потом все быстрее.

— Маши руками, Флосси! — завопил Уильям.

То, что я восприняла как неслыханную даже для Уильяма жестокость, оказалось хорошим советом. Расправив руки, Флоримель взмыла вверх, словно на невидимых крыльях. К нашему нарастающему удивлению, она развернулась и стала описывать широкие спирали в воздухе перед нами. Всего за пару минут Флоримель сумела вернуться к нам и принялась парить на ветру чуть выше того места, где мы стояли, время от времени пошевеливая руками, чтобы остаться на лету.

— Как это чудесно! — крикнула она. — Прыгайте тоже! Воздух вас удержит!

К этому моменту я поняла — то, что я воспринимала как пустое пространство, наполнено своей, особой информацией, но гораздо менее статичной, чем в мире, который мы только что покинули.

В конце концов мне пришлось намекнуть, что неплохо бы и начать исследование нашего нового мира, поскольку мы не знаем, как могут измениться местные условия. Я сказала, что здесь могут быть даже «ветровые наводнения», при которых река затопит берега, а мы рухнем в долину, ударяясь о скалистые выступы. Остальные со мной согласились, и мы отправились в путь, напоминая весьма необычных перелетных птиц.

У нас не было крыльев, как видимых, так и невидимых, но их вполне заменяли руки. Однако на лету мы искажали информационный объем, не превышающий наши физические размеры, на основании чего я в конце концов пришла к выводу, что наш новый мир есть скорее фантазия, чем научная экстраполяция — даже если бы мы оказались в мире с очень низкой силой тяжести, то не смогли бы столь впечатляюще перемещаться, опираясь на ту поверхность тела, которую мы подставляли воздушным потокам, и не падали бы настолько быстро в тех случаях, когда переставали махать руками. Этот сим-мир даже не пытался изображать реальность, а представлял лишь чистое воплощение мечты о свободном полете.

Более того, я стала ценить то, что могу лишь назвать поэзией этого места, и начала соглашаться с Уильямом в том, что здесь есть то, ради чего стоило создавать такую дорогую виртуальную сеть. В этом новом мире были не только камни и воздух. Необычные деревья неожиданных цветов, с листьями фиолетового верескового оттенка, ярко-желтыми или даже цвета бледной небесной голубизны, росли прямо из расщелин в стенах каньона. Некоторые стволы были почти горизонтальными, другие тоже начинали расти горизонтально, но изгибались посередине и далее росли параллельно поверхности утеса. Некоторые имели такую пышную и разветвленную крону, что на их ветвях могла отдохнуть целая стая летающих людей — что нередко и случалось, как мы позднее узнали. Попадались и другие растения — в трещинах скал красовались огромные цветы размером с блюдо, за утесы цеплялись лианы, выпуская длинные отростки, достигающие реки и колышущиеся на ветру подобно океанским водорослям. Были даже рыхлые растительные шары, крутившиеся в воздухе наподобие перекати-поля и вовсе не имеющие контакта с грунтом.

Фактически воздушная река казалась весьма похожей на обычные реки, средоточием многих видов жизни. Например, «плавающие» растения чаще всего попадались как раз на краях воздушного потока, вдоль его «берегов». Мне потребовалось произвести определенную… перекалибровку — назову это так за неимением более подходящего слова, а торопливое обсуждение со спутниками помогло мне завершить картину. Мы стояли на выступе, нависающем над огромной каменистой долиной, чье дно скрывалось в тени. Здесь сейчас или смеркалось, как в мире Кунохары, или было раннее утро. В любом случае, над окаймляющими долину скалами было лишь голубовато-серое небо. Впереди, ниже по каньону, виднелись мелкие очертания чего-то непонятного, но из-за расстояния они были почти неразличимы даже для моих чувств.