Владимир Губарев - Гея: Альманах научной фантастики

Возможно, потому, что Гилфойл встал утром не с той ноги, а возможно, потому, что Бенедикт забыл прихватить плащ, но нужного эффекта не последовало — Гилфойл и глазом не моргнул.

— Потом, мне некогда, — бросил он.

— По-моему, вы не понимаете. — Бенедикт, расправив плечи, расхаживал по ковру мягкими шагами. На его туфлях засохла грязь, но в душе он еще оставался тигром. — Мне нужны деньги.

— Позже, Бенедикт.

— В любом другом месте я получал бы вдвое больше. Бенедикт свирепо буравил собеседника взглядом, но где-то, очевидно, был изъян — наверное, оттого, что он охрип во время утренней пробежки, потому что Гилфойл не кивнул покорно по обыкновению, а сказал:

— Вы сегодня не очень исполнительны, Бенедикт. Это не к лицу моим служащим.

— «Уэлчел Уоркс» предлагала мне…

— В таком случае почему бы вам не уйти к ним?! — Гилфойл раздраженно хлопнул по столу.

— Я нужен вам, — сказал Бенедикт и по обыкновению выпятил челюсть. Однако неудача в парке потрясла его больше, чем он думал, и интонация получилась неубедительной.

— Вы мне не нужны! — рявкнул Гилфойл. — Вон отсюда, пока я вас не выгнал вообще!

— Вы… — начал Бенедикт.

— Прочь!

— Д-да, сэр…

Совершенно растерянный, он бочком вышел из кабинета и столкнулся в коридоре с Маделейн.

— Относительно взноса за…

— Я… я все улажу, — перебил Бенедикт. — Если позволишь вечером зайти…

— Не сегодня. — Она, казалось, почувствовала в нем перемену. — Я буду занята.

Слишком озадаченный всем происшедшим, он не стал возражать. Вернувшись к себе, Бенедикт погрузился в изучение своей чековой книжки, вновь и вновь ломая голову над цифрами.

Во время обеда он остался сидеть за столом, машинально поглаживая полосатое пресс-папье, купленное в те счастливые дни, и впервые за несколько недель вспомнил о Бене. Он испытал внезапно прилив глубочайшей тоски по тигру. Бенедикт мучился и страдал, но уже не смел уйти из конторы до конца рабочего дня. Домой он поехал на такси, найдя в ящике стола завалявшуюся пятидолларовую банкноту, и всю дорогу думал о тигре: уж Бен-то его никогда не бросит! Как чудесно будет вновь обрести покой и уверенность, гуляя со старым другом по парку!

Не дожидаясь лифта, Бенедикт взбежал по лестнице и влетел в гостиную, по пути зажигая свет в прихожей.

— Бен, — выдохнул он и обнял тигра за шею. Потом прошел в спальню и стал искать микрофон. Микрофон нашелся в шкафу, под кучей грязного белья.

— Бен, — тихо позвал он.

Тигр с трудом поднялся на ноги. Его правый глаз едва светился; левый глаз потух совсем. Хвост слабо дергался, шкура потеряла живой глянец, гордые серебряные усы пожелтели и поникли, побитые молью. Какие-то механизмы внутри, очевидно, проржавели, и при каждом движении раздавался хрип. Тяжело ступая, тигр подошел к хозяину и прижался головой.

— Привет, дружище, — вымолвил Бенедикт, проглотив комок в горле. — Знаешь что, как только стемнеет, пойдем в парк. Свежий воздух… — Он гладил поредевший мех, и его голос срывался. — Свежий воздух быстро поставит тебя на ноги.

С саднящим чувством Бенедикт опустился на диван, взял одну из своих щеток с серебряными накладками и стал расчесывать омертвевшую шкуру тигра. Мех вылезал клочьями, забиваясь в мягкую щетину.

— Все будет в порядке, — печально сказал Бенедикт, страстно желая поверить своим словам. На мгновение в глазах тигра отразился свет лампы, и Бенедикт попытался убедить себя, что они засияли уже ярче.

— Пора, Бен, идем.

Он встал и медленно направился к двери. Тигр поднялся, поскрипывая, и они начали мучительный путь к парку. Через несколько минут они вошли в знакомые ворота, и Бенедикт ускорил шаги, почему-то уверенный, что под сенью деревьев к тигру вернутся былые силы. И сперва это показалось правдой, ибо сострадательная тьма нежно укутала тигра, и тот ожил новой энергией.

Бенедикт помчался длинными сумасшедшими скачками, уговаривая себя, что тигр следует по пятам. Но вскоре он понял, что, если побежит изо всех сил, Бен никогда не сможет его догнать. Тогда он двинулся легкой трусцой, и тигр сперва держался рядом, самоотверженно стараясь не отставать, но не выдержал и этого темпа. Наконец Бенедикт сел на скамейку и позвал его, отвернув лицо в сторону, чтобы тигр не видел его глаз.

— Бен, — сказал он. — Прости меня.

Крупная голова ткнулась ему в ногу, и, когда Бенедикт вновь повернулся к тигру, он увидел, что здоровый глаз зверя благодарно светится, а на его колено легла лапа. Затем Бен поднял на него отважный слепой глаз, подобрался и побежал к пруду с подобием былой грации и мощи. Один раз он оглянулся и подпрыгнул, как бы говоря Бенедикту, что все в порядке, что прощения просить не за что, а потом взвился в великолепном прыжке. Но в воздухе застоявшийся механизм отказал, гордое тело застыло и окаменевшей глыбой свалилось в воду.

Когда туман перед глазами рассеялся, Бенедикт побрел к берегу, яростно вытирая слезы кулаком. Пыль, несколько волосков на поверхности — вот и все, что осталось от старого друга. Бенедикт медленно вытащил из кармана микрофон и кинул его в воду. Он стоял у пруда, пока первый утренний свет не забрезжил сквозь листву. Ему некуда было спешить. С работой было покончено. Придется продать новую одежду, щеточки с серебряными накладками, чтобы расплатиться с долгами, — но это его не очень беспокоило. Казалось только справедливым, что теперь он останется ни с чем.

Норман Спинрад

Творение прекрасного

— Вас дожидается джентльмен по имени Сибаро Ито, — объявил селектор. — Он желает приобрести какой-нибудь ценный исторический памятник.

Не покидая своего кабинета, я навел справки о посетителе через центральный компьютер. Мой мистер Ито оказался не кем иным, как владельцем осакской компании «Грузовые ракеты Ито». Если Сибаро Ито выписывает чек на любую сумму, не превышающую размера государственного долга, то в надежности этого чека можно не сомневаться.

В кабинет легким шагом вошел стройный, начинающий лысеть мужчина в красном шелковом кимоно с черным оби, отделанным парчой. Совершенно уверен, что в ядовитом смоге Осаки мистер Ито щеголяет в наимоднейших европейских костюмах. В нем все было идеально; типичный японский бизнесмен, великолепный образчик той породы, что вытеснила нас с международной арены.

Мистер Ито едва заметно поклонился и вручил мне визитную карточку. Я ответил кивком головы и остался сидеть. Эти игры могут показаться глупыми, но с японцами нельзя вести дело иначе.