Дмитрий Поляшенко - Разведение роз вдали от цивилизации (Солдаты истины)

Все посмотрели на хозяина стола. Солонников пожал плечами:

- Вы ввалились гурьбой и он очень естественно смотрелся среди вас. У меня, как говорят, и тени сомнения не возникло...

На Солонникова продолжали смотреть.

- Я не приглашал, - кратко сказал Солонников и стал набирать на тарелку закуску.

- Слушай, Солоныч... - медленно сказал Шумаков. - Тут нестыковка... Может быть нас все же разыграли?

- Кто? - спросил Солонников, высматривая что осталось из еды на другом конце стола.

- Колдун-салон кооперейшн! Ну скажи, что ты нас разыграл. И нам будет легче. Смахнем, как дурной сон, а? А то уж больно мрачно все выходит.

- Разыграл? - изумился Солонников, монтируя себе бутерброд по-сочнее. Пора было закусывать. - Я? И как же, интересно смоделировав эти события? Твоя история, извини, разве выдумана? Я не говорю о реальности криптокатастрофы, но будьте до конца логичны! Вы уверены, что какая-то космическая скала пересекла плоскость эклиптики и этим изменила ваши судьбы. Так? А теперь подумайте - причем тут я? Я может быть, сейчас грешным делом тоже прикидываю - не попортил ли мне что-нибудь этот дурацкий астероид?.. Нет у меня времени на мистические фантазии! Я не астролог, не некромант, я ученый, в конце концов!!!

Шумаков постукивал по скатерти пальцами, прикрыв глаза. Глянул на Солонникова:

- А разве тебе есть что терять?

Солонников усмехнулся. Прислушался к чему-то - и снова усмехнулся, покрутил головой. Рассмеялся:

- Нет, ты не представляешь, Валера! Ты даже... - он поискал слова и махнул рукой, откусил от бутерброда. - Тут нельзя говорить "терять". Ну, не знаю... нельзя же потерять абсолютный слух, способности какие-то, данные от рождения - ты с ними живешь. Они часть тебя. Да, то что я делаю - у меня получается хорошо, но родился я таким, поэтому то, что я делаю - не работа. Я живу в этом, я шел к этому с детского сада, понимаешь? Повезло - стиль жизни. А если бы ты знал область моей деятельности... Поверь, это еще и очень интересно.

- Да я не о работе тебя спрашиваю, - удивился Шумаков. - Я вообще. Впрочем, ладно. И почему, собственно, терять? Может быть еще ты чтонибудь приобретешь...

- Ты знаешь, - вскипел Солонников, - я вот сижу и прикидываю - что же мне попросить? А главное - у кого?! - он осекся: - Ну, не люблю я эти бредни, пойми...

- Не злись... - прошептал Шумаков. - Извини. - И грустно продолжил: - Но ты все равно боишься... Хотя чертовщину ты не веришь. Я вижу. Впрочем, многие на всякий случай крестяться, не веря в бога. Я знаю - ты боишься неизвестности! Но я тебе скажу, что этого незачем стыдиться. Страх неизвестности, если вдуматься, самый древний и самый... э-э... естественный страх. И многие, на мой взгляд, совершенно правильно считают, что лучше знать о надвигающейся беде, чтобы успеть что-то предпринять, чем стоять бараном в центре стада, радостно сознавая, что режут не тебя, а кого-то с краю.

- Почему это "тоже боишься"? - обиделся Солонников. А слово "неизвестность" вызвало у него неуютное ощущение, словно где-то в квартире в дальней комнате распахнулось окно и по ногам потянул сквозняк. - Ничего я не боюсь. У меня слишком много дел, чтобы искать что-то еще. Поверь, то, чем занимаюсь я, и астрология так же далеки друг от друга, как космическая станция и комиксы про вампиров.

- Да тоже, тоже... - Шумаков махнул рукой. - Все это старо!

Он поднял над столом бутылку.

- Мне немножко, - в пол-голоса сказал Данилевич, подставляя рюмку.

Солонников мрачно следил за Шумаковым.

Шумаков щедро плеснул себе в фужер для шампанского и выхлебал водку как воду. Глаза его увлажнились. Сопя носом, он разодрал сигаретную пачку.

- Все это чушь и бред самолюбия, - просипел он сдавленно. Все равно каждый в этой жизни хватает свой жирный кусок. Только у одного это власть, деньги, бабы, а у другого - нечеловеческая пустота и рубище. И еще каждый называет по-своему: место под солнцем или служение Абсолюту. Хозяин вещества, хозяин пустоты... А по-моему и тот и другой боятся остаться в одиночестве с пониманием собственной абсолютной ненужности.

При этих словах Борис вздрогнул, но не было ни какой возможности вспомнить где он их слышал или читал, причем не очень давно. А может и сам думал что-то похожее.

...- Вторые при всем их уме особенно забавны! Хороша формула: уничтожение желаний - путь к совершенству. Знают, с чем бороться. Причем всегда есть с чем. Так может быть, естественнее иметь совершенные желания, а не корчить из себя святых? Ведь если вы в самом деле такие идеальные, и удел обычного человека не по вам, но вы не в силах изменить его смело прыгайте с балкона, выбора-то нет! Вон у Солонникова семнадцатый этаж... Меня всегда раздражала философия. Какой смысл рассуждать о бренности жизни? Или жить, или уйти. Умри или радуйся. Я предпочитаю жить.

Он сунул в рот сигарету. Встал, качаясь. Отшвырнул пачку.

- Может я и трус, но живу честно, - сказал он, хлопая себя по карманам. - Да, я не знаю в чем смысл жизни, и потому я просто живу. Да, сегодня я не радостен. Но я хочу жить, мне это нравится, и ничто меня не остановит. Я не предам себя, но изменюсь сто раз, приспосабливаясь к жизни - ее не переспорить, она все равно мудрее и сложнее. А вы - прыгайте с балкона. И дайте мне спичку!

Он прикурил и с дребезгом закрыл за собой балконную дверь.

- Мне понравилось, - грустно, но как-то светло сказал Борбылев. - Только это не ново. Ни жить не ново, ни умирать не ново. Но раз человечество размножается, видимо жизнь все же несет в себе что-то влекущее... а, Борис? При всем страхе неизвестности. Почему человечество хочет жить?

Солонников усмехнулся.

А такой сегмент программы существует. Пожалуй, это самая здоровая и приятная тема: "Безусловный приоритет продолжения рода". В таких ситуациях человек наиболее предсказуем. А стало быть и реконструкции проходят с меньшими трудностями. Вот только никогда не бывает чистых ситуаций, замешано обычно круто... Не натянутая одинокая нить, а клубок без концов - не распутать.

- Оно не хочет жить, - сказал Борис.

- А как же? - с изумлением всплеснул руками Борбылев.

- Оно просто живет, ни о чем не задумываясь.

- Нет, Борис! - Борбылев покачал пальцем. - По-моему, вы усложняете... Какой-то вы сегодня невеселый. Что случилось?

Солонников уклончиво пожал плечами и промолчал. Он сам не понимал причин своего минорного настроения. Хотя скорее всего просто после вчерашнего...

- А мне кажется, Борис упрощает, - подал голос Данилевич. По-моему, человечество распадается и расслаивается, оно совсем не однородно. Да, много тех, кто живет сегодняшним днем, причем отнюдь не в возвышенном библейском смысле. Такие - просто живут. Для них нет ни завтра, ни вчера. А давайте представим, что есть люди другие. Они не суетятся, ибо мыслят веками... Каждый день для них - просто кусочек вечности.