Сатоясу (TENKY) - Хроники Конца Света 1-A

В двадцати метрах впереди у каменистого берега припарковался Красный фургон. Это, скорее всего, была семья на весеннем пикнике. Он мог заметить членов семьи вокруг фургона, складывающих зонтики и походные столы. Семья состояла из пары средних лет, молодой девушки, и ее младшего брата. Свет фар фургона освещал склон, на котором стоял Саяма.

— Эй! Вам нужно уходить! Здесь…

Он затих перед тем, как произнести «опасно».

Что-то было не так.

Семья переговаривалась и продолжала заниматься сборкой своих вещей, не обращая на него внимания.

Они, что, меня не услышали?

— Эй! — прокричал он, став на свет фар так, чтобы они могли его видеть. Но они все равно его не замечали.

…они не могут ни видеть ни слышать меня?

Саяма глубоко вдохнул, и затем выдохнул. Он положил руку на невидимую стену перед ним, и снова пробормотал:

— Это становится совсем странным.

И пока Саяма наблюдал, семья забралась в фургон.

После небольшой заминки машина съехала с каменистого берега. И она направлялась…

— К этому склону.

Саяма побежал. Если он правильно помнил, от главной трассы наверху отходили пару горных дорог, спускающихся к реке. Если невидимая стена слева от него тянулась вплоть до дороги, которую семья собиралась пересекать, то фургон столкнется со стеной снаружи.

Что же тогда произойдет?

Он поднялся вверх по склону и обнаружил дорогу.

Ветви деревьев сверху, похоже, создавали природный туннель над горной дорогой. Грунтовая дорога раскинулась на три метра в ширину. Саяма встал на вершине выступа в центре, окруженного выбоинами со всех сторон.

Он смахнул пот со лба, и его достиг свет фар фургона.

Находясь в центре этого света, Саяма сделал шаг назад.

Но семья не проявила никаких признаков того, что его заметила. Фургон продолжал движение той же скоростью.

Стена.

Они проехали прямо сквозь нее. Однако фургон изменился.

Он превратился в бледную тень.

Он стал таким прозрачным, что местность позади него с легкостью просматривалась. Люди внутри выглядели так же.

— ?!..

Стоя посреди горной дороги, Саяма увидел, как бледная тень фургона проехала через него. Он ощутил всего лишь слабую тень. Не было ни ветра, ни звука.

Саяма вздохнул, даже не пытаясь обернуться.

— Что тут происходит?

Этот фургон наверняка продолжит путь к трассе, и проедет сквозь стену еще раз.

И за стеной, естественно, лежал привычный мир.

Лишь это пространство почему-то было перекрученным. Теперь он в этом убедился.

Саяма неожиданно нагнулся. Он заметил камушек, лежащий неподалеку.

Он его подобрал.

Затем Саяма взглянул в то место, где камушек только что лежал. Там оставалась нечеткая тень аналогичной формы.

Она была настолько призрачной, что он ее бы не увидел, если бы очень сильно не присматривался.

Саяма заменил камушек, и прошептал:

— Объекты в этом пространстве вообще реальны? Или они просто тени?

Он не знал.

Саяма слегка покачал головой и перестал спорить сам с собой в голове на эту тему. Его нынешнее приоритеты лежали в другом месте.

Он наполнил легкие воздухом. И тут же замер на месте.

Он услышал шум. Он вновь услышал тяжелые шаги и короткий крик вдалеке.

Крик принадлежал тому же голосу, что и вопль ранее.

— Этот человек все еще жив, — пробормотал Саяма, взглянув вперед.

Он увидел склон. Тот же склон, на который он забрался, чтобы сократить расстояние между собой и врагом.

Однако он сделал глубокий вдох, и начал бежать вниз по этому самому склону.

Сумерки уже подменяла ночь.

Ночь также окутала почти покинутую школу.

В общеобразовательном корпусе второго года обучения Академии Такаакита Ооки заведовала закрытием помещений на ночь. Она находилась у западного края коридора на первом этаже. Конкретнее, у дверей запасного выхода.

Библиотека Кинугасы располагалась на том же этаже. Пространство коридора, протяжностью четыре классных комнаты, использовали под складское помещение.

— Что это за зона беззакония?

Обширная Библиотека Кинугасы занимала четыре классных комнаты, но и коридор не избежал власти ее книг. Книжные и прочие полки выстроились вдоль стен коридора, и стопки с книгами нагромоздились тут и там. Чтобы добраться до этого места, Ооки пришлось петлять и перескакивать через стопки книг. Коридор превратился в своеобразный лабиринт.

Книг и полок не скапливались вокруг запасного выхода лишь потому, что его, обычно, и использовали, дабы притащить их сюда.

Ооки повернула ключ в запасной двери, чтобы ее закрыть. На секунду она бросила взгляд на восток, сквозь окошко запасной двери. Восточные горы окрасились малиновым, но небо над ними приобрело оттенки от багрового до черного.

— Надеюсь, это к лучшему… — пробормотала она перед тем, как повернуться спиной к окну.

Она не хотела оставаться в этом заброшенном книжном лабиринте подолгу. Оттолкнув парочку книг со своего пути, Ооки преодолела пространство длиною в четыре классных комнаты на пути к центральному холлу.

В такие моменты эта узкая юбка только мешает нормально передвигаться, подумала она.

Лампы дневного света в коридоре казались слишком яркими из-за глубокой ночной тьмы, что просачивалась из северного окна меж двух книжных полок. Ее отражение в окне явило пластырь на лбу. Он был на том же месте, куда Саяма щёлкнул ее пальцем.

— Этот мальчик не сдерживается… Будет лучше предположить, что если бьет, значит любит.

Едва она это промолвила, дверь у стены отворилась.

—!

Она резко выдохнула и развернулась. При этом движении ее каблук зацепился за стопку книг, и она упала назад.

— ….ой!

Ее ноги взлетели вверх, а голова ударилась о пол… или, так она предполагала. Но…

— Прошу прощения, — произнес низкий и спокойный мужской голос, когда рука в черной перчатке подхватила ее в падении.

Как только она поняла, что ее поддерживают, ее взгляд стал подниматься вверх.

Ее ноги вновь коснулись пола, и она встала уже самостоятельно.

— …

Ооки не совсем поняла, что произошло. В её голове лишь застряло слово «вращение».

— Эмм... — промямлила она, взглянув на того, чья рука поддерживала ее за талию. — Зигфрид-сан?

— Вы в порядке?

Этот вопрос задал высокий пожилой мужчина, статный, широкоплечий, одетый в белую рубашку, черный жилет и черные брюки. Он носил седую бороду, но на его голове не было ни единого волоска, и его голубые глаза взирали на нее сверху вниз.