Тэд Уильямс - Река голубого пламени

Т-четыре-Б на протяжении всего спора помалкивал и не вмешивался, внешне целиком поглощенный тем, как бы не зацепить своей шипастой броней за камешки или комья земли, ставшие главными препятствиями у нас на пути. И я не виню его за то, что он держался в стороне.

Незадолго до полудня, когда мы отшагали вдоль нескольких плавных изгибов реки, я вдруг поймала себя на том, что меня отвлекает странное, но не совсем незнакомое ощущение. Я поняла, что чувствовала эту необычную вибрацию в то утро, когда нас заставили высадиться на берег кормящиеся рыбы. Тогда я была еще почти безумна, ошеломлена потоком новых ощущений, поэтому и не смогла сейчас сразу вспомнить, что предвещало это ощущение.

Когда эта вибрация (или зуд) стала сильнее, мои спутники закричали, что над водой неподалеку от берега парит белая фигура. Конечно, я не могла различать цвета, к тому же зуд настолько запутывал поступающую информацию, что я вообще едва ощущала присутствие поблизости непонятно кого.

— Это мужчина! — воскликнула Кван Ли. — Тот самый, который привел нас к Т-четыре-Б, когда его выплюнула рыба!

Уильям крикнул незнакомцу, чтобы тот «перестал корчить из себя Иисуса» и сошел на берег. Я почти не обращала внимания на эту суету, потому что буквально пыталась понять смысл поступающей ко мне странной информации. В отличие от вихрящихся сгустков организованной информации, характеризующих мои знания о симах моих спутников, незнакомец был скорее отсутствием информации — вроде черной дыры, сигнализирующей о своем астрономическом присутствии именно тем, что из нее не выходит.

После нашей встречи с тем, кто, как мы позднее поняли, был одним из повелителей Иноземья, я пришла к выводу, что то, что я почувствовала (или, точнее, не почувствовала), было результатом работы очень хитроумного оборудования, которое «сводило на нет» признаки виртуального существования пользователя способом, очень похожим на тот, с помощью которого мощные звукоподавители нейтрализуют шум, излучая звуковые колебания с той же частотой, но с противоположной фазой. Но все же остается вопрос: зачем кому-либо, особенно владельцу симуляции настолько сложной, как та, в которой мы оказались, понадобился подобный и явно дорогой камуфляж? Возможно, эти повелители виртуальных пространств не всегда пребывают в собственных владениях. И они, наверное, желают бродить по соседским садам и гаремам незамеченными.

Пока я все еще воспринимала незнакомца как загадочное отсутствие сигналов, тот объявил:

— Я Кунохара. Вы гости в моем мире. Считается дурным тоном не представиться хозяину, прежде чем пройти по его землям, но вы, наверное, из какой-то страны, где вежливость неизвестна.

Мы было странно слышать его голос, потому что он исходил из ниоткуда, как музыка в старинном фильме. Для остальных самым странным была его позиция — над рекой, на высоте примерно половины его роста.

Как и следовало ожидать, Кван Ли извинилась за нашу невежливость. Остальные молчали или находились в подавленных чувствах — даже Уильям, после своего первого замечания, держал язык за зубами. Кунохара, которого спутники описали мне как невысокого мужчину с азиатской внешностью, подлетел к берегу, остановился в воздухе перед нами и опустился на сушу. После этого он выдал несколько весьма загадочных фраз, почти по-детски наслаждаясь своими тайными знаниями. На его слова я обращала внимания меньше, чем на то, кем он был — или, скорее, кем он казался. Если он был одним из наших врагов, одним из властителей этой виртуальной вселенной, то я хотела узнать о нем все, что могла, а особенно — как он манипулировал окружающей средой, поскольку все органы управления Иноземьем были от нас спрятаны. Возможно, он использовал маскировочное оборудование как раз для того, чтобы предотвратить подобные открытия. В любом случае, я узнала очень мало.

Вскоре стало очевидно, что, хотя мы ничего не знали о Кунохаре, ему о нас было кое-что известно. Он знал, что мы бежали из симуляции Атаско, — Уильям, назначивший себя нашим представителем, осторожно это подтвердил — и упоминал наших спутников так, что это намекало на возможную его встречу сводной или обеими группами наших пропавших товарищей, хотя Кунохара и утверждал, что ничего не знает об их нынешнем местонахождении.

— Все начало меняться, — сообщил он, похоже, полагая, что это кое-что объясняет. — Большая часть проходов теперь расположена в случайных местах.

А потом он подбросил нам загадку, которую я постараюсь воспроизвести дословно:

— Грааль и Круг противостоят друг другу. Но оба они циркулярны — и тот и другой закрыли свои системы и поступят так же с этой новой вселенной. Но можно найти место, где оба круга пересекаются, и в этом месте находится мудрость.

Уильям, высказав чуть больше сдержанности, чем обычно, потребовал объяснений. Я вспомнила слово «Круг», но, не имея доступа к своим обычным информационным ресурсам, могла лишь порыться в собственной перегруженной памяти. Безрезультатно — как в тот момент, так и до сих пор.

А Кунохара, похоже, наслаждался ролью таинственного оракула.

— Я не могу сказать «что», — ответил он Уильяму. — Однако могу намекнуть «где». На вершине Черной горы вы найдете место, где оба круга очень близки.

Тут в разговор вмешалась Флоримель и весьма сердито осведомилась, почему он играет с нами в эти игры. Кунохара, все еще представлявший для меня лишь голос, рассмеялся и сказал:

— А разве не игры учат детей тому, как надо думать?

И после этих слов исчез.

Вспыхнули яростные дебаты, но я не принимала в них участия. Я одновременно пыталась и запомнить его слова, и думать о голосе, надеясь, что смогу отыскать информацию там, где этого не могут сделать другие. Я могла лишь поверить его словам о том, что он владелец мира, в котором мы находимся. Если это так, то он должен быть осведомлен о многих планах Братства Грааля. Он даже может быть одним из них. Но если он один из наших врагов и знает, что мы выступили против Братства — если это не так, то зачем было столь странно над нами издеваться? — то остается вопрос: почему он не предпринял против нас никаких действий?

Я не могла понять смысл произошедшего. Они странные люди. И это правда, что очень богатые, как сказал один американский писатель, не такие, как ты или я.

После исчезновения Кунохары мы зашагали вдоль реки. Вскоре Уильям заметил — верно, но с едкой издевкой — что Флоримель упустила шанс захватить одного из лордов Грааля и шантажировать остальных. Флоримель его не ударила, но я почувствовала, что ей этого хотелось.

Наступил и миновал полдень. Я беседовала с Кван Ли о Гонконге и ее восьмилетней внучке Джинь. Она трогательно говорила о том, какую ужасную боль причинила болезнь Джинь всей семье — сын Кван Ли, занимавшийся перегрузкой товаров в порту, взял в компании годичный отпуск, чтобы подменять мать девочки в госпитале, и Кван Ли опасается, что он уже никогда больше не сможет возродить свой бизнес. А сама она, по ее словам, едва не сошла с ума от произошедшего с единственной внучкой. Ее убежденность в том, что причина болезни как-то связана с Сетью, была поначалу воспринята в семье как страх пожилой женщины перед современными технологиями, а позднее — как все более упорную и тревожную навязчивую идею.