Павел Парфин - Сопротивление бесполезно !

* 7 * Весь последующий день Гриценко провел в компании новых приятелей-кровопийц. С рассветом, как и предупреждал Коровин, они не сгорели от жгучих солнечных лучей, зато в вурдовампах заметно поубавилось кровожадной активности, да и вид их перестал вселять ужас и омерзение: клыки спрятались, как телескопические антенны, с физиономий исчезли продольные красные полосы. Откуда ни возьмись на вурдовампов напала повальная зевота, движения стали замедленными и неточными. Подопечные Коровина с большой неохотой ворочали языками, лениво и совершенно бессмысленно пересекали туда-сюда комнату с высокими клетчатыми окнами на втором этаже старого деревянного дома. Их бесплодные шатания заканчивались тем, что вурдовампы один за другим падали куда ни попадя и засыпали мертвым сном. Ягра, продолжавшая подтрунивать над Гриценко и в обители вурдовампов, сдалась-таки дневной дреме, уснув в обнимку с проигрывателем "Аккорд-301". Пластинку на нем заело, и минуты три еще голосом Андрея Миронова неустанно повторялась команда: "Вжик! Выноси готовенького! Вжик! Кто на новенького?.." Один Коровин держался молодцом. Непонятно с какой стати он сжалился над засыпающим на ходу Гриценко и отвел его в одну из трех комнат, расположенных внизу под черной лестницей. В комнате среди громадных стеклянных сосудов, пахнущих старой засохшей бражкой и мышиным пометом, Серегу и свалил шальной и дурной, как удар судьбы, сон. Вот что приснилось неопытному вурдовампу Сереге Гриценко. Будто превратился он в своего бывшего обидчика Лысого-толстого и случилось с ним странное приключение...

...Элизабет Батори была трансильванской графиней. Клубничным бисквитным пирожным она предпочитала горячий кусок плоти, откушенный ею у какой-нибудь нежной служанки или хорошенькой валахской крестьянки. Элизабет Батори слыла самой известной женщиной-вампиром. Она жила на сто лет позже еще более знаменитого и ужасного кровопийцы - графа Дракулы. Но это совсем другая история. Вернемся к нашей красотке - жгучей брюнетке с лицом безгрешного ребенка белым, как молоко, с глазами желто-зелеными, как у уличной кошки. А какая чувственная фигура была у той трансильванской графини! Однажды... Такое может случиться только в час гольф, когда в настоящее сквозь чащобу безвременья прорываются энергичные и упругие мгновения-мячи. Они врываются из прошлого или будущего и, точно кометы, тянут за собой шлейф фантастических событий, идей и людей. Такой удивительный шанс, который однажды дается нам, называется часом гольф. ...Однажды в час гольф в замок манерной и кровожадной графини Элизабет Батори ввалился Бритоголовый Здоровяк (тот самый молодой человек, которого Гриценко прозвал Лысым-толстым). Вот так - взял и ввалился в ХVI век из века ХХI. Едва равновесие удержал! С ног до головы в фирмовой джинсе, с "Мальборо" в зубах, в ультрамодных солнцезащитных очках. В одном уголке рта жевачка катается, в другом сигарета дымится. А вокруг - не то кино снимают, не то стены всамделишного склепа выросли. Бр-р-р!! Неизвестно, кто от неожиданности больше обалдел: наш герой, вдруг оказавшийся в сумрачной комнате с допотопным убранством и столь же нелепой теткой, давящейся сырым мясом, или графиня Батори, в тот самый миг лакомившаяся сочными кусками своих подданных. - Погоди, доем, - жуя, сказала Элизабет Батори и отщипнула серебряными щипцами от роскошной ляжки служанки добрый шматок сала. - Будешь мне на десерт. - Ты че - спятила?! Людоед, что ли?! - возопил Здоровяк. - Блин, куда я попал?! - Молчи, дурак! На дух не переношу вас, мужиков! Торко, обыщи незнакомца! От стены отделился громадный космач - косматыми были даже волосы, торчавшие из его ушей. Седые крупные брови были похожи на два миниатюрных топорика. Торко оказался намного внушительней нашего Здоровяка. При виде гориллоподобной махины юношу охватил ужас... - Это че еще за обезьяна? Космач легонько двинул Здоровяку в челюсть, быстренько обыскал его и вместе с ключами, пачкой сигарет, мятыми гривнами и какими-то записками достал... презерватив в прозрачной упаковке. Графиня Батори долго вертела в руках диковинную вещицу. - Чья... кожа? - наконец молвила она. - Кожа? - переспросил Здоровяк и вдруг быстро нашелся: - Это не кожа, мадам, это - кишка! - Так, значит, ты тоже того?.. - от удивления брови мадам Батори взлетели, как два топора перед тем, как опуститься на плаху. - Негодник, ты охотишься на молоденьких девушек?! - Ну что вы, мадам! Я предпочитаю исключительно женщин в соку. Таких... как вы, мадам. - А-ха-ха! - Элизабет Батори расхохоталась, едва не подавившись последним кусочком девичьей плоти. - Не хочешь ли ты сказать, что десертом будешь не ты, а я? Ну?!.. А что, это занятно: неотесанный проходимец, одетый хуже моего последнего крестьянина, намеривается угоститься мной в моем же фамильном замке. А-ха-ха! - Мадам, вы меня не так поняли, - чуть смутившись, обратился к графине наш Здоровяк. - Я имел в виду совсем другое... - Так что же? - сразу же потеряла к нему интерес кровожадная графиня Батори и потянулась к серебряным щипцам. - Я хотел вам... хотел... - Ну?! - крикнула графиня, схватив с блюда, забрызганного алой кровью, вместо серебряных щипцов черный длинный нож. Здоровяк, набрав полные легкие воздуха, выпалил залпом: - Мадам, я хотел вам скормить самого себя!! - Да? - несколько обалдела графиня. - И для этих целей мне понадобится, как вы выразились, вот эта кожа, Здоровяк кивнул на презерватив. - Я натягиваю ее на те части тела, которыми готов добровольно пожертвовать. - Так приступай немедленно! - снедаемая любопытством, приказала мадам Батори. Ей ни разу не приходилось лакомиться мясом мужчин. О том, что с мужчинами можно еще и спать, она и вовсе не подозревала - графиня была лесбиянкой. - Я готов, - Здоровяк принялся было стягивать с себя штаны, как вдруг вспомнил о косматом. - Пусть сначала эта обезьяна выйдет. Мадам, это большое таинство - мое жертвоприношение. Не гоже всякому встречному-поперечному о нем знать. - Он мой слуга!.. Ну хорошо, - согласилась Элизабет Батори, в последний раз пригубив кубок со свежей кровью. - Торко, покинь нас... Пока я не позову. ...Не скоро графине Элизабет Батори удалось позвать верного слугу. Натянув презерватив, Здоровяк сначала "скармливал" свое мужское естество вампирскому ротику графини. Затем юноша как бы между прочим вспомнил, что у мадам должен быть еще один рот - там, ниже живота, и принялся щедро "кормить" и его. Но когда наш герой перевернул графиню на живот и уже собрался было "скормить" свой член незнакомой с таким "блюдом" заднице мадам, Элизабет Батори наконец поняла, что ее грубо надули. - Сволочь, ты все это время трахал меня! - Фи, мадам! Откуда вы знаете это слово? - опешил Здоровяк. - С кем поведешься, того и наберешься! - парировала графиня Элизабет Батори и, с презрительной миной отвергнув мужское богатство нашего героя, хладнокровно перегрызла ему глотку. Когда Торко вернулся в комнату хозяйки, мадам Батори с задумчивым видом помешивала в кубке с кровью коротким, чуть больше ее ладони, продолговатым предметом, сильно смахивающим на мужской член. Не глядя на слугу, графиня философски заметила: - Никогда не доверяй другому то, что можешь сделать сам. Особенно, если это касается твоих дурных привычек.