Шантель Шоу - Не называй меня Афродитой

– О чем вы мечтаете, Афина? О драгоценностях? О красивой одежде? О доме?

Она задумалась. Драгоценности и дизайнерская одежда ей не нужны, но вот дом… Разваливающееся здание, в котором живут пятьдесят четыре ребенка. Раджастхан – один из самых бедных штатов в Индии. Приют в Джайпуре, основанный двенадцать лет лет американкой Карой Таннер, размещался в кирпичном строении, в котором летом было жарко, как в духовке, и сыро в сезон дождей, поскольку жестяная крыша протекала.

«Дом счастливых улыбок» предоставлял пищу, кров и давал надежду детям, о которых некому было позаботиться. Афина обнаружила этот приют четыре года назад во время поездки в Индию с родителями. Контраст между роскошным отелем, в котором они остановились, и гнетущей нищетой трущоб Джайпура произвел на нее ошеломляющее впечатление.

Она познакомилась с Карой Таннер и узнала, какую работу ведет эта женщина, заправляя делами приюта, чье существование зависело от спонсорских пожертвований. Афина организовала фонд по сбору средств в Англии и часто приезжала в «Дом счастливых улыбок», чтобы поработать там волонтером.

Кара мечтала построить добротный дом для детей и школу, чтобы дать им образование.

– Для этого нужны сотни тысяч фунтов, – говорила она. – Чтобы собрать такие деньги, потребуются годы, но представь, как изменится жизнь детей, у которых ничего нет.

Погрузившись в свои мысли, Афина подошла к окну и рассеянно взглянула на людей, собравшихся у входа в отель.

Диплом воспитательницы позволял ей присматривать за детьми дошкольного возраста. Посещая Джайпур и собирая средства для приюта в Англии, она чувствовала, что занимается чем-то по-настоящему полезным.

Как много можно сделать для этих детишек на миллион фунтов! Сердце ее взволнованно забилось. В каждой спальне Кара планировала поставить по шесть кроватей и разгородить их занавесками, чтобы создать у детей хотя бы призрачное ощущение личного пространства. Для малышей предполагалось устроить ясли. В школе должны были быть классы со школьными партами и своя библиотека. Ребятишек будут учить читать, писать и помогут им развить навыки, которые позволят найти хорошую работу.

Миллион фунтов избавит сирот от нищеты. И сделает это она – с помощью денег Луки.

Голос разума твердил, что она сошла с ума, но ее сердце болело за детей.

– Как будет протекать наш брак? – услышала она свой слегка дрожащий голос. – Где я буду жить?

– В Милане у меня есть пентхаус, в котором вы будете чувствовать себя комфортно. Я появляюсь там от случая к случаю. В основном я живу на вилле де Росси. Иногда вы будете мне нужны в качестве хозяйки на званых ужинах, которые я буду устраивать. Ну, что скажете?

– Когда… когда я получу деньги?

– Пятьсот тысяч будут переведены на ваш банковский счет, когда мы поженимся. Оставшиеся пятьсот тысяч я заплачу через год.

Это означало, что строительство нового здания приюта может начаться в ближайшее время. Но выдержит ли она год фиктивного брака?

Афина взглянула на его скульптурно вылепленные черты лица, смягченные чувственным ртом, и в ней вдруг разгорелся жаркий неконтролируемый огонь.

Лука подошел к ней и не удержался от ругательства, выглянув в окно и увидев внизу толпу.

– Проклятые папарацци! Они уже доставили мне достаточно хлопот. – Он сдвинул брови, переведя взгляд на Афину. – Как и вы.

– Клянусь, я не сообщала прессе, что вы привезли меня сюда.

Лука словно не слышал ее.

– Вы мне должны, Афина.

На его подбородке задергался нерв, когда он подумал о том, как Розали любит сидеть в саду, смотреть на колеблющиеся ветви плакучей ивы и слушать шелест ее листьев. Он не мог лишить дочь немногих радостей в ее жизни.

Не рассказать ли Афине о Розали в надежде, что она проникнется симпатией к его дочери? Но что, если она вздумает говорить с журналистами о его дочери?

Он оттащил Афину от окна.

– Если я не женюсь через две недели и потеряю все, чего добился тяжелым трудом, виноваты в этом будете вы, – безжалостно заявил он.

Что значит один год, если она может улучшить жизнь детей-сирот в Джайпуре?

Афина перевела дыхание и выдохнула:

– Хорошо, я выйду за вас замуж. Но я хочу получить всю сумму в день свадьбы. – Лука нахмурился, и она поспешила объяснить: – Что, если по истечении года вы не захотите заплатить мне остаток?

– Но если я выплачу всю сумму, где гарантия, что вы не возьмете деньги и не скроетесь? – резонно возразил он. – Я смогу получить виллу де Росси только после года семейной жизни.

– Я даю слово, что буду вашей номинальной женой в течение года.

Лука поднял брови:

– Как я могу верить слову женщины, бросившей мужчину, за которого она обещала выйти замуж, накануне свадьбы?

Но Афина не отступала:

– Я хочу миллион фунтов в день свадьбы, иначе сделка не состоится.

Лука прищурился, глядя на горящие щеки Афины и решительно вздернутый подбородок.

– Кажется, я вас недооценил, – протянул он. – Не такая уж вы невинная и чистая, какой кажетесь, не так ли, mia bella?

К счастью девушки, Лука не догадывался, что ее колени дрожат. Впервые в жизни она действовала столь решительно.

– Хорошо, – кивнул он. – Вы получите все деньги сразу после свадьбы.

Лука набрал номер и заговорил со своим личным помощником по-итальянски.

– Мой самолет ждет в аэропорту, – сказал он Афине, закончив разговор. – Паспорт у вас с собой?

– Да, но…

– Менеджер отеля предоставит нам возможность покинуть отель через кухню, чтобы мы избежали внимания папарацци, дежурящих возле входа.

Афина посмотрела на свое подвенечное платье.

– Мне нужно купить какую-нибудь одежду, – растерянно произнесла она.

– Времени на магазины у нас нет.

Лука стиснул зубы. Теперь его ничто не остановит. Он получит документы на виллу. Осталось только надеть кольцо на палец Афины.

Неужели она уже в самолете? Афина оглядывала салон, который больше походил на гостиную, с кожаной мебелью кремового цвета, полированным дубовым столом и огромным телевизором. В Индию она обычно летала эконом-классом, проводя девять часов в продавленном кресле. Роскошный личный самолет Луки был из другого мира, к которому Афина имела отношение даже меньше, чем к миру Чарли.

Она смотрела на свое отражение в зеркале. Вчера, надев подвенечное платье, Афина не предполагала, что будет носить его сутки, а позже на личном самолете Луки де Росси полетит в Италию, чтобы выйти замуж.

– Рукава вашего платья ни к селу ни к городу, – ворвался в мысли Афины голос Луки.

После того как самолет взмыл в воздух, он работал на лэптопе, но сейчас она обнаружила, что он стоит за ее креслом.