Picaro - У края, у берега...

Навстречу по Кривошлыкова полз зеленый автобус. Чтобы нормально разминуться на узкой улочке, Николай принял вправо и затормозил. Автобус проехал мимо, за рулем сидел мордатый парень в темных очках. Боковые окна в салоне машины были закрашены белым.

Подъехав к зеленому забору, на котором рядом с воротами висела табличка с черной цифрой "16", Николай остановил машину. Подойдя к калитке, сразу уткнулся взглядом в прилепленную к металлической двери бумажку. На вырванном из тетради листке была размашистая надпись синим фломастером: "СРОЧНО ПОВЕЗЛА ВНУКА В БОЛЬНИЦУ. БУДУ ЗАВТРА ВЕЧЕРОМ".

— Очень мило, — растерянно произнес Николай. — Мля… Ведь звонил же вчера, предупреждал. Черт!

Он подергал за ручку, но калитка, как и следовало ожидать, оказалась заперта. Достал телефон и, на всякий случай, позвонил на домашний Александры Ивановны: мобильного у нее не имелось. Номер был занят. Николай снова набрал и получил тот же результат: короткие гудки. Он прошелся вдоль забора из песчаника. Затем подошел вплотную и прокричал во весь голос:

— Александра Ивановна! Александра Ивановна! Эй, есть кто дома?!

В соседних дворах дружно залаяли собаки. Он выждал с минуту, набрал номер — занято. Собрался снова закричать, как за спиной послышался визг не смазанных петель, и грубый мужской голос поинтересовался:

— Какого лешего орешь, мужик?

Обернувшись, Николай увидел, как из калитки напротив вышел голый по пояс мужчина лет пятидесяти, в мешковатых спортивных штанах, домашних тапочках. Из-за спины соседа выглядывала рыжая толстуха в больших очках и синем халате.

— Я к Александре Ивановне, — поздоровавшись, объяснил Николай. — Договорился у нее пожить неделю. Приехал, а тут… — он растерянно показал на прилепленную к двери бумажку.

Мужчина с женщиной перешли через дорогу и уставились на записку.

— Я видела мальчишку пару дней назад, — покачала головой соседка. — Здоровый был, с Кислоухиными пацанами по пляжу носились, как сумасшедшие. Видать стряслось что-то неожиданное.

— Ногу сломал, — брякнул мужчина.

— С чего вдруг? — женщина посмотрела на мужа. — Откуда знаешь?

Тот пожал плечами:

— Знаю и все.

Толстуха презрительно фыркнула. Николай сказал, что звонил на домашний телефон Александры Ивановны, а он занят. Значит в доме кто-то остался и говорит. Женщина с сомнением покачала головой:

— Скорее всего Саша забыла трубку положить. В спешке.

— Точно, — мужчина дохнул на Николая перегаром. — Легко могли забыть… Или разбили.

— Черт, — сказал приезжий. — Что же теперь делать… Вы, когда последний раз видели хозяйку вчера? Мне надо знать, чтобы сориентироваться.

— Вчера она дома была, — соседи ответили одновременно.

— Помолчи, — толстуха раздраженно посмотрела на мужа. — Вы знаете, — она подступила вплотную к молодому человеку, — я Сашу вчера днем видела и вечером…

— Весь вечер по улице шастала, — не удержался мужчина.

— Я так понимаю, — женщина осторожно коснулась руки Николая, — вам остановиться негде?

— Совершенно верно, — подтвердил молодой человек. — Хотя бы до завтрашнего вечера, пока хозяйка не вернется.

— Вы знаете, — женщина поправила очки, — гостиниц у нас нет, но некоторые сдают комнаты. Например, моя племянница. Она на соседней улице живет. Как раз вчера квартирант съехал. Можете у нее на пару дней остановиться.

— Машка — девка хорошая, — заметил мужчина.

— Вова, — толстуха оглянулась. — Иди домой, Вова. Там чайник на плите остался. Иди выключи, а то конфорку зальет.

— Мужик, у тебя сигаретки не найдется? — проигнорировал Вова приказание жены. — Угости, если есть.

Николай достал из кармана пачку "кэмела", дал сигарету мужчине и закурил сам.

— А где дом вашей родственницы? — подумав, спросил молодой человек. — Как его найти? Да и рано еще.

— Ничего. Я вам сама покажу, — сказала женщина. — Вы же на машине? — она посмотрела на "хонду".

— Да, — Николай стряхнул пепел. — Давайте подъедем.

Толстуха повернулась к мужу:

— Вова, иди выключи чайник.

Мужчина сплюнул и, бормоча себе под нос, побрел к дому. Николай с женщиной, назвавшейся Лидией, сели в машину и переехали на соседнюю улицу. Следуя указаниям пассажирки, поисковик остановился у большого дома белого кирпича под двускатной крышей из оцинковки. За проволочной сеткой, ограждавшей двор, росли абрикосы, а в глубине виднелись грядки с темно-зелеными зарослями овощей.

— Тихо, Шарик, тихо, — сказала Лидия, вылезая из автомобиля. — Свои.

Лохматый коричнево-рыжий пес, бегавший за сеткой перестал лаять, а его хвост бубликом заходил из стороны в сторону. На запертой калитке имелся звонок и женщина несколько раз надавила на кнопку.

— Сейчас выйдет, — толстуха оглянулась на молодого человека, словно опасалась, что ему надоест ждать и он сбежит. — Вам здесь понравится.

Лидия снова вдавила кнопку, долго не отпускала. Наконец, открылась дверь застекленной, увитой виноградом веранды, и Николай увидел молодую маленькую женщину в сиреневом халатике.

— Что случилось? — хозяйка особняка поспешила по выложенной плиткой дорожке к калитке. — Дяде Володе опять плохо?

— Не волнуйся, Маша, все в порядке, — ответила Лидия. — Я привела тебе квартиранта. Человек с нашей соседкой договорился, а она внука в больницу повезла: разминулись. Возьмешь на постой?

— Проходите, — женщина щелкнула замком и впустила тетку с Николаем во двор. — Вы один? На сколько? — она с любопытством рассматривала молодого мужчина.

Николай еще раз объяснил ситуацию и сказал, что в принципе ему совершенно не обязательно останавливаться именно у Александры Ивановны. У Маши было симпатичное, свежее лицо, курносый носик, пухлые губки. Густые черные волосы она собрала в конский хвост. В расстегнутом сверху халате виднелись крупные коричневые от загара груди. Николай обратил внимание на пальцы, отметив отсутствие обручального кольца. Он еще в январе расстался со своей последней пассией и, рассмотрев крепко сбитую фигуру хозяйки, мысленно решил, что к Александре Ивановне не вернется. Если, конечно, у Маши не имеется муженька или сожителя. Он тут же навел разговор на состав семьи. Тетя Лида, не дав племяннице и слова вставить, быстро рассказала о том, что Маша уже пять лет как одна, с двумя дочками. Четырнадцатилетней Анькой и десятилетней Светкой, которые еще спят.

— Девчонки вам мешать не будут, — сказала Маша. — У каждой своя комната.

Они подошли к веранде. Сбоку от Николая, принюхиваясь, деловито семенил лохматый Шарик.