Александр Лукьянов - Черная пешка

Однако бывает и так, что идиллия пиршества ящеров нарушается. В океанских глубинах тоже идут войны. Одну из них сотни тысячелетий кряду ведут кашалоты с ящерами. Один из таких могучих витязей объявился рядом с «Единорогом», осторожно переваливавшим через подводный горный хребет, и с присоседившейся к подводной лодке стае пресмыкающихся. Это был превосходный матерый боец, не менее девяноста футов длиной. Его исполинскую, притупленную и в то же время идеально обтекаемую голову «украшал» добрый десяток шрамов. Черную, бархатно блестящую кожу спины также усеивали, крупные шрамы: следы от щупалец и клювов великанских головоногих. Едва заметно пошевеливалась крепкая челюсть, усеянная правильными рядами острых конических зубов. Маленькие глазки кашалота блеснули холодной, расчетливой злобой, когда он почуял извечных недругов, пиратов и убийц его детенышей, подло нападающих из засады вдесятером на одного.

-Атака! –сказал штурман, -Сбросим скорость и посмотрим?

Корвет-капитан согласно хмыкнул. Он с уважением наблюдал сквозь толстое бронестекло иллюминатора, как его тезка в свете прожектора субмарины совершает подготовительный маневр. Величественно развернувшись, кашалот замер, затем, набирая скорость, ринулся прямо в центр стаи ящеров. Те заметили угрозу. Шестерка рептилий с поразительной быстротой разошлась в разные стороны и с разных сторон бросилась на гиганта. Вокруг образовывались водовороты, где вращались медузы, обрывки водорослей и муть. Судьба нижней рептилии оказалась плачевной: его тело с откушенной головой, двигаясь по инерции, ушло в глубину. Но остальные вцепились в бока кашалота. Кровавая муть заволокла место сражения. Кашалот метнулся вертикально вверх, обрушился на ближайшего из неприятелей - тех осталось четверо. Потом наступила очередь еще одного из ящеров. Они не смогли умело использовать своего численного превосходства, так что теперь судьбу схватки можно было предсказать.

На какое-то время побоище приостановилось: обеим сторонам потребовалось всплыть, чтобы вдохнуть воздуха. На поверхности пришел черед вожака стаи. Бойцы вновь погрузились, и кашалот пошел на таран. От страшного удара его головы предпоследний ящер, беспомощно шевеля ластами, стал погружаться. Уцелевший кинулся прочь. Впрочем, его судьбе не следовало завидовать: по едва заметному шлейфу крови устремились мелкие акулы.

А торжествующий победитель снова неспешно взмыл за необходимым ему воздухом. Кажется, полученные в бою раны всё-таки не были серьезными.

-Каков герой! –уважительно произнес штурман.

Председателю[1]

Комитета по контролю при Всемирном Совете

Р.Сикорски

Уровень конфиденциальности - нет.

Дата: 1 июня 2170.

Автор: Тайка Сумбхаи, председатель пятого отделения

Тема: Отчет по Саракшу

Содержание: Состояние агентуры

Уважаемый Председатель!

Ваши напоминания по поводу сроков предоставления отчета совершенно излишни. Все будет готово вовремя и в надлежащей форме, а именно – через три дня. Если коротко, то могу резюмировать уже сейчас.

По истечении двух месяцев на Саракше будут свернуты все наши операции за исключением следующих:

1) «Потоп в преисподней» – срыв программы создания нейтронного и кобальтового оружия в Дунде (Т.Рильницки, Х.Обермайер, К.Лемурье). Прогнозируемое окончание – через полгода.

2) «Зеленая революция» – создание служб экологической реанимации в Хонти и Пандее (С.Кац, Ф.Муслими-хан, Г. ван Химмлеринк). Прогнозируемое окончание – через полтора года.

3) «Штаб» – внедрение постоянно действующих агентов в Островную империю. (Л.Абалкин, В.Лунин). Прогнозируемое окончание – не предвидится.

Секция «Саракш» перейдет к пассивному наблюдению и обработке материалов, поступающих с орбитальной станции «Саракш-1».

Слон (Т.Сумбхаи)

конец документа

Комментарий Сяо Жень:

Без комментариев! Восемь на всю планету!

Саракш

Островная империя. Белый Пояс Близ островка Цузуй.

07 часов, 4-го дня 2-ой недели Синего месяца, 9590 года от Озарения

-«Должно быть, мы на месте». – показал знаками Всеслав. Абалкин вопросительно дернул подбородком.

-«Всплыли. Субмарина стоит довольно долго. – пояснил Всеслав. – С завтраком запоздали. Матросы зашевелились. Люк, кажется, открывают».

Герметическая дверь в каютку открылась и подвахтенный поставил на столик алюминиевые тарелки с кашей и кружки с неизменным морсом.

-Нужно быстреть. Пять минутов – сказал он по-хонтийски со странным звонким акцентом и скрылся. Это были первые слова, услышанные от островитян за все время подводного путешествия.

Действительно, через пять минут матрос с карабином вывел прогрессоров наружу. Они с наслаждением вдохнули прохладный морской воздух и огляделись. Слышалось шипение насоса, надувавшего шлюпку. Над рубкой возвышалась выдвижная металлическая мачта и на ней слабо колыхалось на чуть заметном ветерке квадратное полотнище с вертикальными полосами: черной, желтой и белой. Долго не удавалось разобрать рисунка, красовавшегося на шелковом флаге, пока ветерок все же не развернул его. В центре была изображена молния, пронзавшая волны.

«Единорог» стоял в полукилометре от плоского берега, на котором в дымке угадывались какие-то строения. Где-то вдали смутно виднелись высокие пологие холмы. Небо здесь было странным: с приятным сильным желтовато-розовым оттенком. Надувная лодка плюхнулась в воду, матрос стволом карабина указал на нее. Абалкин и Лунин и по мокрому трапу спустились вниз, сели на колышущееся резиновое дно. Через некоторое время бриг-капитан Цазахи Бу в белой штормовке поверх мундира и штурман с папкой для бумаг под мышкой показались на мостике. Они также проследовали к лодке, не обращая внимания на землян, заняли место у мотора. Взревел двигатель, лодка направилась к берегу. Сразу же прогрессоры поняли, отчего офицеры сели сзади. Хотя вода была гладкой, без каких либо признаков волнения, шлюпка издевательски подпрыгивала, хлопая плоским днищем по воде. Прогрессоры поспешно подтянули ноги под занывшие зады.

Три длинных причала далеко вдавались в море. Левый был практически пуст и лодка «Единорога» направлялась именно к нему. К правому, где царила толчея, подходил от баржи, стоявшей на якоре, катер с большой группой людей на палубе. Там слышались крики, топот сапог, яростный, захлебывающийся собачий лай.