Георгий Левин - Чужой

Папа пострадавший, три года назад получил новый паспорт, предъявив справку об освобождении. Отсидел два года за драку в пьяном виде.

Да и в детской комнате услышав фамилию, маленького и доброго сыночка, инспектор, зарыдала в трубку от счастья. Она решила, что монстра отправляют в детскую колонию. Узнав, что ошиблась, горько плакала. Но уже от горя.

Красным карандашом замполит написал на заявлении пострадавшего от нападения банды "статья 206 часть 2 УК УССР". Рядом добавил "сын — специальный учёт МВД, злостный нарушитель".

Грозный его взгляд, обратился на участкового.

— Это что же получается? Враги нашего общества анти социальные элементы оговаривают честных граждан! Но партию не обманешь!

— Виноват! Не разобрался, молод ещё!

Выпалил участковый, восторженно смотря на замполита. И тут же, подумал о себе.

"А вдруг мне за участие в таком громком деле, выделят комнату? Или хотя бы утвердят график, прихода соседей?"

— Учись!

Произнёс замполит. И тут же дал указания:

— Объяснения от свидетелей, к протоколу допроса оклеветанного комсомольца приложишь. Потом вызови этого волка, овцой прикинувшегося. Объясни, что нас не обмануть! Будет продолжать клеветать, заведём уголовное дело! Выполняй!

Вечером я отдал участковому объяснительные записки остальных свидетелей. По возрастающему количеству ошибок можно было выяснить, кто у кого списывал. Как и до этого заявления для райкома ВЛКСМ, так и объяснительные писали списывая. В силу этого и подписи под заявлениями почти не отличались. Уже натренировались!

На этом, инцидент был исчерпан. Я и мои товарищи остались белыми голубками. Людьми, живущими по кодексу строителя коммунизма. Было тогда такое определение поведения и поступков советского человека.

Вечером под бдительной охраной моих надёжных сотоварищей. Около семидесяти добровольцев сознательных бойцов комсомольского оперативного отряда дружинников собрались у танцевального павильона парка культуры и отдыха имени Рыльского. Толпа была впечатляющая!

Обрадованные взгляды инструктора райкома комсомола и участкового инспектора оббежали толпу. Затем они, дублируя друг друга несколько раз, пересчитали бойцов. Сверили результаты и радостно посмотрели друг на друга. Цифра получалась приличной. Благословив нас на борьбу, они удалились по своим делам.

Инструктор занимался на вечернем отделении юридического факультета университета. Инспектор побежал в общежитие. Очень надеясь до прихода соседей успеть с женой решить вопрос роста семьи.

А мы начали борьбу за улучшение криминогенной, обстановки среди общества на вверенной территории. Решали эту задачу очень просто. К десяти часам вечера, плотные цепи, бойцов, изгоняли из парка всех.

Сначала народ противился. Но получив доступное нам убеждение, потирая ушибленные места, ворча, удалялся прочь. В виду нашего численного превосходства никто не сопротивлялся. Подчинялся сознательно. Оставшиеся в парке птички и насекомые вели смертельную борьбу. Как и положено природой. Но в сводки и отчеты это война не вносилось.

Так мы развлекались почти год.

За это время начальник районного отдела милиции и замполит получили несколько благодарностей в приказах начальника городского УВД и грамоты от райкома партии и комсомола.

Участковый инспектор получил отдельную комнату в родном общежитии. Их любознательность и полученный опыт дали результат. Жена родила двойняшек, и их поставили в льготную очередь на получение квартиры.

Я, пресытившись борьбой за общественный порядок, начал сачковать. Остальные, сознательные комсомольцы присоединились ко мне. Всему этому была ещё одна причина. Приближались выпускные экзамены. В стране равных возможностей я мог рассчитывать только на себя. Хотя газеты и телевидение говорили совсем другое.

"Будущее всех нас ждало светлое и радостное! Ибо вам повезло родиться в стране, где у всех есть выбор пути в обществе равных возможностей для всех!" Вот в это я не верил уже тогда. Вопрос учиться или не учиться дальше даже не стоял. Что нужно любой ценой получить высшее образование знал. Пример отца, был перед глазами. А жить хотелось хорошо. Кем быть тоже решил. Конечно военным! Но каким и как? Вот это и был вопрос.

Идти в военное училище? Значит, жить в гарнизонах, скитаясь по стране? Пугало не столько это сколько понятие того, что придётся командовать большим личным составом. А мне это было не интересно.

Скрывать не буду, мечтал о КГБ. Романтика и ореол таинственности очень притягивали. Но как попасть туда, не знал. Поэтому оставался один путь. Более простой и доступный. Милиция. Конечно уголовный розыск. Все атрибуты романтики налицо. Гражданская одежда пистолет под полою пиджака. Слежка, погони, перестрелки и арест преступников. Конечно всесоюзная слава! Шерлок Холмс, комиссар Мэгре, Пуаро могли отдыхать. Моя слава затмила бы их. Надеюсь, понимаете? Семнадцати летний парень самоуверенный и без скромности в своей самооценке. Плюс идеологическая лапша на ушах. Да и реалией жизни не знал. Вот и решил. Как попасть в милицию? За год общения с органами я знал. Самый лучший путь был не идти в школу милиции, а закончить институт. Любой. Главное с военной кафедрой. Получить звание "лейтенанта" запаса и аттестоваться. При призыве из запаса давали звание на ступень выше. А там год-два работы и звания, и награды, найдут талантливого сыщика.

Дорогу в светлую жизнь нужно было, сделать гладкой и ровной. Покрыть асфальтом.

В те годы, было такое веяние. Спорт обязателен для всех. За этим партийные органы бдительно следили. В силу этого все институты должны были принимать участие в спортивных соревнованиях и олимпиадах. Для ректоров спортивные показатели призовые места ценились не меньше успешно выпущенных специалистов. Имея звание, кандидата в мастера спорта по вольной борьбе я имел шанс стать студентом без конкурса и экзаменов. Но только в институте, где культивировалась борьба.

Ректор торгового института давно мечтал войти в тройку победителей по борьбе. У меня появился шанс стать студентом факультета "Эксплуатации торгового оборудования". Не очень престижного, но выбора не было. Кроме того я рассчитывал, получить рекомендацию из райкома комсомола за свою общественную работу. На свои скромные знания я честно не рассчитывал.

Вызов в райком комсомола к инструктору, заставил меня поволноваться. Заброшенная общественная деятельность могла лишить меня комсомольской характеристики.

С удручённым видом я переступил порог большой комнаты с десятком письменных столов впритык стоявших друг к другу. За одним сидел парень года на два старше меня.